Кэтрин Уэбб - Девушка из Англии

– Шахин, я перевел вас через пески Урук-аль-Шайбы, – сказал Саид, объясняя, в чем дело.

Мод посмотрела вперед. Там были низкие дюны из бледного твердого песка с покатыми вершинами. Валов бесконечных барханов впереди больше не было видно. Горизонт отступил на очень, очень далекое расстояние. Мод мучительно сглотнула.

– Мы прошли? – прошептала она.

– Мы прошли, – отозвался Халид.

– Спасибо, – сказала она Саиду, а затем взглянула на остальных. – Примите все мою благодарность.

Затем она села.

В тот вечер они забили верблюда, доставшегося от разбойников. Он умер без борьбы, покорно опустившись на песок, в то время как другие верблюды топтались, натягивая путы, и принюхивались к запаху крови. Бóльшую часть мяса разрезали на полоски и привязали к раме для сушки, но Фатих также употребил часть драгоценной воды на то, чтобы приготовить рагу. Правда, блюдо скорей походило на варево из мяса и печени с солью, но его вкус казался восхитительным, и они с удовольствием макали в него лепешки.

– Мы в дне пути от колодца. Я мог бы найти его с закрытыми глазами, – заверил Саид Халида, когда тот выразил недовольство подобным расточительством.

Наполнив желудок, Мод потратила драгоценные минуты перед сном на то, чтобы продолжить чертить карту, снабжая ее всеми подробностями, которые только могла припомнить.

– Смогут ли другие люди твоего народа использовать эту карту, Шахин? – спросил Убайд. Свет костра тонул во впадинах под скулами молодого человека и в его раскосых глазах. В лице Убайда было что-то кошачье и дикое. – Они будут следовать ей, когда придут в пустыню?

– Вряд ли, – ответила Мод с улыбкой. – Большинство людей моего народа никогда не слышали об Омане, не говоря уже о том, чтобы строить планы о приезде сюда. И слава богу.

– Тогда зачем ее составлять?

– Чтобы ни о чем не забыть. Так я смогу показать миру, где была и что сделала.

– Дюны перемещаются. Рука Бога движет ими. Деревья умирают. Колодцы высыхают. В пустыне может внезапно пройти дождь, который оденет пески в зеленый наряд, усеянный цветами.

– Да, я знаю. Это картина одного момента. Данного момента. Понимаешь? – попробовала объяснить она.

Убайд пожал плечами и отошел в сторону.

Утром они снова наткнулись на следы незнакомцев. Глядя на них, Саид нахмурился.

– Один из них остался в дюнах, – сообщил он. – Они движутся медленно. От жажды их ум помутился, и они больше не могут идти по прямой.

– Они скоро умрут, – произнес Фатих спокойно-деловитым тоном.

– Они недалеко? – спросила Мод.

Саид кивнул:

– Следы оставлены минувшей ночью. Чужаки не остановились на ночлег. Они не могли уйти на большое расстояние.

– В таком случае раз мы недалеко от колодца, сыты и у нас есть небольшой запас воды, оставшийся после перехода через дюны, то мы можем немного отклониться от маршрута и попытаться найти их? – сказала Мод. Бедуины молчали, и она ощущала их нежелание начинать поиски. – Поставьте себя на их место. Вы знаете, что помочь им будет добрым делом.

– Бог милостив, – согласился Халид. – Шахин права. Мы будем следовать за ними полдня. Если за это время мы их не найдем, то продолжим путь, и о них позаботится Всевышний.

Он посмотрел на Мод, ожидая ее согласия, и она кивнула. Нетерпеливо дернув за повод верблюда, Фатих устремился туда, куда вели следы, другие тоже развернули верблюдов и поспешили за ним. Солнце было ярким, песок светлым. Мод ненадолго остановилась, чтобы подвести глаза.

Прошло не более часа, когда они увидели впереди заблудившихся путников. Четыре тощих верблюда лежали на песке, а их наездники укрылись во все уменьшающейся тени небольшого бархана. Их было трое, один сидел, а двое лежали без сил. Пожитки валялись тут же, как будто они совершили робкую попытку разбить лагерь: вокруг были разбросаны одеяла, котелок, дряблый бурдюк для воды, ружья и патронташи.

Сидящий человек не заметил их приближения, пока они не оказались рядом с ним, а когда он наконец обратил на них внимание, то взял пригоршню песка и подбросил в воздух, сигнализируя о дружеских намерениях. Его движения были вялыми.

– Мир! – крикнул Халид, когда человек сделал попытку дотянуться до винтовки. – Мы пришли помочь.

– Бог смиловался над нами. Он привел вас. Мы умираем, у нас нет воды, – прохрипел сидящий.

Его челюсть отвисла, лицо было искажено страхом, в глазах застыл ужас.

– Он с севера. Будьте осторожны, – негромко предупредил Халид спутников, когда те подошли. – Жажда иногда сводит с ума.

Он взял бурдюк с водой, подошел к сидящему и дал ему отхлебнуть несколько глотков. Саид и Убайд пошли к одному из лежащих, Фатих и Камал направились к другому. Тот был гораздо выше ростом, чем остальные. Мод остановила на нем взгляд, да так и замерла на месте. Этого не могло быть. У нее закружилась голова. Она смотрела и не верила глазам.

Потом Мод подошла к Фатиху и встала рядом с ним. Она едва могла дышать. Высокий мужчина с лисьим лицом, с темными волосами и усами был одет как араб, но шелушащаяся от загара обгоревшая кожа белого человека не оставляли сомнений в том, кто он такой. Ее ноги подогнулись, в глазах потемнело. Она схватила мужчину за плечо и судорожно сжала его, боясь, что тот мертв.

