Dave Admirer - Девочка. Книга третья

— О чем бы ты сейчас не думала, продолжай, — спокойно произнес Крис, работая у мольберта. — Твои глаза мерцают.

И я продолжала рассказывать — наше с Максом знакомство и мое к нему недоверие, потому что я чувствовала, что он не тот, за кого себя выдает. Я вспоминала базу, где он не дал мне сойти с ума от отчаяния и чувства вины, наши совместные вылазки в тир и обучение крав-мага, наши разговоры, в которых был заключен огромный для меня смысл, которого тогда я не понимала. Я грустила, когда он пел для меня в норе, и радовалась, когда он показывал мне свой Мир в переписке, но теперь, зная о чувствах Макса, я будто посмотрела на наше с ним взаимодействие под другим углом, и это было откровением. Открыв свое сердце, я наконец ощутила любовь Макса, его желание показать мне весь мир. Это было неимоверное чувство — космическое. Эта любовь наполняла меня изнутри, она давала мне крылья, она вновь раскрасила мою жизнь. Я чувствовала себя избранной, я чувствовала себя любимой, я чувствовала себя нужной. Я вспоминала глаза Макса, его прикосновения ко мне, и моя душа откликалась.

Через неделю картина была готова. Я робко подошла к холсту и улыбнулась, понимая, что Крис в очередной раз увидел мое состояние верно. На фоне вечернего звездного неба была изображена девушка в белоснежном шелке, который пышными складками ниспадал на землю и больше походил на крылья ангела. Она стояла спиной и, обернувшись, смотрела на нас. Создавалось ощущение, что еще секунда — и она взмоет вверх, чтобы стать еще одной, самой яркой звездой на ночном небосводе, а сейчас она бросает последний взгляд на землю. Но больше всего притягивало внимание ее лицо — таинственное мерцание больших, тревожных перед будущим глаз, тонкие черты и слегка приоткрытые губы.

Последние лучи солнца играли на ее белоснежном "оперении" и, переливаясь радужными красками, мерцали бирюзовыми и голубыми, изумрудными и сапфировыми самоцветами, отражаясь в ее глазах.

— Крис… Это волшебно, — тихо произнесла я.

— Я хотел передать загадку, — кивнул он, вытирая кисти.

— У тебя это получилось, — рассматривала я серебрянное кружево, скрывающее косу. — Как ты ее назовешь?

— Тайна Ангела.

— Или рождение Белого Лебедя…

Я сидела на кровати и, подтянув ноги к груди, внимательно смотрела вперед. Напротив меня у стены стояли две картины.

Черное и Белое. Падение и Взлет. Смерть и Возрождение. Прошлое и Будущее.

Есть такие люди, которые появляются в вашей жизни, чтобы раскрасить её в светлые тона. Своей любовью они наполняют вас изнутри, Они дают вам веру в себя. И Высшие Силы послали мне такого человека.

Макс.

Он возродил меня, заставил почувствовать вкус жизни. Все, что со мной происходило в Лондоне, не было лишь временным очарованием. Это было нечто настоящее, неизведанное мной ранее. Волнующее, загадочное, таинственное, нежное. Сейчас, когда я открыла свое сердце откровению картины, я это знала наверняка. Холст не мог врать.

Именно сейчас, рассматривая картину, я нашла ответ на свой вопрос — я хотела этих отношений. Я хотела продолжать жить и дарить свою нежность, я готова была взмыть в космос Макса и знала, что моя возродившаяся душа нужна.

Я взяла с тумбочки сотовый и, набрав в грудь воздуха, нажала на вызов.

— Здравствуй, Лили, — и я поймала себя на мысли, что соскучилась по этому тихому голосу. Я улыбнулась этой эмоции, будто подтверждавшей правильность моего выбора, и произнесла:

— Макс, я хочу переехать к тебе в Лондон.

Джулия сидела за кухонным столом и наводила красоту на без того идеальном лице перед рабочим днем. Она казалась спокойной, но вот уже несколько дней я чувствовала в ней какое-то напряжение.

— Когда Макс приезжает? — спросила она, накладывая тушь на длинные ресницы.

— Завтра. Я уже взяла выходной.

— Ты сказала Кэтрин, что увольняешься?

— Нет еще. Как назло, несколько дней тому приехал Гарри с важными людьми из Нью-Йорка, и она практически не появляется в галерее. Я даже не знаю, когда к ней подойти с этим.

— Слушай, что ты дергаешься? Макс с ней сам разберется, как приедет.

— Он так и сказал. Но мне бы хотелось решить этот вопрос самой.

— Не парься, — махнула она рукой, уже не видя проблем в этом, и продолжила расспросы:- А с универом что?

— Макс договорился с Голдсмидс. Мне, правда, нужно пройти экзамены и досдать некоторые предметы, но я готова к таким хлопотам, — улыбнулась я и добавила: — Мне даже не верится, что я там буду учиться…

— Крутое место?

— Одно из лучших высших учебных заведений, профилирующихся на искусстве и гуманитарных науках.

Джулия присвистнула.

— А с работой что? У вас же есть галерея в Лондоне. Может быть, тебя туда переведут? — продолжила она расспрашивать, и мне все больше казалось, что она хотела удостовериться — в Лондоне я буду полностью обеспечена всем необходимым.

