Рори ждал ее в Бейт-аль-Фаладже. Джоан заметила его сквозь облака коричневой пыли, когда самолет катился по взлетной полосе. Молодой человек стоял поодаль, и его волосы развевались на ветру. Сердце Джоан сжалось, и ей захотелось унестись куда-нибудь далеко. Он дернулся, увидев ее, встал прямее и с нетерпением помахал, но потом нахмурился и опустил руку. Джоан улыбнулась. Он понятия не имел, как вести себя с ней и как реагировать на встречу, впрочем, как и она.

Это и объясняло, почему он приехал на военную базу, и к тому же один, – так они могли выяснить отношения без посторонних. Они коротко обнялись, крепко сжав друг друга. Знакомый запах и тепло его тела отозвались болью. Это была легкая грусть, память ушедшего чувства. Джоан поняла, что между ними все изменилось, еще до того, как она сказала хоть слово. Под глазами Рори появились темные круги. От него исходил запах немытого тела, и его лицо выглядело обрюзгшим, менее оживленным, чем раньше. Рори поцеловал ее в лоб и взял за руку.

– Я так отчаянно беспокоился о тебе, Джоан, – сказал он.

– Прости. Я этого не хотела.

– Не буду спрашивать, где ты была. Или с кем. Главное, что ты благополучно вернулась.

– Я видела Дэна. Он в безопасности… по крайней мере, в данный момент.

– Хорошо, я рад.

Рори сглотнул, и Джоан стала ждать, когда на нее накатят боль и возмущение, вызванные его предательством. Но если они и мучили ее когда-то, то, похоже, успели пройти. Она освободилась от них. Их смёл горный ветер на плато, или смыли чистые воды фаладжа в Мисфате, или успокоил мерный ритм шагов при восхождении на древние скалы Джебель-Ахдара. У Рори не было такой возможности избавиться от того, что его терзало. Джоан не могла угадать его мысли, но видела, что он страдает. Она сжала его руку.

– Все будет хорошо, Рори, – мягко произнесла она, и он недоуменно скосил на нее глаза, как будто увидев то, чего не ожидал.

Джоан повернулась, чтобы взглянуть на спящие громады гор, снова далеких, снова туманных, снова недосягаемых. Но она все еще чувствовала их у себя под ногами, все еще видела даль с верхнего плато. Они молча прошли к машине и проехали на ней шесть километров по грунтовой дороге, отделяющей Матрах от Маската. Море, блестевшее рядом, было нефритово-серебряным. Джоан посмотрела на свое обручальное кольцо. В оправу попала грязь, из-за которой топаз и крошечные бриллианты потускнели. Она потерла кольцо о блузку, чтобы оно засияло, а потом сняла с пальца и протянула Рори. На загорелой грязной коже остался бледный след. Рори открыл рот, принимая перстень, словно собирался что-то сказать, но в конце концов только сжал его в руке и сидел молча. Невыплаканные слезы блестели в его глазах.

– Все будет хорошо, – снова проговорила Джоан.

– Откуда ты знаешь? – спросил Рори и нервно втянул воздух.

Он покачал головой и выглянул в окно, сгорбленный, жалкий.

– Ты найдешь выход, – сказала она.

Вдруг ей вспомнилось замечание, сделанное Даниэлем. Затерявшееся в водовороте их разговора, оно вдруг всплыло на поверхность. Это сработало для наших мамы с папой. Джоан испытала шок, осознав значение этих слов. Он походил на толчок, на легкий пинок под зад.


Когда она вернулась в представительство, Роберт стиснул ее в объятиях и держал, пока она не стала задыхаться, после чего грустно и недоверчиво покачал головой.

– Ради всего святого, объясни мне, Джоан, что это было? – проговорил он.

– Прекрати расспросы. Лучше посмотри на бедную девочку! – воскликнула Мэриан, появляясь рядом с Джоан и беря ее за руку. – Ей нужно принять ванну, выпить чая и немного отдохнуть. Ты можешь допросить ее позже, – добавила она твердо.

– Спасибо, – тихо сказала Джоан, когда они пошли наверх.

Мэриан поджала губы.

– Тебе предстоит многое объяснить. Вот я и подумала, что будет лучше, если ты соберешься с мыслями.

– Кажется, я вызвала тут небольшой переполох?

– Это мягко сказано. Маленький совет: не пытайся обратить все в шутку. Роберт еще не готов над всем этим посмеяться.

– Конечно. Поверьте, я тоже.

Перед дверью в комнату Джоан Мэриан взяла девушку за плечи и поцеловала в щеку.

– И что, такие радикальные меры были действительно необходимы? Исчезновение, я имею в виду? Мой муженек приложил невероятные усилия, наводя тень на плетень, чтобы вéсти о твоих проделках попали только в английские уши. Ему самому грозили большие неприятности. – Она вздохнула. – Не бери в голову. Главное, ты вернулась и, надеюсь, добилась, чего хотела.

– Так и есть, Мэриан, – призналась Джоан, только теперь поняв, насколько это справедливо. – Так и есть.

Затем она вспомнила о Чарли Эллиоте и Салиме, о враждебности Билала, об убитых в вади солдатах, и убежденность в собственной невиновности поколебалась. Перспектива, что Чарли никогда не вернется, разверзлась перед ней, словно пропасть, куда она могла полететь без надежды когда-либо выбраться.


