Джени Крауч - Девушка из стриптиз-клуба

– Н-нет… Никакой опасности нет. Просто мне… показалось… – Он ждал, но она так и не докончила фразы.

Он сунул пистолет в кобуру. Опасности нет, но ей явно нужна помощь. Она, судя по всему, сейчас не способна о себе позаботиться.

– Пойдем в дом, милая, – ласковое словечко вырвалось нечаянно. – Не надо мокнуть под дождем.

– Нет. Я не могу туда, – она снова перевела взгляд на старую машину, припаркованную почти под самым козырьком у входа. Похоже, в машине кто-то сидел, но так далеко, что Брэндон не мог разглядеть водителя.

Андреа уже дрожала, и похоже, не от холода, а от страха.

– А если мы войдем через боковую дверь? – Брэндон показал на дверь, расположенную ближе к ним. До их номеров отсюда было дальше, зато им не придется идти мимо машины…

Она оглянулась и кивнула. Брэндон положил руку ей на плечо и повел к двери. И когда они очутились внутри, он не выпустил ее. Она по-прежнему дрожала всем телом, пока они шли по коридору.

Воин или нет, он должен защищать Андреа! Брэндон остановился у своей двери и достал из кармана ключ-карту. Он понял, что Андреа в плохой форме, когда она без возражений вошла в его номер.

Он снял куртку и повесил на спинку стула, потом помог ей снять промокший блейзер и подвел к кровати. Усадив ее на край, он отправился в ванную за полотенцем. Вернувшись, увидел, что она так и сидит, не шелохнувшись.

Он накинул ей на голову полотенце и принялся осторожно вытирать ее.

– Ш-ш-ш! Я тебя не обижу. Хочу убедиться, что ты не заболеешь, – уголком полотенца он вытер ей лицо, заодно смыв часть потекшего макияжа. Она молча смотрела на него огромными зелеными глазами.

Оставив ей полотенце, Брэндон сел на стул напротив нее.

– Кто был в той машине?

Он услышал ее тихий вздох.

– Ты тоже заметил?

– Нет, но я понял, что ты знаешь, кто там сидит.

– Это машина моих тетки и дяди. Я поселилась у них после того, как умерла мама… Мне тогда было десять.

– Ты не хочешь, чтобы они знали, что ты здесь?

Андреа передернуло.

– Нет. Я даже видеть их не хочу!

Она отвернулась и принялась растирать себе предплечье. Машинально посмотрев на ее руку, Брэндон вдруг заметил шрамы – многочисленные тонкие линии, окружавшие локоть. Раньше Андреа всегда носила одежду с длинным рукавом: блузки или блейзеры.

– Они тебя били, – еле слышно произнес он.

– Они алкоголики. И всякий раз, когда напивались… В основном дядя. А тетка запиралась в своей комнате.

Она отвернулась; по щеке прокатилась слезинка. Она по-прежнему растирала руку.

– Я знаю, теперь они мне ничего не сделают. Я уже не та девочка, которая жила в их доме, я сильная.

– Все, что ты говоришь, – правда. Каждое слово.

– И ты можешь арестовать их, если они что-нибудь попробуют сделать…

Очевидно, она убеждала себя…

– Да, конечно, – кивнул Брэндон. – Арестую их без колебаний!

– Какая же я тогда была глупая! Они не хотели брать меня к себе после смерти мамы, но мне больше некуда было идти. В основном я старалась не попадаться им на глаза. И все-таки кое за что я им благодарна. – Андреа пожала плечами. – Это из-за дяди я так хорошо научилась читать по лицам. Обстановка дома была такой, что я поневоле научилась различать мельчайшие оттенки мимики…

– Чтобы вовремя убегать от его кулаков.

Она кивнула:

– Получалось не всегда. Иногда заранее понимаешь, что будет, а бежать не можешь.

– Возможно, домашняя обстановка и помогла тебе развить свои навыки с юных лет, – согласился он. – Но, по-моему, твой дар читать людей проявился бы все равно. Ты в любом случае стала бы выдающимся специалистом – только не знала бы о своем даре до более позднего возраста.

Ему стали понятны ее нежелание говорить об университете и причина, по которой она спутала год окончания школы.

– Ты сбежала от них, да?

– Да. – Андреа покраснела. – Мне тогда еще и семнадцати не было. Как-то ночью я спала… Дядя пришел пьяный и ударом сбросил меня с кровати, а потом начал избивать. Он толкнул меня на стол со стеклянной столешницей, я разбила ее и порезалась. Потом я спряталась, а на следующее утро убежала от них. Больше я их не видела.

Ярость охватила Брэндона. Его так и подмывало выйти и угостить ее дядю тем же лекарством, которым он кормил племянницу.

– Правильно сделала.

– Конечно, если не считать того, что школу я бросила. Все равно учеба мне никогда не давалась… – Она снова как будто ушла в себя. – У меня дислексия, поэтому мне всегда было трудно… и до сих пор трудно… читать и писать. – Она закатила глаза.

Брэндон поморщился. Дислексия – серьезная проблема для любого ребенка. А для ребенка, которого никак не поддерживают? Готовый путь к неудаче в жизни. Он вспомнил, как в аэропорту про себя осуждал ее за то, что она не читает материалы дела. Чтение дается ей с трудом, тем более в переполненном общественном месте, где что-то постоянно отвлекает внимание.

