– Я все не могла понять, почему наша помолвка длится так долго. Почему мне не удается заставить Рори назначить дату свадьбы. Какое-то время я даже боялась, что он и вправду не хочет на мне жениться. А теперь я… – Джоан почувствовала, как ее рот пересох от волнения, и судорожно сглотнула. – Теперь я знаю, в чем дело. – Она замолчала, но Даниэль ничего не сказал. Он даже не шелохнулся. – Я думаю… причина в тебе, Дэн. По-моему, Рори любит тебя, а не меня. Мне кажется, он хотел жениться на мне, чтобы всегда быть рядом с тобой. Я полагаю… – На этот раз она оборвала свою мысль и замолчала, потому что Даниэль резко вскочил, сделал два быстрых шага в сторону от кровати и встал спиной к ней, скрестив руки на груди. Джоан подождала, но он молчал. – Это правда? – спросила она тихо. – Я не сержусь. По крайней мере, мне так кажется. Хотя, наверно, и следовало бы. Вы ведь тогда спорили именно из-за меня, верно? Из-за свадьбы? На самом деле он не хотел жениться, да?

Наступившая тишина показалась долгой и звенящей.

– Нет, он хотел. И собирался назначить дату. Он женился бы на тебе много лет назад, если бы я дал согласие. Он любит тебя, можешь не сомневаться. Так же, как я. Он обещал стать тебе хорошим мужем, но как… как я мог позволить ему втянуть тебя во все это? Ведь ты ничего не знала и была как слепая!

– Это ты позволил мне слепо с ним обручиться! Ты позволил влюбиться в него! – вскричала она, сама удивившись внезапному приступу душевной боли. Джоан поняла: дело не в злости, которой не было, а в том, что ее предали. Это было невыносимо. Слезы подступили к глазам, а затем хлынули ручьем. – Ты позволил мне тратить лучшие годы жизни на любовь к этому человеку!

– Я хотел тебе все рассказать. Клянусь, я собирался все тебе открыть… Я просто…

Даниэль опустил голову так низко, что подбородок коснулся его груди. Потом он обернулся, но не мог смотреть ей в глаза. Его лицо искажала болезненная гримаса.

– Когда? Когда ты собирался мне все рассказать?

– Скоро! Я бы не позволил тебе выйти за него замуж. Нет, не позволил. Рори сказал, что это единственная возможность, лучшая из всех, но это не так. Он говорил, это сработало для наших мамы с папой, так что может сработать и для нас, понимаешь? Но он хотел использовать тебя, ничего не объяснив, а я… не перевариваю подобные вещи. Ты присматривала за мной, когда я был малышом, была такой ласковой, и я тебя очень люблю…

– И ты любишь его? – спросила она.

Это было так необычно, настоящий клубок, который невозможно распутать, и Джоан понятия не имела, каково в нем ее место. Даниэль нахмурился. Его фигура пришла в странное движение, словно он хотел убежать, но его пригвоздили к стене огромной булавкой.

– Да. И уже давно. Это очень… трудно. Это невероятно сложно для таких, как мы. Ты понимаешь это, милая Джоан?

– Я ничего не понимаю, – сказала она, покачав головой. – Это единственное, в чем я уверена. Знаю ли… знаю ли я тебя, Дэн? Знаю ли Рори? У меня такое чувство, будто у меня земля ушла из-под ног.

– Конечно ты меня знаешь! – произнес Даниэль, поднимая голову. Он вернулся к кровати и снова сел, взяв сестру за руки. – Посмотри на меня. Разве я стал другим человеком? Разве я все еще не твой брат?

Он выглядел напуганным, отчаявшимся, и Джоан больше не могла этого выносить.

– Конечно ты мой брат, – пробормотала она сквозь слезы. – Разумеется, это по-прежнему так!


Они долго стояли обнявшись, пока глаза Джоан не высохли и Даниэля не перестала бить нервная дрожь. Он отпустил сестру, вытащил из своего рукава манжету и вытер ею мокрые щеки девушки.

– Когда ты плачешь, то становишься некрасивой, – сказал он, и она рассмеялась:

– Как любезно с твоей стороны обратить на это мое внимание!

– Мы все исправим, милая Джоан. Я обещаю. Нам просто нужно собраться в Маскате или где-то еще и решить все наши проблемы. Поверь, тогда не останется ни секретов, ни притворства. По крайней мере, между нами троими. Все будет хорошо, правда?

Было очевидно, что он ищет поддержки, однако Джоан еще не знала, какой ответ ему дать. Она понимала одно: грядут перемены. К тому же у нее имелись свои секреты.

– Я помахала тебе с вершины горы, – спокойно сказала она, меняя тему разговора.

– Что? Ты поднималась на плато? – спросил он недоверчиво.

Джоан кивнула.

– Когда все закончится, я тебе об этом расскажу. Но сейчас не могу, я поклялась.

– Поклялась кому? – переспросил он, но Джоан только виновато на него поглядела. – Смотри, если ты что-то знаешь, Джоан… Ты должна рассказать. Вчера я потерял троих ребят в этом чертовом вади. Нас бы перестреляли там всех, если бы ты не послала Эллиота нам на подмогу. Но и из его отряда не все вернулись. Ситуация по-прежнему… ну очень плохая. Поэтому, пожалуйста, если ты знаешь что-нибудь еще, скажи мне сейчас.

– Кто не вернулся? Что значит «плохая»?

Даниэль отвел взгляд, прижав к переносице пальцы. Он явно не знал, насколько откровенным может быть.