– Этого не может быть, – прошептала она.

Фатих уставился на нее в замешательстве.

– В чем дело, Шахин? – спросил он.

Мод продолжала трясти до тех пор, пока человек не повернул голову и не приоткрыл глаза, совсем чуть-чуть. Чувство облегчения охватило ее, и она выдохнула:

– Натаниэль?

К тому моменту, когда они достигли подножия гор, Джоан потеряла счет времени. Ее мысли оставались далеко позади, в затопленном вади, где три дорогих ей человека сражались, а возможно, и умирали, а тот из них, за которого она волновалась сильнее всего, находился в самой большой опасности. Отвесные скалы остались позади, когда Уолтер Кокс вывел Джоан на невысокие холмы к югу от них, где находился форпост аскари, расположенный в древней круглой башне с радиоантенной на крыше.

На равнине дождя не было. Земля оставалась сухой, хотя неистовый ветер гнал по небу свинцовые тучи. Джоан отупела от усталости. Она не забыла, чтó Салим говорил об аскари, и помнила, как вероломно те себя ведут, но понятия не имела, что и кому должна об этом сказать. Да она и не могла этого сделать, не раскрывая, где была и с кем. Их впустил в башню коренастый мужчина с бегающими глазами и коротким носом, словно утонувшим в мясистых щеках. Он с явным интересом оглядел Джоан с головы до ног, и она только теперь поняла, что оставила никаб на горе. Без него она почувствовала себя голой. Небольшое помещение внутри башни было душным и вонючим, наполненным неприятным запахом давно не мытого мужского тела. К отверстию в деревянном потолке вела веревочная лестница. Наверху послышались чьи-то шаги, и из люка выглянуло лицо солдата, которому стало любопытно, что происходит внизу.

Общение между солдатом-аскари и Уолтером было затруднено скудостью словаря – первый знал всего несколько слов на ломаном английском, а второй столько же на арабском, но в конце концов сасовцу все-таки разрешили воспользоваться рацией и связаться с военной базой в Низве.

– Ждать придется недолго, – сообщил он Джоан. – С базы пришлют джип. Примерно через час он будет здесь.

– Благодарю, капрал Кокс, – сказала Джоан. – Спасибо, что спустились со мной вниз. Я знаю, вы предпочли бы остаться в горах вместе с вашими… товарищами. – Она не была уверена, что подобрала подходящее слово.

– Да. Так и есть.

– Вы впустую потратили время, – проговорила она. – И все из-за того, что я совершенно некстати свалилась вам на голову.

Уолтер ответил ей долгим взглядом, который нельзя было расценить ни как дружелюбный, ни как враждебный. Затем он смягчился:

– Не знаю, как вас угораздило попасть в горы и какую игру вы затеяли, но если бы вы не явились и не сообщили о ребятах в вади, то они, конечно, находились бы сейчас в гораздо худшем положении. Будем надеяться, полковник вам это зачтет. Но на вашем месте я бы не очень на это рассчитывал.

Уолтер кивнул ей, когда раздался звук двигателя «лендровера». Они встали, и Джоан поморщилась от боли в онемевших суставах и мышцах. Ей хотелось лечь и уснуть, и она спрашивала себя, сколько времени пройдет, прежде чем это удастся сделать. Выйдя из башни, девушка приготовилась к хорошей взбучке, но, конечно, за рулем джипа оказался не полковник Сингер, а простой оманский солдат, которого она никогда не видела раньше, одетый в мятую хлопчатобумажную форму и пахнущий чесноком. Он растерянно смотрел, как Джоан снимает и складывает промокшую абайю. Ее слаксы и блузка были такими же мокрыми. Пол джипа покрывали мешки.

– Там песок, – пояснил Уолтер, когда Джоан споткнулась об один из них. – На дороге могут быть мины. Как правило, мешки не помогают, но это лучше, чем ничего.

– Считается, что аскари отвечают за безопасность дороги, – осторожно заметила Джоан.

Уолтер кивнул.

– Отвечать-то они отвечают. Но половина в сговоре с Талибом и бен-Химьяром[148], – проворчал он, и Джоан с облегчением кивнула, радуясь, что это уже известно.

Двигатель взревел, и они тронулись в путь. После размеренной, неспешной жизни в горах езда на джипе показалось Джоан верхом лихачества. Она смотрела на пролетающий за окном пейзаж, уносясь все дальше и дальше от брата, но вскоре ей пришлось закрыть глаза, потому что это мельтешение вызывало головную боль. Тогда Джоан принялась беззвучно молиться, чтобы Чарли нашел Даниэля и спас его, хотя не совсем понимала, к кому именно эта молитва обращена.

Военный лагерь в Низве находился за пределами Старого города. Теперь, когда Джоан видела городские стены, дворцы и огромную крепость с земли, а не с воздуха, у нее возникло странное чувство узнавания, смешанное с чувством вины. Желание исследовать запретные места показалось детской забавой по сравнению с тем, с чем имел дело Даниэль. И с тем, что ему грозило. Всякое удовлетворение, которое она испытала, пускаясь в приключения, улетучилось. У нее не осталось повода собой гордиться, даже втайне. По просьбе Уолтера джип отвез их прямо к штабной палатке полковника Сингера. Когда они вылезли из машины, капрал покосился на Джоан и произнес: