— Как остальные? — спроси я у подъехавших друзей — Ромула и Егора. Азамат направился к коллегам.

— У Кимы нога сломана… Сокол побит, но жить будет. Твою ж… смертельная гонка! се были расстроены и подавлены.

— Сплюнь, Егор! — рыкнул Бес. В это время к нам подбежала Маша, вся зареванная кинулась в объятия брата.

— Как Миша? — спросила она. Я взглядом выискивал Леру, но ее нигде не было.

— Его срочно везут в больницу. Множественные переломы, нужно исключить внутреннее кровотечение. — ответил вернувшийся Ромул. Повисла гнетущая тишина.

"Только бы все обошлось!"

— Отец Тигра давно хотел прикрыть игры, теперь у него появился повод. А если Петрович узнает, кто покалечил его сына… Не позавидуешь Черепу и его бизнесу!

— Черепу и так не позавидуешь… — негромко произнес Азамат. — Мы подняли на него взгляды, он мотнул головой. Никто не выразил сожаления, и это было понятно, но настроение стало еще мрачнее.


Дождь со снегом бил в лицо, я стоял и не утирал влагу, которая скатывалась в открытый ворот. Я бы хотел вычеркнуть этот день из своей памяти, но это невозможно. Нужно сделать выводы и жить дальше.

— Шах. — прячась под зонтом ко мне подбежала какая-то девица. Я не сразу ее узнал. — Леру скорая в больницу увезла. — перекрикивая шум дождя и вой сирен произнесла однокурсница моей девочки.

— Что?! Что случилось?!


Марат

— Я не знаю, — отступила она испуганно назад. — Когда на финише свалка произошла, кто-то сказал, что там никто не выживет, Лерка задыхаться стала. Озеров к ней бросился, пытался помочь, орал, чтобы врачей позвали, но они опоздали…

— Что значит, опоздали?! — заорал я.

— Лера сознание потеряла, в себя не приходила долго, давление там что-то, они ее в больницу повезли. Вадим с ней…

— В какую? — рыкнул я.

— В седьмую городскую, — заикаясь, произнесла она мне.

— Можно с тобой? — я не ответил, спешил к своему мотоциклу. Надев шлем, завел байк.

— Я с тобой, — произнес Ромул. Я думал только о Лере. Мне важно было ее увидеть и убедиться, что с ней все хорошо.

— Бес, — езжай в больничку за Тигром, отзвонишься. — Тут я вспомнил, что наши трубки у механиков. Выругался мысленно. — Егор, присмотри за Кимой и Соколом. Телефоны заберите у ребят в гараже.

— А можно с вами? — Лерина однокурсница оказалась возле нас.

— Азамат, довези ее до гаража. — бросил я и завел мотор.

Не соблюдая никаких правил дорожного движения, я мчался в больницу. Дороги были забиты машинами, начались вечерние пробки. Срезая где можно через дворы, я рвался к своей девочке. Лерина однокурсница ничего нормально не объяснила. Почему Лера потеряла сознание? Почему стала задыхаться? Почему я не знал, что у нее есть проблемы со здоровьем?!

Санитарка на пороге захотела меня остановить. Я мог ее понять, с меня текла вода, на чистый пол. На мне не было бахил, да и денег не было их купить, все осталось в гараже, даже документы.

— У меня невесту сюда привезли, я не знаю, что с ней. — мой голос рокотал от сдерживаемых чувств. — Я обещаю вас отблагодарить, только не задерживайте меня. Я все равно пройду. — женщина отступила.

— Подождите, я узнаю в приемной, что с девушкой. Как ее зовут?

— Валерия… Валерия Ланская.

Вернулась санитарка буквально через минуту.

— Подниметесь на четвертый этаж, справа терапия, спросите у дежурного врача. — она протянула мне пару бахил и чистую белую салфетку, чтобы я протер мокрый кожаный костюм.

— Спасибо.

Доктора я нашел сразу, он выходил из палаты Леры вместе с медсестрой. Мы поговорили прямо в коридоре, он объяснил, что у Леры случился приступ на фоне сильного эмоционального переживания. Спазм сосудов привел к потере сознания и нарушению работы сердца. В себя ее привели еще в карете скорой помощи. Лере поставили успокоительный укол, сейчас она спит.

— Пациентка лежит под капельницей. Мы оставили с ней друга. Вы тоже можете пройти, но ненадолго.

— Что нужно сделать, чтобы такого больше не повторилось?

— Нам нужно поговорить с ее родными, посмотреть медицинскую карту, сделать анализы и провести обследование.

— Я еще к вам зайду. — моя душа была не на месте, она рвалась к Лере. Я должен был ее увидеть.

— Хорошо, — ответил доктор и ушел.

В палате с Лерой сидел Озеров. О его чувствах я догадался еще в прошлый раз, теперь убедился. Моя женщина достойна восхищения и любви, конечно, будут претенденты, которые захотят ее себе, но Лера всегда будет только моей!

— Она спит. — он уступил мне место рядом с ней. Я подвинул стул ближе к кровати, присел и взял ее за руку. Вадим тихо вышел из палаты.

«Как же ты меня напугала, девочка! Если с тобой что-нибудь случится, мне незачем станет жить!» — сжал ее хрупкую ладонь в своих руках.

Лера была бледной, от этого казалась еще более хрупкой. Я не знаю, сколько так просидел, просто смотрел на нее и принимал кардинальные решения по изменению своей… нашей жизни. В палату вошла медсестра, сняла капельницу, отодвинула к стене штатив.

— Шах, можно? — голос Ромула раздался сзади. — Тут сменка, телефон, деньги.

— С коллегой не разговаривал?

— Нет еще, там родственники Леры подъехали, они с врачом общаются. — наверное, Озеров позвонил или сама Лера, когда в скорой в себя пришла.

— Не знаешь, долго она будет спать?

— Смотря, что ей вкололи. Предполагаю, через несколько часов проснется. Хотя, если ночь провела бессонную, может проспать долго.

— Азамат, присмотри. Я с родными хочу поговорить, нужно выяснить, первый раз с ней такое?

— Иди.

Георгий Федорович и Лидия Васильевна, как раз вышли из кабинета врача. Я не стал начинать разговор, понимал и уважал их желание увидеть внучку. Вадим стоял в компании своей однокурсницы, все-таки Ромул ее привез.

— Отойдем, Марат? — из палаты вышел дед Леры и кивком пригласил меня на разговор. О том, что он будет непростым, я уже понял.

Мы прошли в конец коридора, повернули направо. Здесь находилась зона отдыха для пациентов, но сейчас все были на процедурах. Заняв соседние кресла, мы какое-то время сидели в тишине, не решались начать разговор.

— Марат, ты неплохой парень и я не был против вашего общения с Лерой, но сейчас ситуация изменилась. — я подавил в себе волну протеста, хотя сложно было сидеть и делать вид, что я с ним согласен. — Лера наша любимая внучка. Это, наверное, неправильно, но что поделать, как есть. Мы вырастили ее, вложили в нее всю душу, других внуков тоже любим, но видим их крайне редко и по большому счету не знаем их.

Федоровичу нужно было выговориться, я не перебивал. Я выслушаю, а в конце скажу свое слово.

— Вот о чем я хочу попросить, Марат, вам лучше не продолжать общаться. — и снова пришлось гасить в себе желание вспылить. — Лере не подходит твой образ жизни. Она любит тебя, случится с тобой что-нибудь, Лера этого не переживет.

— А если с вами случится что-нибудь, она сможет это пережить? Думаю, вас она тоже любит. — все-таки не смог смолчать.

— Я не знаю, Марат… — задумчиво ответил старик. — Не знаю, поэтому и хочу, чтобы рядом с ней был надежный серьезный человек.

— А я не такой?

— У тебя образ жизни рисковый, он не подходит нашей девочке! После смерти Вики и нашего сына, мы думали, что потеряем и ее.

— Вы о чем? — сердце пропустило удар.

— Вика умерла на руках у Леры. Они жили тогда в отдельной квартире. У медсестры закончилась смена, Лидия ушла в магазин, а мы с Игорем были на работе. Ей пришлось пережить весь этот ужас. Она винила себя, что не смогла спасти сестру, а мы не могли ее переубедить, что это не так. — на его глазах выступили слезы, он жестко утер их рукой. — Лера все свободное время проводила с Викой, никогда ее не стеснялась, прекращала играть с детьми, которые говорили в адрес сестры обидные вещи. Мы не успели пережить это горе, как случилась еще одна беда. Через неделю не стало Игоря, он разогревал ужин для них с Лерой и упал в кухне. Обширный инфаркт, умер почти мгновенно. И снова Лера была в доме одна. Вызвала скорую, попыталась помочь отцу, прибежала к нам, а он уже… Она вновь взяла вину на себя: не смогла уберечь, не защитила от смерти. Скорая тогда ее забрала с приступом, а за Игорем другую машину прислали. Похоронили сына, а Вике девять дней со дня смерти было, поминали их в один день. — он уже не утирал слезы, они катились по старческим щекам. Я боль Леры, через себя пропустил, выть хотелось оттого, что она пережила. А Ирина тварь, красиво жила не зная, в каком аду побывала ее дочь! — Кто-то на поминках возьми и ляпни, что не к добру это, две смерти до сорока дней. Еще кого-нибудь Господь приберет к себе. Не знаю, повлияли ли эти слова или пережитое горе, но вот такие приступы были не редкость. Мы Леру сразу к себе забрали, она стала бояться, что с нами что-нибудь случится. Тяжело нам было отправлять ее в другой город к родне, но ничего не оставалось. Врачи советовали сменить обстановку. Второй сын у нас священнослужителем был, семья вся верующая, Полина — невестка, любовь, лаской, молитвами смогла девочке нашей помочь. И вот снова…Хоть обратно отправляй.

— Не надо никуда отправлять. В моей жизни не будет ничего, что может навредить Лере. Никаких игр, опасности, риска для жизни. Я буду беречь ее и защищать, слово даю. Лера моя судьба и другой у меня не будет.

Федорович внимательно меня слушал. Не смотрел в мою сторону, но я видел, как он хмурит брови.

— Как только врачи позволят, я отвезу Леру в горы. Смена обстановки пойдет ей на пользу. Когда вернемся, я заберу ее к себе навсегда, — выдержав непродолжительную паузу, добавил: — надеюсь, с вашего благословения.