– После того как сасовцы оттеснили стрелявших в нас снайперов, они нашли расщелину, новый путь на плато, который мы так долго искали. Эллиот взял нескольких своих людей и отправился на разведку. Они… в общем, с тех пор о них не поступало никаких вестей.

– Что?

Джоан похолодела.

– Когда время возвращения пропавшей группы вышло, их товарищи отправились на поиски на тот случай, если они попали в беду. Но никого не нашли. Ни тел, ничего. Только пара снайперов сделала предупредительные выстрелы, перекрывая проход по расщелине. Это очень странно, и это… в общем, в этом нет ничего хорошего.

– О нет! Ах, зачем он туда пошел? Я думала, он спасет тебя и спустится вниз! Дождь был настолько ужасен… и наводнение… Я думала, вы все спуститесь вниз вместе!

– Джоан, что ты знаешь? – Даниэль схватил ее за плечи и тряхнул. – Ты должна мне сказать. Это серьезно.

– Ничего! – Мысли Джоан бешено проносились у нее в голове. – Если… если в расщелине нет их следов, то я не знаю, где они могут быть. Мне жаль. Мне так жаль!

Даниэль стоял и смотрел на сестру долгим взглядом. На лице его было написано замешательство. Снаружи послышался рев автомобильного двигателя и раздались звуки бегущих ног. Даниэль выглянул, щурясь от солнечных лучей.

– Что происходит? – спросила Джоан, вставая с койки.

Даниэль опустил входное полотнище.

– Не знаю. Нужно пойти выяснить. Полковник посылает тебя обратно в Маскат. Собственно, я затем и пришел, чтобы это сказать. Туда скоро вылетает самолет, на нем ты и отправишься. Не знаю, в чем ты замешана, милая Джоан, – покачал головой он, – но у меня нет оснований тебе не верить, если ты говоришь, что не можешь нам помочь.

– Ты не пойдешь больше в горы, правда? – проговорила Джоан испуганно.

– Наверное, пойду. В отличие от тебя, я иду туда, куда мне велят, – ответил Даниэль, невесело улыбаясь. – Так заведено в армии.

– Нас не должно здесь быть. Англичан, я имею в виду. Это не наша война.

– Ну, даже если и так, это вряд ли относится к делу. Не мне подвергать сомнению вопросы государственной политики, и я осмелюсь предположить, что правительство осведомлено о здешней ситуации лучше, чем ты. Оставайся здесь. Если я узнаю что-нибудь, то приду и скажу тебе. Мы еще поговорим, когда все закончится. Мы все уладим.

Он поцеловал сестру в щеку, сжал ее руку, а затем повернулся, чтобы уйти.

– Подожди! – крикнула Джоан, хватая брата за рукав. Она не могла отпустить его так скоро, чтобы он снова полез прямо в руки к врагу. Она крепко зажмурила глаза, пытаясь разобраться в мешанине своих мыслей, и в итоге решила, что должна сделать все возможное для спасения брата. – Подожди… Там был Салим бен-Шахин. В верхней части расщелины.

– Человек, который сбежал из Джалали? – удивился Даниэль, и Джоан кивнула. – Как ты ухитрилась об этом узнать?

Он посмотрел на нее хмуро, но на этот раз она только покачала головой.

– Он ждал их там с группой из шести человек. Возможно, они взяли Чарли и остальных в плен.

– Зачем им это понадобилось?

– Не знаю. Клянусь, Дэн, я этого не знаю! Я больше ничего не знаю! – Лицо Даниэля приняло такое суровое, сердитое и недоверчивое выражение, что это показалось ей обидным, как пощечина. – Разве я стала теперь другим человеком, Дэн? Разве я все еще не твоя сестра? – спросила она.

– Ты все еще моя сестра, – сказал он тихо. – Но думаю, ты вполне могла стать другим человеком.


Джоан ждала, что Даниэль вернется, но миновало полчаса, потом прошел час, и девушка стала беспокоиться. Она хотела увидеть его прежде, чем улетит, и полагала, что ее снова позовут к полковнику Сингеру, но, когда вышла из палатки на солнечный свет, увидела, что в лагере совсем мало солдат. Он казался покинутым. Она пошла в столовую, в которой сидело несколько человек, и поспешила ретироваться под их любопытными взглядами. Джоан не увидела ни одного знакомого и ни одного англичанина, к которому могла бы обратиться с расспросами. Когда она снова вернулась в палатку, ее там ждал тощий солдат-белудж. Он широко улыбнулся, показав ряд испорченных зубов.

– Хорошо! – объявил он, быстро кивая. – Вы пришли. Теперь пожалуйте в самолет.

– Подождите, а где все? Мне нужно поговорить с полковником Сингером, – запротестовала Джоан.

Но молодой человек лишь опять кивнул.

– Пожалуйте в самолет, – повторил он, и у Джоан не было иного выбора, кроме как последовать за ним.

Когда Джоан везли из лагеря к взлетно-посадочной полосе, девушка повсюду высматривала Даниэля, но нигде его не заметила. Поднимаясь в самолет, она продолжала вертеть головой, чувствуя себя маленькой, ненужной, отвергнутой. Джоан села и пристегнула ремень безопасности с ощущением, будто пнула камень и это привело к сходу лавины. Теперь оставалось лишь ждать, чтобы выяснить, насколько разрушительными окажутся последствия. Самолет взмыл в воздух, но Джоан продолжала смотреть в иллюминатор, как будто могла прочитать что-то на земле, уходящей вниз. Салим захватил Чарли Эллиота и его людей в плен, в этом она не сомневалась. Но она понятия не имела, что станет делать каждый из них дальше. И сколько Джоан ни старалась, она не могла себе представить, как они оба смогут выйти живыми из этой схватки.