— Хороший вариант. Но там штат укомплектован.

— Ну ты, вроде, тоже не с улицы. Они тебя сами выпестовали. Может, возьмут.

— Я могу поговорить с Кэтрин, но, если честно, в этом нет большой необходимости.

— Ты не хочешь работать? — и Джулия отстранилась от зеркала.

— Нет, что ты. Как оказалось, жена Милтона знакома с руководством галереи Саатчи, и Макс уверяет меня, что я настолько понравилась леди Шарлотте, что она меня устроит туда работать, — ответила я, а про себя подумала: "теперь понятно, почему она меня расспрашивала и об этой галерее, и о личности самого владельца, и о группе "Молодые Британские художники", которые там и выставляются по большей части".

Джулия внимательно посмотрела на меня и задумчиво произнесла:

— Как же Макс хочет, чтобы ты переехала к нему в Лондон.

— Да, пожалуй, — кивнула я и задумалась.

С момента моего "да" прошла неделя, но все так быстро закрутилось, что я не успевала осмыслить и до конца поверить во все те изменения, которые планировались в моей жизни. Как оказалось, Макс уже получил предварительное согласие от Голдсмидс и от леди Шарлотты и "поставил на паузу" дальнейшие действия в ожидании моего ответа.

Видя, как Джулия нервничает и чертыхается, пытаясь выровнять волосы, я подошла к ней и, взяв у нее из рук "утюжок", тихо произнесла:

— Я тебе помогу.

Джулия не возражала — она спокойно смотрела в зеркало, пока я приводила ее голову в порядок, и неожиданно усмехнулась.

— Чему ты улыбаешься? — тихо спросила я, беря очередную прядку ее волос.

— Помнишь, как я тебе укладывала волосы на вечеринку к Майклу, где ты и познакомилась с Максом.

— Да, жизнь непредсказуема, — улыбнулась я ей в ответ. — Не знаешь, куда тебя выведет очередная дорога.

— Кто бы сказал, что ты уедешь с ним в Лондон, — будто поймав мое философское настроение, так же задумчиво произнесла Джули.

— Не поверила бы…

В комнате воцарилась тишина, а Джулия вздохнула.

— Джули, у тебя все в порядке? — все же спросила я. — Ты в последнее время немного нервная.

— И как я теперь буду без тебя, Лилл? — внезапно произнесла она.

Увидев в ее красивых голубых глазах грусть, я глубоко вздохнула и, присев на корточки, уткнулась лицом в ее колени.

— Черт! Джули, прости меня за мой эгоизм, — тихо произнесла я, посмотрев снизу вверх. — На меня в последнюю неделю столько всего обрушилось, и я совсем не подумала, что мой отъезд может причинить тебе боль.

Она наклонилась ко мне и уткнулась в мой лоб своим, будто желая передать мне все свои страхи и печаль. Но я настолько не планировала отдаляться от подруги, что даже не видела в этом проблемы.

— Я ведь буду с тобой на связи, — попыталась успокоить я ее.

— Это все фигня, — вздохнула она. — Я не верю в отношения на расстоянии.

— Это не фигня, — настаивала я. — Мы с тобой не расстаемся, я всего лишь переезжаю в другой город и постоянно буду с тобой на связи. Честно.

— Мне не по себе, — будто не слыша меня, продолжала Джулия.

— Почему?

— Я чувствую, что лишаюсь части каких-то очень важных эмоций с твоим отъездом, — она замолчала, подбирая слова, и, наконец, произнесла: — Без тебя я совсем разучусь любить.

— Не разучишься. Это все в тебе, — сжала я ее ладонь, но Джули лишь отрицательно замотала головой.

— Нет, я знаю себя. Я жесткая и стервозная.

— Не говори глупостей. Ты добрая и очень отзывчивая.

— Ну да… для очень малого круга лиц, — иронично усмехнулась она, впитывая салфеткой невовремя появившуюся слезу.

— Ты меня не переубедишь. Я знаю, какая ты хорошая и настоящая. И я все равно буду рядом… — произнесла я, но Джули отрицательно покачала головой, — Нет. Это все не то. У тебя начнется своя жизнь, и я знаю, что она будет прекрасной. Вы с Максом поженитесь. Потому что по другому быть не может. Ты родишь ему двоих детей. Мальчика, а затем девочку. Вы переберетесь в уютный красивый дом, который Макс купит для вас, и все у вас будет отлично.

— И жили они долго и счастливо… — улыбнулась я, не зная, что еще добавить. Сказать, что я не думала о будущем, каким оно будет вместе с Максом, значит соврать, но я не рисовала радужных картин, суеверно опасаясь, что надежды могут и не сбыться, как мне хотелось.

— Ну у меня в мыслях я так далеко не заходила. Пока все остановилось на переезде и совместном быте, — усмехнулась я и, желая перевести наш разговор в шутливую тональность добавила: — Я вот думаю, как Тигр с Дэнни будут уживаться! Вот где проблема! Мой Агрессор ведь построит не только "Альбион" Макса, но и вообще весь туманный Альбион!

Джули усмехнулась и, облегченно вздохнув, произнесла уже уверенным тоном:

— Все у тебя будет хорошо, подруга, это я тебе пророчу.