Глава 31

Резко сев в одно движение, я застыла, опасаясь, что все еще нахожусь где-то на границе между сном и реальностью, и сейчас мой мозг выдает проекцию призрака, который в любую секунду исчезнет. Но это был не сон… и не мираж. Передо мной стоял Ричард — я чувствовала едва уловимый запах его дорогого парфюма и видела рядом на кресле его кожаный портфель с ноутбуком.

Опасаясь что-то упустить в приглушенным освещении гостиной, я пристально изучала каждый штрих его внешности, и тут же замечала изменения: его волосы были подстрижены гораздо короче, чем обычно — вероятно, после ранения он брился налысо, его скулы, тронутые щетиной, стали резче, а глаза в полумраке гостиной казались темнее. "Похудел и много работал", — бесшумно вздохнула я, и мне захотелось снять ладонью этот отпечаток усталости.

Я внимательно смотрела на Ричарда и понимала, насколько я по нему соскучилась, будто со времени нашей последней встречи прошла еще одна жизнь, полная одиночества и безысходности. Скучала по этому проницательному взгляду стальных глаз и тонким сжатым губам, по этой военное манере держать осанку и спокойным уверенным движениям. Это чувство было настолько необъятным и глубоким, что, казалось, в нем можно было утонуть, как в омуте. На мгновенье я закрыла глаза, чтобы побороть это наваждение, мешавшее мне находиться в реальности, и вновь вскинула на Ричарда серьезный взгляд. Нам необходимо было поговорить — слишком много всего произошло с нами за это время и нужно было расставить все точки над "i". Несмотря на ситуацию с Назари, вопрос оставался прежним: "зачем Ричард здесь?" Приехал ли он только потому, что того требовала проблема, или все же он хотел видеть меня? Останемся ли мы вместе или он отправит меня домой, как только вопрос с арабом будет решен?

Он окинул меня внимательным, но непроницаемым взглядом, и я, почувствовав озноб, мысленно отметила: передо мной стоял все тот же Барретт — спокойный, подавляющий и державший все под контролем.

Неторопливо подойдя ко мне вплотную, он уверенно протянул руку и приподнял мой подбородок двумя пальцами. От этого прикосновения я непроизвольно вздрогнула, будто через меня прошел электрический разряд, и инстинктивно обхватила его большую кисть. Чувствуя ладонью манжет его накрахмаленной рубашки и металлическую запонку, я крепко сжимала его руку, опасаясь, что он сейчас исчезнет, как фантом.

— Здравствуй, — тихо поздоровалась я, но ответом мне было молчание.

Я изучала родные черты, пытаясь понять настроение своего Мужчины, но его взгляд, как обычно, был непроницаемым, а энергетика спокойной. "Кажется, не сердится на меня за мою выходку", — отметила я и продолжила:

— Как ты себя чувствуешь после ранения?

— В норме, — послышался его голос, и я вновь осознала, насколько я скучала не только по родным чертам, но и по этому негромкому баритону.

"В норме", — эхом отозвалось в сердце, и я улыбнулась этой новости.

Скользнув взглядом по его коротко стриженным волосам, я стерла улыбку с лица, и память отбросила меня в ту страшную кроваво-дождливую ночь.

— Прости, что не послушалась и побежала к тебе. Я думала, ты ранен. Я…

— Без объяснений, — спокойно отрезал он, давая понять, что тема закрыта.

— Спасибо, что спас меня, — все же продолжила я, не отводя взгляда от его лица.

— Благодарность ни к чему, — ответил он тем же ровным тоном, будто давая понять, что это было его долгом, а не услугой.

Чувствуя его жесткие пальцы на подбородке, я пыталась понять, каких слов он от меня ждет, но, так и не найдя ответа, продолжила.

— Прости, что сбежала от охраны и уехала в клуб. Я не думала, что так получится и не…

— Зачем ты бросила ему обувь? — внезапно спросил он, не меняя тона.

Вопрос был уместным, и я опустила глаза, пытаясь понять — и правда, зачем? Я ведь могла просто поставить босоножки рядом или выбросить их в бассейн — опыт уже имелся. Я попыталась проанализировать свой поступок, но сколько не старалась, не могла найти ему объяснения.

— Понятия не имею, — подняв на него взгляд, честно ответила я. — Нас представил ранее Ал…

— Знаю, дальше, — прервал он меня.

Предположив, что ему на стол легла полная информация о том вечере, я кивнула и продолжила.

— Танцуя, я увидела в толпе знакомое лицо… он смотрел на меня немного по-другому — пристальнее что ли, и я, не задумываясь, бросила босоножки…

Он никак не отреагировал на мои объяснения, гостиную заполнила ватная тишина, и я продолжила:

— Я не хотела этим жестом создать тебе проблему. Это получилось… спонтанно. В этом поступке не было ни логики, ни смысла, ни желания привлечь твое внимание.

Он ничего не сказал, а лишь убрал руку от моего лица и, развернувшись, спокойно направился к выходу из гостиной.

— И это всё…? — растерялась я, так ничего и не поняв из этого короткого допроса.

— Всё, иди к себе, — коротко ответил он, и подошел к креслу, где лежал его кожаный портфель с ноутбуком.

