Лана Ричи - Девственность по контракту

Пугало ли меня это? О да!

И все же вместе со страхом было какое-то другое чувство. Странное, незнакомое. Но, кажется, приятное.

Ложась в этот вечер спать, я помимо воли взмолилась: только бы завтрашний день был самым обычным днем, без всех этих сложностей и потрясений, от которых у меня голова кругом и жизнь вверх тормашками.

Если бы только я знала, насколько эта мечта была недосягаема.

Уснуть в эту ночь мне было очень трудно.

Стоило закрыть глаза, как тело начинало гореть, словно бы в лихорадке. Я чувствовала странный, незнакомый мне голод – не физический, другой, словно внутри образовалась странная пустота, которую можно заполнить лишь поцелуями, бесстыжими касаниями, всем тем, что мистер Джефферсон, кажется, собирается мне дать.

Наутро я пришла на работу раньше, как и обещала. Так рано, что босса ещё не было. Поставила в вазу свежие розы возможно, при новом хозяине кабинета они не нужны, но таков порядок. Я уселась за стол и приготовилась ждать.

Мистер Джефферсон появился быстро. Окинул меня взглядом и отдал короткий приказ:

– Зайдите через пару минут.

Пара минут…

Все это время я пыталась унять колотившееся как безумное сердце. Только безрезультатно.

Я лишь надолго замерла перед тем, как зайти в кабинет.

Набрала в легкие побольше воздуха – и как в омут с головой.

Вошла, закрыла за собой дверь.

Мой босс стоял около стола.

Я поймала на себе хищный взгляд – в самом деле хищный. Сердце затрепетало. Сейчас этот мужчина выглядел так, словно он был зверем, а я – его желанной добычей. Костюм, роскошный офис – все это не могло обмануть, не могло спрятать его.

– Подойди ко мне.

Я приблизилась с опаской. Остановилась на некотором расстоянии – чуть большем, чем на расстоянии вытянутых рук.

И тут же отругала себя за глупость. Неужели в самом деле я могла рассчитывать, что это что-то изменит?

Доказательства тому я получила прямо сразу же. Мистер Джефферсон сократил расстояние между нами за один шаг.

А в следующее мгновение он зашёл сзади, одной рукой обхватил меня за грудь, а другой – мягко, но уверенно надавил на спину, практически положив меня грудью на полированный стол.

Я вскрикнула, затрепыхалась у него в руках.

Это было совсем не то, к чему я готовилась. Мне казалось, он всегда будет так же осторожен и нежен, как и вчера, когда заставил меня трепетать, сдерживая стоны, одними лишь невесомыми касаниями.

Я полагала, что всю эту неделю он и правда будет шаг за шагом приучать меня к своим рукам.

Но я ошиблась. Кажется, он решил перескочить сразу несколько ступенек. Теперь уже не стоило ждать, что всё пойдёт так, как я сама себе напридумывала.

– Не двигайся, – сказал он строго.

Властные нотки в его голосе были хорошо различимы. Они не позволяли ослушаться.

И я покорно замерла в этой странной позе. Грудью на столе. Но стоя так, я отлично представляла, какой ему открывается вид сзади.

Но это было только начало.

Резким движением он задрал юбку.

– Нет!

Это было слишком. Я точно не была к такому готова.

Но он словно не слышал. Его горячая рука огладила ягодицы, раз, другой. И новое «Нет!» не было сказано. Оно утонуло в том, что я тогда почувствовала.

Возбуждение.

Оно нарастало.

Да, этот мужчина меня пугал, особенно сейчас. Но я хотела, нет, жаждала узнать, что же будет дальше.

А дальше он меня легонько шлёпнул – совсем несильно, не больно.

Но так развратно! Я уже успела задохнуться от стыда и странного вожделение, которое рождали во мне эти его действия.

Еще несколько шлепков.

Без намерения причинить мне боль. Он лишь показывал, кто тут главный. А я и не хотела спорить. И гадать, что будет дальше, тоже не хотела. Хотела довериться и принимать.

И когда мне казалось, что я уже ко всему готова, произошло то, чего я никак не ожидала.

Он резко рванул вниз мои трусики. О боже! Теперь это выглядит и вовсе развратно. Я попыталась подняться, но его сильная рука снова легла мне на позвоночник, придавив не больно, но весьма ощутимою.

– Я же сказал – не двигайся.

И этих его слов, произнесённых хриплым низким голосом, хватило для того, чтобы я замерла. Теперь я не осмелилась бы ослушаться.

Его пальцы скользнули между моих ног, бесцеремонно раздвинув складочки.

Я ахнула и едва сдержала новое «Нет».

От первого же касания внизу живота словно скрутилась жесткая спираль из удовольствия.

Но он не остановился на первом.

Одно, второе, третье движение – и я уже не могла сдерживать стон. Впрочем, у меня получается сделать его тихим и сдавленным.

А пальцы мистера Джефферсона всё продолжали хозяйничать там – в самом интимном месте, куда я ещё ни разу никого не допускала.

Даже Рассела. И уж точно никого до него.

Нет, ничьих пальцев, кроме моих собственных, там ещё не бывало.

