Джессика удивленно уставилась на мать. Коммерция? Какие торговые дела могут здесь быть у Пенелопы? А если у нее тут и вправду дела, почему она не поручила их дедушке Дюплесси вместо того, чтобы проделать такой длинный путь до Бьюмонта?

— Твой дедушка рассказал нам о земле, которой он тут владеет и которую, он надеется, ты продашь. Так вот, Хьюг и я решили помочь тебе, дорогая, и купить эту землю. Хьюг теперь… очень занят, поэтому он попросил меня уладить это дело.

Джессика нахмурилась.

— Ты не рада? — нетерпеливо спросила Пенелопа.

— Все купить?

— Ну, это зависит от цены, которую ты мне назначишь, — Пенелопа застенчиво улыбнулась.

Джессика знала, что такая улыбка предназначалась мужчинам, иногда даже Тревису, но никогда ей самой.

— Спекуляция землей — рискованное дело, — заметила она.

— Ерунда, — отрезала Пенелопа, взмахнув рукой. — Газеты полны сообщений об очень удачных сделках.

«У матери нефтяная лихорадка», — подумала удивленно Джессика.

— Земля ужасно дорогая, — пробормотала она, особенно на холме. На холме она раз в десять дороже, чем в окрестностях Спиндлтопа.

— Ладно, поскольку мы одна семья, и поскольку я делаю тебе услугу…

— Пенелопа, ты говорила об этом с дедушкой?

— Твой дедушка будет в восторге…

— Да, но ты говорила с ним?

— Ладно, Джессика, я думала, что этим ведаешь ты. Но, если ты просто маленькая девочка… — Пенелопа сделала паузу, ожидая, что Джессика обидится.

— Я должна обязательно проконсультироваться с дедушкой, прежде чем назначать особые цены для тебя или для кого-нибудь вообще, — заявила Джессика.

Пенелопа нахмурилась.

— Как мало в тебе родственных чувств, и это после того, как ты жила в моем доме и я оплатила все твое приданое и свадьбу. Ну, да ладно. Я вижу, что все это ты не принимаешь во внимание.

Она замолчала, надеясь, что Джессика проявит родственные чувства. Видя, что дочь молчит и не собирается ни на что реагировать, она раздраженно спросила:

— Сколько я должна заплатить за эту землю?

Убедившись, что Пенелопа заинтересована только в покупке, а не в аренде, Джессика назначила цену в соответствии с местонахождением земли. Ведь мать с Хьюгом в итоге собирались перепродать ее позже, когда цены поднимутся.

— Ладно, лучше получить больше земли за меньшую цену, чем меньше земли за большую цену, — Пенелопа самодовольно улыбнулась.

— Не обязательно, — заметила Джессика, — Тревис говорит, что земля за пределами холма рано или поздно упадет в цене, потому что там не будет нефти.

— Ты видишься с ним! — воскликнула Пенелопа. — У тебя нет стыда, Джессика. Даже при том, что ты не очень красивая, ты должна иметь гордость и быть подальше от человека, который использовал тебя самым отвратительным образом. Неужели ты настолько глупа, чтобы не видеть, что он старается снова причинить нам убытки. Он тебе сказал это, потому что сам хочет получить эту землю по дешевке.

— Нет, он…

— Не будь дурой, Джессика, и не делай дуру из меня.

— Хорошо, Пенелопа, — мрачно сказала Джессика.

— Это, несомненно, больше, чем я предполагала заплатить, — сказала нахмурясь Пенелопа, — но, слава Богу, мы еще зарабатываем очень много денег. — Она задумалась. — Я сию же минуту выпишу тебе чек Катлмен Банка.

— Мы торгуем только за наличные.

— Я твоя мать, я…

— Ты прояснила мне это несколько месяцев тому назад, — перебила Джессика, — поэтому я так о тебе не думаю.

— Я просила не называть меня матерью. Но ты должна думать обо мне как о своей матери.

— Это неважно. Когда дело касается земли, только наличные, — стояла на своем Джессика.

— Почему? Что ты себе позволяешь, маленькая дурочка? — взорвалась Пенелопа. — Наверно, Тревис и ты собираетесь заполучить эту землю себе, но у вас ничего не выйдет. Это земля моего отца, и я имею право извлекать из нее выгоду. Я собираюсь поговорить с отцом, рассказать ему, как ты со мной обошлась.

— Ради Бога, — заметила Джессика, — но помни: цены все время поднимаются.

— Ты же только что сказала, что они будут падать!

Джессика пожала плечами.

— Рано или поздно, если Тревис прав, будут.

Пенелопа встала, громко стукнув зонтиком в пол.

— Я вернусь, — в голосе звучала угроза. — Смотри, не смей продавать до моего возвращения.

— Я веду торговлю, выгодную для дедушки. Я его доверенное лицо, а не твое.

— Отец не нуждается в деньгах. Вы оба невероятно жадные, и я даже не представляю, как он может доверять важные дела такой глупой девчонке, как ты. Если я не куплю землю, это может для тебя плохо кончиться. Когда отец умрет, я ведь унаследую все его состояние.

Джессика с отвращением посмотрела на нее. У дедушки Дюплесси прекрасное здоровье для человека его возраста. Говорят, он в прошлом был всегда очень великодушен к своей дочери. Как холодно и безразлично сказала Пенелопа о его смерти, как будто она ее ждет. Похоже, что определение Рейни «Большая Сова-Людоед» не такое уж смешное.