Джоан принимала ванну долго. В теплой воде она разомлела, не в силах сопротивляться охватившей ее усталости, и задремала. Казалось, целая жизнь миновала с тех пор, как она отправилась за ворота Маската на встречу с Салимом. Как будто прошли годы, а не считаные недели. Когда она вышла из ванной, то обнаружила в комнате поднос с чаем. Правда, чай успел остыть, но она все равно его выпила, съев три кусочка медового торта. Одевшись, она отправилась на поиски Роберта в офис. Он поднял глаза и нахмурился, когда Джоан села на стул перед ним, но гнева в его лице она не увидела. В нем были разочарование, облегчение и глубокая усталость. Он выглядел как лев, слишком большой для своего кресла и письменного стола. Перо в его руке казалось маленьким, и сидел он сгорбившись, кособоко, утратив соразмерность с миром.

– Мне жаль, что я доставила такие неприятности, дядя Бобби, – проговорила она искренне.

– Охотно верю, Джоан. – Он сделал медленный вдох. – Слава богу, мне удалось скрыть твое исчезновение от губернатора Шахаба. Но я не понимаю, зачем ты убежала… Зачем тебе это понадобилось? И где ты была?

– Я поднималась в горы.

– В горы… Нет, этого не может быть. Неужели ты имеешь в виду… Джебель-Ахдар?

– Да. Я побывала на плато. Я жила в деревне под названием Мисфат-аль-Абрин… – Джоан замолчала, задумавшись. Она решила ответить на все вопросы максимально полно и честно. Она не боялась его, она ему доверяла. – Сначала это было замечательно. Спокойно.

– Спокойно? – недоверчиво повторил Роберт. – Если тебе так хотелось спокойствия, то почему ты не убежала в Уэльс? – Он встал и подошел к окну, сцепив руки за спиной. Джоан ждала, о чем он спросит теперь. – Возможно… – произнес он мягко. – Есть вещи, о которых мне бы не хотелось спрашивать. Вещи, о которых мне было бы лучше не знать. – Он обернулся и бросил проницательный взгляд на ее руки. – Кстати, ты не надела обручального кольца.

– Ты прав. Помолвка разорвана.

– Жаль. Но не могу сказать, что удивлен.


Роберт долгое время молчал. Джоан хотелось рассказать ему о Чарли Эллиоте, а кстати узнать, нет ли о нем новостей, хотя она понятия не имела, сообщают ли подобные вещи Роберту. Она прикусила язык, оставив вопрос при себе, и стала с нетерпением ждать, что скажет Роберт, который продолжал смотреть в окно, стоя спиной к ней.

– Знаешь, твой отец тоже когда-то сбежал, – сказал он наконец.

– Когда? Я ничего об этом не знаю.

– Когда нам было одиннадцать. Мы договорились удрать из школы в полночь. Это была идея Дэвида. Понимаешь, над ним издевались другие мальчишки. Он всегда был очень опрятным, живым, веселым. Так уж выходит, что такие всегда привлекают внимание менее счастливых, менее добрых. Люди завистливые существа. Я понятия не имел, куда мы отправимся. Дэвид сказал, у него все предусмотрено. Мы пробрались ночью на кухню, где украли печенье и два апельсина. Дэвид спрятал их в наволочку.

Роберт повернулся, улыбаясь воспоминаниям о прошлом, а затем подошел и встал рядом с ней.

– Чем все закончилось?

– Я проспал. Слишком крепко заснул в ночь побега, и твоему отцу не удалось меня растолкать. В спальне было холодно, и шел дождь. Было слышно, как капли барабанят в окно. Я не захотел просыпаться. Было так тепло, уютно под одеялом, что я не сдвинулся с места, хотя знал, как сильно его разочарую. Но твой отец все равно удрал. В одиночку. Его нашли на следующее утро. Мокрый и дрожащий, он сидел на скамейке на железнодорожном вокзале: его карманных денег не хватило на билет. – Роберт снова улыбнулся. – Но черт возьми, это был поступок – наплевать вот так на теплую и удобную постель. И он тут же простил меня за то, что я его подвел. «В следующий раз, – сказал он мне, когда директор школы отделал его так, что он едва мог присесть, – в следующий раз я поеду на автобусе».

Джоан задумалась на мгновение, представив себе отца, сидящего на вокзальной скамейке, но непобежденного. Ей никогда не надоедало слушать истории о нем.

– Я думала, детство папы было безоблачным, – заметила она. – Он всегда так говорил и копил деньги, желая отправить Дэна в школу, где учился, хотя на самом деле не мог себе этого позволить. – Она поняла, что, воображая отца мальчиком, представляла себе Даниэля, такого же тощего, такого же искателя приключений. – Дэн, знаете, тоже был такой, – сказала она. – Вечно где-то ошивался, занимаясь не тем, чем надо. В общем, искал себе приключений.

– Я рассказал тебе эту историю потому, что именно ты напоминаешь мне Дэвида, Джоан, – произнес Роберт. – Если бы он был здесь, то захотел бы услышать обо всем, что ты видела и делала. Но это очень серьезно. – Он покачал головой. – Ты подвергла себя большой опасности. И доставила людям, которые тебя любят, очень много беспокойства. Твой поступок мог спровоцировать международный скандал. Слава Господу, нам удалось сохранить все в тайне. Сингер на этот раз занял мягкую позицию, так как твое вмешательство помогло спасти его людей в вади. Твой отец никогда не держал ни на кого зла, и, похоже, я из того же теста. Во всяком случае, когда дело касается тебя и твоего брата. – Он похлопал ее по плечу своей тяжелой ручищей, улыбнулся, а затем вернулся к своему креслу. – Но вам придется уехать домой. Тебе и Рори. Так скоро, как это возможно. Вы должны понять.