Но сейчас я почувствовала разницу между тем, как ласкала себя сама, и тем, что происходило сейчас. – огромную.

Его руки творили там что-то невероятное. От каждого движения я задыхалась, умирала, для того чтобы через несколько мгновений возродиться вновь и вновь ощутить странное блаженство, которого я ни разу не испытывала.

Сейчас я забыла обо всём.

О том, насколько развратно и неприлично выгляжу. О том, что меня касается чужой посторонний мужчина, а я, вместо того чтобы это прекратить, жадно впитываю эту ласку.

Сейчас мне было не до чего – каждую клеточку моего тело, каждую мысль заполняло невозможное удовольствие, и единственное, о чём я могла бы просить этого мужчину – только о том, чтобы он не останавливался.

– Ещё! – тихо всхлипнула я, и сама не могла поверить, что сказала это вслух.

А его пальцы, пальцы дьявола, продолжали свою пляску, заставляя меня жадно глотать воздух и выдыхать стоны, прогибаться в спине, подаваться ему навстречу, чтобы получить чуть больше – ещё, ещё и ещё.

С каждым движением всё сильнее, острее и прянее, когда кажется, что лучше уже быть не может – а в следующее мгновение становится лучше.

Удовольствие, которое идёт по нарастающей – выше, выше, ещё выше – и наконец разрывается яркой вспышкой, заставляющей сокращаться мышцы внизу живота, разливающей по телу наслаждение, удовольствие и странный покой.

Не знаю, сколько минут понадобилось мне, чтобы вынырнуть из того сладкого, ленивого морока, в котором я оказалась.

Я так и продолжала лежать распластанной на столе. Но потом вспомнила, что мы не где-нибудь, а в офисе, и стала медленно подниматься.

Свои трусики я обнаружила где-то в районе каблуков, одёрнула юбку и развернулась к мистеру Джефферсону.

Сейчас, когда морок дьявольского удовольствия схлынул, мне снова было неловко смотреть ему в глаза. Одно дело, если я, как и обещала, позволяю ему всё и совсем другое – когда я изгибаюсь и бьюсь в его руках, умоляя не останавливаться.

Но во взгляде мистера Джефферсона я не увидела осуждения – наоборот, он, кажется, был воодушевлён тем, как всё обернулось.

– Вот значит ты какая, Моника, – сказал он.

Я не слишком поняла смысл этих его слов. Впрочем, сомневаюсь, что я вообще сейчас могла хоть что-нибудь соображать.

И поэтому сказала лишь то, что и собиралась, когда шла в его кабинет:

– Сделать вам кофе, мистер Джефферсон?..

А затем…

Затем начался самый обычный рабочий день. И снова я была лишь на восемьдесят процентов занята работой, потому что двадцать процентов моих мыслей так и норовили без спроса убежать куда-то далеко. Впрочем, не так уж и далеко.

Предмет моих раздумий находился здесь же. За дверью. И все что сейчас происходило было странно. Слишком странно, словно все эти события ворвались в мою жизнь из чьей-то чужой. Какой-то незнакомой мне девушки, которая вовсе не я.

Она не так себя ведет, не так реагирует, говорит не те слова, которые я могла бы сказать. Но самое ужасное, что она, почти не переставая, думает о человеке, о котором вряд ли стоит думать так много…

– Моника, зайдите ко мне, – услышала я из селектора и вздрогнула.

От раздумий о нем меня отвлек его же голос.

Не слишком ли много мистера Джефферсона становится в моей жизни?

Я затормозила на мгновение перед дверью. Как Алиса перед входом в кроличью нору. Что ждет меня там на этот раз?

Что еще мистер Джефферсон решит «попробовать»?

А может, он вспомнит, что мы тут все-таки работаем? Если второе – то я должна быть во всеоружии. Так что я прихватила с собой ежедневник, куда записывала все, что может пригодиться.

Миссис Джефферсон всегда говорила: «Нужно держать руку на пульсе». Так что отчет о происходящем в компании я могла предоставить в любое время дня и ночи. Может, поэтому мы так хорошо ладили?

Я осторожно вошла в кабинет и снова застыла на пороге, не решаясь двинуться дальше. И лишь смотрела на мистера Джефферсона, изо всех сил стараясь не краснеть.

Сейчас он выглядел как самый обычный босс. Взгляд, которым он меня одарил, слишком отличался от того, что я видела утром. Если тут и был хищный зверь, сейчас он выглядел вполне смирно. Мистер Джефферсон был деловит и собран.

– Итак, что у нас происходит и что требуется решить сейчас же? – спросил он серьезно, так, словно ничего особенного здесь не произошло и мы в этом кабинете только работаем.

Ну что ж, значит, таковы правила. Догадаться было нетрудно. До начала рабочего дня и после его завершения может происходить что угодно. Но пока длится рабочий день – мы работаем.

В целом это был неплохой план.

Значит, сейчас – работа. Я приготовилась зачитывать длинный список из пары десятков самых неотложных дел, но босс меня остановил:

– Нет-нет, только самое важное – то, с чем не может справиться мой зам.

Я задумалась: какие из этих дел самые трудные, где требуется начальственное решение? Как ни странно, после недолгого размышления выяснилось, что таких дел всего два.