– Вика, прекрати, – устало произнесла мать, – лучше расскажи мне, как ты?

– Да как? Вчера, когда не смогла тебе дозвониться, начала звонить всем знакомым, я же не знала, где ты можешь быть, – Вика развела руками, – позвонила тете Наташе несколько раз, она не отвечала, и так почти со всеми, кому не звонила, никто не брал трубку. И самое удивительное, что никто из них так и не перезвонил мне, хотя они же видели, что был звонок от меня. Почему, мам? – девушка возмущенно обратилась к матери, – ответил лишь дядя Коля, но и тот, быстро сказал мне, что он очень занят и чтобы я его пока не беспокоила. Конечно, я ему больше не позвоню, у меня пропало все желание с ним общаться. Мам, что происходит с людьми? На меня все смотрят как на врага народа? Разве я в чем-то виновата?

Виктория вдруг вспомнила эпизод разговора отца с дядей Колей:

Николай Сергеевич Крепкин был ближайшим другом ее отца и депутатом областной думы. Эту должность он получил не без помощи Александра Владимировича. Мужчин связывала давняя дружба, еще с девяностых. Они часто вспоминали молодость и всегда смеялись, вспоминая истории их бурной жизни в те годы. Дядя Коля, сколько Вика себя помнила, всегда присутствовал в ее жизни. Пока мужчины были моложе, их встречи и дружеские посиделки были гораздо чаще. Но с появлением у мужчин серьёзных должностей, времени на совместные ужины становилось все меньше и меньше. Друзья собирались у Беловых теперь в редкие выходные дни, чтобы пожарить мяса, или какого-нибудь морского чудища, выпить по рюмочке и поговорить о жизни. Так было и в тот день. Лето выдалось сухим и очень теплым. Бассейн в доме Беловых был устроен так, что зимой это было крытое помещение, а летом, в жаркие дни, все двери раздвигались, и складывалось впечатление, что он расположен на улице. Вика лежала на шезлонге, в наушниках звучала ее любимая ZAZ. Под навесом, чуть в стороне от нее, стояло барбекю, мужчины занимались приготовлением деликатесов. Александр Владимирович, посмотрев на дочь, махнул рукой. Девушка вытащила наушники и посмотрела на отца:

– Дочь, сгоняй на кухню, принеси перец, а то я совсем забыл за него.

Вика закатила глаза, встала, кинула на кресло айфон, наушники, поправила бикини и отправилась в дом. Прихватив с собой из кухни яблоко, девушка вручив отцу перец, завалилась на лежак и, смачно грызя фрукт, принялась наблюдать за мужчинами,.

– Представляешь, недавно приходил ко мне Захаров на прием, – отец посыпал специями куски мяса сначала с одной стороны, потом перевернул на другую сторону, – просит посодействовать ему. Жалуется: душат пожарники, роспотребнадзор, налоговая достала, в общем, не дают работать. Просит помочь ему, говорит: Александр Владимирович, посодействуйте, сил нет, устал самостоятельно с ними воевать.

Захаров был очень крупным бизнесменом, он владел сетью известных супермаркетов «Золотая рыбка» по всему региону.

– А ты что? – спросил дядя Коля.

– А что я, – хмыкнул мужчина и улыбнулся, – надо помочь мужику. Кто же ему поможет, если не я.

– Сань, ты смотри аккуратней с этими бизнесменами, – дядя Коля сделал глоток виски из стакана, – сейчас все умные, все записывают на смартфоны, да на диктофоны.

– Ну и что, работать то ему все равно здесь, с любым руководителем придется решать эти вопросы. Всех не запишешь. Ему, прежде всего, помощь нужна, чтобы спокойно работать.

– В любом случае держи ухо востро, – заметил дядя Коля, – а то настучат наверх. Главный же говорил не кошмарить бизнес.

– Колек, Бог высоко, а президент далеко, – засмеялся Александр Владимирович и перевернул мясо на решетке.

* * *

– Ты виновата лишь в одном, то, что ты дочь своего отца, а родителей не выбирают. Так всегда бывает, когда человек на высоте, все крутятся вокруг него, только стоит упасть, редко, кто протянет руку помощи. То же и с нами сейчас происходит, пока отец был в городе главным, все с нами общались и были нам рады. Теперь все будет по-другому. Нам надо к этому привыкать, – сказала мать. .

– То есть ты хочешь сказать, что отца не скоро выпустят? – спросила Вика.

– Да, – утвердительно ответила женщина. Она не могла больше врать, да и смысла не было, когда по телевизору бесконечно показывают и интернет весь забит новостями.

– А как же мы будем жить в этом городе, когда нас все ненавидят? – Вика покачала головой.

– Возможно, придется уехать. Выйду из больницы и все решим. Ты не переживай, у тебя есть я, у меня есть ты, вдвоем мы справимся, – ответила женщина.

– Да как же мы уедем? Бросим все? – недоуменно спросила Вика.

– Да нам-то и бросать больше нечего, – ответила мать и опустила глаза.

– В смысле? – девушка удивленно подняла брови.

– Понимаешь, Вика, все наше имущество было оформлено на отца. Суд принял решение и наложил на него арест. Так что скоро нам с тобой совсем будет негде жить, – мать посмотрела в глаза дочери, как ни тяжело ей было, но она была вынуждена говорить правду, ведь дочери рано или поздно всё станет известно. Конечно, женщина промолчала о недвижимости отца в Подмосковье и Москве, оформленное на него и постороннюю женщину. Хотя и понимала, что дочь со временем все равно узнает и об этом.