– Стив Дрэкетт и Грейс Паркер, главный психолог «Омеги», увидели меня в Финиксе, когда мне было девятнадцать. Я помогла им освободить заложников в банке.

Брэндон кивнул, склонился ближе к ней и взял за руку, которой она машинально поглаживала свои шрамы. Он мягко провел пальцами по ее костяшкам, сам не понимая, кого успокаивает – ее или себя. О банке он знал, по крайней мере, знал о Демиене Фрейхофе. Сейчас Брэндон был полностью согласен с решением Стива не рассказывать Андреа о том, что Фрейхоф сбежал из тюрьмы. Ей и без того тяжело далось возвращение в Бакай.

– Меня взяли на испытания, потому что Стив был уверен, что у меня прирожденная способность читать людей.

– Поведенческая и невербальная коммуникационная диагностика, – пробормотал Брэндон, не выпуская ее руку.

– Тебе о ней известно?

– Я с ней знаком.

Не только знаком. Десять лет назад, учась в аспирантуре, он помогал разрабатывать последнюю, самую лучшую на сегодняшний день, версию программы. Значит, Андреа проходила тесты, созданные им.

– Ты убежала из дома, чтобы избавиться от побоев, и тебе пришлось бросить школу. Стив и Грейс поняли, какая ты одаренная, и взяли тебя под защиту «Омеги».

– Д-да. – Она на секунду опустила глаза, потом посмотрела на него.

Все ее поведение, мимика, поза свидетельствовали о том, что ей почему-то стыдно.

– Я не совсем типичная сотрудница «Омеги», – Андреа криво улыбнулась, не глядя ему в глаза. – У меня нет ни образования, ни подготовки. Даже читать толком не умею. И боюсь смотреть на двух стариков в машине.

Эти фразы многое объясняли, она вовсе не была замкнутой, не была Снежной королевой. Она – жертва жестокого обращения. Андреа отстранилась от всех, чтобы никто не задавал ей вопросов о ее прошлом. Она боялась, что коллеги сочтут ее недостойной «Омеги».

Не сумев удержаться, Брэндон обхватил ее лицо ладонями, осторожно отведя назад прядь еще влажных волос.

– Ты в самом деле очень скрытная, но уверяю тебя, никто не подумал бы о тебе плохо. Вспомни, сколько дел раскрыто с твоей помощью!

Андреа пожала плечами, Брэндон провел кончиками пальцев по ее щеке. Наконец-то он понял ее, пусть и отчасти. Теперь он может защитить ее.

– У тебя есть дар. Стив сразу разглядел в тебе человека незаурядного. Вот почему он пригласил тебя, тогда никому не известную девочку, работать в «Омегу». Уверен, он ни разу не пожалел о своем решении.

– Но у меня нет достойного образования. Я не получила необходимой подготовки.

– Ты можешь получить и то и другое, если захочешь… времени у тебя много. Я получил и образование, и подготовку, но будь я проклят, если умею делать то же, что ты! Будь я таким, как ты, бросил бы школу лет в десять!

На ее лице снова мелькнула тень улыбки, на сей раз неподдельной. Брэндон вдруг подумал, что в жизни не видел такой красавицы. Он пересел к ней на край кровати и положил руку ей на плечи.

– Пару лет назад я получила аттестат о среднем образовании, – призналась Андреа, доверчиво прижимаясь к нему. – И даже прослушала несколько семестров в колледже. Но из-за дислексии мне трудно учиться.

– Конечно, трудно, – прошептал он, зарывшись губами ей в волосы. Им овладела гордость. – Ничего, ты упорная, своего добьешься! Можно учиться медленно, в своем темпе. Окончишь колледж, когда сможешь. При твоих способностях получить диплом ничего не стоит!

Брэндон не убирал руку потому, что не мог заставить себя отстраниться от нее. Да и ей, похоже, не хотелось, чтобы он отстранялся. Он осторожно склонился к ней и поцеловал в губы. Мягко. Нежно. Страсть бурлила в нем, но он обуздал ее, не давая вырваться на поверхность. Страсть – совсем не то, что ей сейчас нужно.

Она вздохнула и прильнула к нему. Брэндон крепче обнял ее. Ему хотелось защитить ее от всего, что способно причинить ей боль.

Андреа проснулась, как от толчка, широко раскрыв глаза. Было темно. Она всегда спала с включенным светом, не хотела просыпаться в страхе, ожидая ударов. Она не шевелилась, но напряглась, готовая бежать в любую сторону, где можно спрятаться.

Постепенно она поняла. Здесь ей ничто не грозит. И даже наоборот. Она лежит на покрывале, в объятиях Брэндона Хана.

Во сне они изменили положение; он теснее притянул ее к себе, и она прижалась к нему всем телом. Их ноги переплелись… Как у любовников.

При мысли о том, что Брэндон может быть ее любовником, ей стало тепло. Ничего на свете она не хотела больше.

Она рассказала ему о себе почти все, не упомянула лишь о том, что полтора года проработала стриптизершей – худшие полтора года в ее жизни. Некоторые из ее тогдашних напарниц мечтали раздеваться на сцене, быть центром внимания, сводить мужчин с ума. Для Андреа каждое выступление становилось мучением.

Ей не хотелось рассказывать об этом кому бы то ни было, тем более Брэндону, зато хотелось оставаться в его объятиях, спать с ним, просыпаться с ним и целовать его так, как ей снилось, как она мечтала…