Мне не верилось, что разговор окончен — я почему-то считала, что если Ричард все же здесь, то мы поговорим. Мне нужно было хоть как-то ориентироваться в сложном лабиринте его мира и определить свой статус в его жизни.

— Что будет со мной? Что будет… — на секунду я замолчала и, все же не выдержав, спросила: — Что будет с НАМИ?

— Ты остаешься при мне, — проинформировал он, подбирая портфель с кресла.

— Пока не решиться проблема с Назари? — нахмурившись, предположила я очевидное.

— Нет. Пока я не решу обратного, — ответил он, на ходу доставая смартфон.

Наблюдая, за его удаляющейся спиной, я пыталась понять логику, но мысль ускользала. Я знала лишь одно — если я все еще находилась в его мире, я хотела получить ответы на все свои вопросы. Чёрт, я слишком многое прошла, пережила, чтобы сейчас остаться без ответов.

— И в качестве кого я остаюсь? — повышая тон, спросила я.

— В качестве объекта в зоне моей ответственности.

"Не развлечение, так объект!" — чуть не выпалила я то ли от обиды, то ли от досады, наблюдая, как он выходит из гостиной.

— Ты еще скажи, что я твое движимое имущество, — жестко произнесла я, начиная заводиться.

— Можешь считать и так. Ты под моим контролем, — равнодушно ответил он и, приставив телефон к уху, вышел из гостиной.

— Я в Бангкоке, встретимся через час… — эхом раздался его голос в холле, будто давая понять, что аудиенция со мной окончена.

От обиды, беспомощности и чувства ненужности мое сердце забило о ребра — не так я представляла нашу встречу. Я никогда не питала иллюзий в отношении характера Барретта, но все же надеялась, что если я останусь в его окружении, как он сейчас мне подтвердил, наши отношения выйдут на другой уровень — ведь не просто так он защитил меня от пули.

Я бросила взгляд на арку, за которой скрылся Барретт, и отрицательно покачала головой — нет, все возвращалось на круги своя: не щадил он мои чувства и не считал нужным что-либо мне объяснять. "А зачем, в сущности, разговаривать с объектом? Объект ставят перед фактом", — иронизировал мой разум, посылая жесткий импульс в сердце, которое и без того уже отбивало сумасшедший ритм. Нет, я не могла так просто сидеть и принимать подобное положение вещей! Я должна была с ним поговорить и попытаться достучаться, пробить эту железобетонную стену!

Выскочив из гостиной, я огляделась в этом дворцовом лабиринте, пытаясь понять, куда направился Барретт, и, услышав его голос, вероятно, в кабинете, понеслась вперед, закипая от эмоций.

Ворвавшись в комнату без стука, я резко затормозила, увидев огромную хозяйскую кровать и роскошный, в черных с золотом тонах интерьер необъятной спальни.

Понимая, что попала не в кабинет, я сделала шаг назад, но из комнаты не вышла, а он все говорил по телефону по-тайски, вытаскивая одной рукой ноут из портфеля.

Увидев меня, он метнул в мою сторону недовольный взгляд, но разговора так и не прекратил, я же, подогнув пальцы ног от волнения, продолжала стоять и упрямо ждала своего часа "незапланированной аудиенции".

Наконец он кинул телефон на широкое кожаное кресло и посмотрел на меня.

— Я уже говорил, чтобы ты без стука не входила, — недовольно произнес он, но тона не повысил.

— Ричард, так не должно быть. Нам нужно поговорить, — пыталась сдерживать я голос, но чувствовала, что у меня это плохо получается. — Слишком много всего произошло, но ты не сказал мне и двух слов. Я не вещь, и не объект, а живой человек, из крови, плоти и эмоций. И сейчас у меня болит душа, потому что ты делаешь мне больно!

Мой голос зазвенел, и последние слова гулким эхом разошлись по огромной спальне.

Он равнодушно посмотрел на меня, но, так ничего не ответив, отошел к дивану и спокойно начал снимать пиджак, демонстрируя широкие плечи под тонкой белой рубашкой. Он вел себя так, будто вовсе не слышал меня, и от этого непробиваемого спокойствия мне хотелось пробить кулаками его грудь.

— Черт возьми, посмотри на меня! — выкрикнула я, раздвигая руки в стороны, словно так меня было видно лучше. — Я многое готова выдержать ради тебя и на многое пойти. Но я не объект, а женщина, которая тебя любит! Ричард, увидь это, пожалуйста!

— Вижу, — ровным тоном ответил он. — Но не жди от меня ответной реакции.

Он спокойно смотрел на меня и в то же самое время расстегивал запонки, словно сейчас мы вели ничего не значащий разговор. От ощущения, что я бьюсь головой о металлическую стену, хотелось завыть, но я, отбросив эмоции, постаралась рассуждать логически:

— Если ты ко мне ничего не чувствуешь, но я остаюсь при тебе, значит это все же как-то связано с Назари. — Барретт молчал, давая понять, что он не собирается ничего мне объяснять, и я, внезапно увидев ситуацию под другим углом, спросила: — Ты решил задействовать меня, как наживку? Или я трофей, который достанется победителю?