– То есть ты хочешь сказать, что мы с тобой бомжи? – округлив глаза, спросила Вика.

– Можно сказать и так, – грустно усмехнулась мать. – Но, отец написал прошение президенту с просьбой оставить за нами нашу старую квартиру, ссылаясь на то, что нам с тобой негде будет жить. Будем надеяться, что его услышат и оставят нам хотя бы это.

– Господи, – взмолилась Вика, – мам, почему так случилось? Я не могу поверить, что это все с нами происходит. Это какой-то страшный сон, который не кончается, – на глазах девушки заблестели слезы.

– Вика, – женщина тяжело вздохнула, – прошу тебя, держись, нельзя раскисать. Не сдавайся, только никогда не сдавайся. Будь сильной. Надо жить дальше, надо двигаться. Ты еще молодая, у тебя вся жизнь впереди, вот увидишь, все наладится. Когда-то это все закончится, и ты будешь жить долго и счастливо.

Женщины замолчали, и какое-то время смотрели друг другу в глаза. Ольга Юрьевна не сказала дочери, что ее уволили с работы. Об этом они поговорят позже, когда женщина вернётся домой.

– Как ты написала вчера ЕГЭ? – Ольга Юрьевна вспомнила, что она вчера отвозила дочь в школу.

Вика опустила голову. Волосы упали и закрыли почти все лицо.

– Вика? – позвала мать девушку, – посмотри на меня.

Вика подняла голову, и мать все поняла.

– Мам, ты только не расстраивайся, прошу тебя, – умоляющим взглядом дочь посмотрела на женщину, – я пересдам. Вот увидишь, обязательно пересдам.

– Почему? – спросила Ольга Юрьевна, – почему ты не сдала?

– Меня поймали с телефоном, – ответила Вика и опустила глаза. Девушке вдруг стало мучительно стыдно.

Ольга Юрьевна повернула голову к стене и замолчала.

– Мам, я на будущий год все пересдам, все будет хорошо, – повторила Виктория и добавила: разобьюсь, но сдам. Обещаю.

– До следующего года надо еще дожить, – ответила женщина, перевела взгляд на дочь и произнесла, – ты иди, дочка, я хочу отдохнуть.

Глава 12

Слова матери беспрестанно крутились в голове Виктории. Она не понимала, как имея дома, квартиры, машины, деньги, они лишились этого всего за столь короткое время. Как такое стало возможным, что они с матерью остались без жилья. Где же они теперь будут жить? На какие деньги? Да, ее мать работает, но этого же мало, они вряд ли проживут вдвоём на её зарплату. Виктория даже не знала, сколько зарабатывает ее мать, раньше ей это было не важно, да и не интересно. Девушка и о работе матери толком ничего не знала, разве только название фирмы и местонахождение офиса. За всеми этими размышлениями девушка не заметила, как доехала до центрального парка. Рассчитавшись с таксистом, Вика вышла из машины и по центральной аллее направилась в сторону набережной. Ей совсем не хотелось возвращаться домой, она боялась там находиться одна, да и устала от гнетущей тишины дома, от его тоскливой пустоты. Днем еще как-то можно стерпеть, а ночью было совсем невмоготу. Девушка прислушивалась к каждому звуку, вздрагивала от каждого шороха, она почти всю ночь просидела в гостиной на диване, поджав под себя ноги. А когда все-таки отключилась ненадолго, среди ночи проснулась в холодном поту от ночного кошмара.

Ей снился сон, Вика бежала по огромному полю, бескрайнему, словно безбрежное море. Сверкнула молния, одна, вторая, девушке казалось, что они так и норовят в нее попасть. Потом раздался гром, такой силы, что земля содрогнулась. И вдруг обрушился ливень, вода лилась стеной, Вика металась по полю, промокшая до нитки, не зная, в какую сторону ей бежать. Проснулась вся в слезах.

Вдоль набережной в парке находились всякие кафешки. Здесь были и недорогие закусочные, где можно было купить сладкую вату, мороженое или вареную кукурузу, а были и модные кафе, с плетеными столами и креслами, сделанными из ротанга и расположенные под огромным навесом. Среди столов по залу были расставлены деревья в огромных горшках. Это было одно из популярных мест у молодежи в летнее время. Сюда приходили выпить и покурить кальян, потанцевать, пообщаться со старыми друзьями и познакомиться с новыми. Виктория очень соскучилась по своим знакомым, по ночным гонкам, по той тусовке и тому духу, что присутствовал на треке, по беззаботным временам.

Еще буквально несколько дней назад, она, как сейчас все эти молодые люди, сидящие за столиками, беззаботно смеялась, болтала с подругами о тряпках, машинах и прочих атрибутах богатой и беспечной жизни. А теперь она возвращается из больницы от матери, у которой случился инфаркт из-за того, что отца посадила в тюрьму. Близкая подруга отвернулась, экзамен не сдан, перенесен на будущий год. Как же все быстро изменилось. Неужели жизнь так обманчива? Виктория вспомнила, что скоро выпускной, сейчас о нем не может быть и речи, ведь она не стала выпускницей, а какой она устроила матери скандал за платье. Ей стало как никогда стыдно.