— И знай, что я очень возмущена. Из-за тебя я должна приезжать еще раз. Два дня в отвратительном поезде, чтобы добраться сюда. Конечно, кондуктор и некоторые джентльмены были очень внимательны ко мне. — Пенелопа подняла зонтик и сумочку. — Но я должна быть дома. Я уже и так пропустила две примерки у портнихи.

Она, не попрощавшись, вышла и изящно села в ожидавшую ее коляску.

Джессика в изумлении покачала головой. Пенелопа еще раз проявила себя как совершенно эгоистичная и бесчувственная мать. Приехать в такую даль, чтобы раскритиковать экономку дочери, ее дом и внешний вид, постараться расстроить ее замужество, постараться удовлетворить собственную алчность за чужой счет, поскольку Джессика была уверена, что дедушка Дюплесси не потерпит никаких финансовых потерь ради Пенелопы, и уехать, даже не поинтересовавшись ни жизнью дочери, ни ее здоровьем, ни настроением.

Джессика чувствовала себя настолько подавленной после этой встречи, что была не в силах заниматься делами в этот день. Мысль о том, что она плохо ведет торговые дела дедушки, не давала ей покоя. Неужели Тревис дал ей плохой совет в отношении цен на землю? Неужели он опять пытается причинить неприятности ее семье? Ведь всем его советам она поверила, особенно после того, как она поговорила с такими знаменитыми людьми в нефтяном бизнесе, как капитан Лукас и Патилло Хиггинс, с такими бурильщиками, как Хеймилы и Штурмы. Но, может, они поддерживали Тревиса потому, что он один из них? Может, он предупредил их? Может, все вместе они смеются над ее доверчивостью?

— Что бы ни сказал вам язык койота, — посоветовала Рейни, — не надо слушать.

Джессика уже больше часа сидела, выпрямившись и сложив руки на коленях, в своем кресле и молчала, уставившись в одну точку.

— Такая женщина — плохое лекарство. Она сказала, чтобы вы не называли ее матерью?

Джессика кивнула с несчастным видом.

— Тогда и не думайте о ней как о матери. Думайте, как о Большой Сове-Людоеде, которая вас может съесть. Или, может, вы не верите Рейни?

— Рейни, ты единственный человек, которому я верю в Бьюмонте. — Джессика в порыве чувств сжала руки женщины. — Иногда мне так одиноко здесь.

Суровое лицо Рейни смягчилось.

— Вы меня защищаете. Я вам буду давать советы.

Они улыбнулась друг другу. Несколько дней назад Джессика приехала домой днем и обнаружила, что какой-то незнакомый белый мужчина пристает к Рейни. Джессика с силой ткнула его зонтиком, чтобы привлечь его внимание, глянула своим лучшим Маутвернонским взглядом и произнесла:

— Если я когда-нибудь увижу или услышу, что вы снова беспокоите мою экономку, сэр, я заставлю шерифа Раса Лэндри арестовать вас, а если вы когда-нибудь выйдете из тюрьмы, то мои друзья будут счастливы пристрелить вас по моей просьбе.

Мужчина мгновенно исчез, а Рейни удивленно глядела на храбрую Джессику, которая и сама была довольна своим поступком. Джессика даже предложила купить огнестрельное оружие для защиты Рейни, но заметила, что у нее самой оно вызывает отвращение.

— А кто будет стрелять? — сухо спросила Рейни. — Я не буду стрелять в белого человека, я его свяжу. А вы можете упасть в обморок, прежде чем нажмете курок.

Джессика хихикнула. Рейни тоже улыбнулась.

— Мы сделаем лучше. У вас холодные, как у пантеры, глаза. А у меня когти, — она приподняла юбку с одной стороны и показала зловещего вида нож, висящий в чехле у бедра.

— Ты сможешь воспользоваться им? — Джессика была поражена.

Рейни пожала плечами.

— За кожу человека платят намного больше, чем за шкуру буйвола.

— Боже мой! — Джессика не знала что сказать, но почувствовала себя в большей безопасности. Вне сомнений, такой нож защитит лучше, чем холодный взгляд.

— Теперь я пойду домой, — Рейни вывела Джессику из задумчивости. — С вами все в порядке?

Джессика неохотно кивнула. Она и раньше не любила оставаться дома одна, а сегодня, после визита матери, ей было особенно неприятно и страшно. В итоге, когда часом позже послышался стук в дверь, она и вовсе перепугалась. Нерешительно подошла к окну и вгляделась в темноту. Убедившись, что высокая фигура на крыльце — Тревис, вздохнула с облегчением. Интересно, почему он пришел? Сегодня суббота. Неужели что-нибудь случилось.

— Тревис? — на всякий случай спросила она.

— А кто же еще?

Голос звучал так уверенно, что, открыв дверь, Джессика готова была спустить его с крыльца. Он зашел широко улыбаясь, но, взглянув ей в лицо, сразу нахмурился.

— Что случилось? Кто тебя обидел?

Он выглядел таким мужественным и готовым защитить ее от любой опасности, что неприязнь Джессики исчезла. Правда, где-то в глубине души она понимала, что расслабляться в его присутствии опасно.