Dave Admirer - Девочка. Книга третья

Мы с Максом катались по яркому панковскому Кэмдену, который напоминал город в городе.

— Зазеркалье Лондона, — усмехнулся Макс, пока я рассматривала дерзкие яркие граффити на стенах.

— Стрит-арт просто удивителен! Рай андеграунда! — восхищалась я резкими красками и абсолютно сумасшедшей атмосферой Лок-Рынка, где кишел разношерстный народ, на каждом углу играли музыканты, и пестрело неимоверное количество пабов и киосков с едой из всех уголков планеты.

Мы заходили в пабы, где звучала живая музыка, где толпился народ с кружками пива, и шум стоял такой, что я едва улавливала, что мне говорил Макс.

Но все это мне не мешало — я подпевала знаменитым рок-хитам, наслаждалась самобытной атмосферой лондонского зазеркалья, пребывая с изнанкой Лондона на одной волне.

Мы гуляли с Максом по узким тропинкам Ридженс-канала, и я с замиранием сердца наблюдала, как живут лондонцы в домиках на воде.

Некоторые из обитателей этого водного рая здоровались с Максом, спрашивали, как у него дела и, бросая на меня заинтересованный взгляд, тайком показывали Максу палец вверх или подмигивали.

— Некоторые из твоих знакомых похожи на пиратов, — смеялась я.

— Не будь они пиратами, не жили бы на воде, — соглашался Макс, и мы продолжали удивительное погружение в Лондон — садились на мотоцикл и ехали дальше.

Я наконец-то увидела тот самый чайный клипер и, рассматривая его острый нос, целеустремленно смотревший вперед, произнесла:

— Он похож на тебя. Такой же упрямый.

— Так и есть, — усмехнулся Макс, а уже через минуту мы шли к великому нулевому меридиану в Гринвичской обсерватории.

Находясь на линии между востоком и западом, я, как никогда, чувствовала себя разделенной на две половины. И сейчас, наблюдая проходившую через меня полосу, видела в этом сакральный смысл, где Востоком был Барретт, а Западом Макс.

— О чем ты задумалась? — тихо спросил Макс, рассматривая меня, стоявшую на волшебной, разделяющей меня линии.

— Так, о жизни, — пожала я плечами и грустно улыбнулась.

— Будем ходить под Темзой? — спросил он, протягивая руку.

— Обязательно, — улыбнулась я и сделала шаг навстречу ему.

Макс крепко держал мою ладонь, мы шли по гринвичскому подземному тоннелю на Собачий остров, и мое дыхание перехватывало — я чувствовала, как у меня над головой рокочет Великая Темза, и это было незабываемое ощущение.

— Ты покажешь мне район, где ты работаешь?

— Если тебе интересно, — улыбнулся Макс, и вот мы уже мчались на мотоцикле в Сити, на заветную квадратную милю.

— Эта фантастика! — рассматривала я сердце Лондона, пока мы лавировали по заполненным автомобилями дорогам, где рядом со старым Лондоном, его колыбелью, вклинивались новые ультрасовременные здания. Здесь можно было увидеть древнейшие церкви и сверхсовременные небоскребы, здесь царила полная эклектика стилей и направлений. Равно как и энергетика.

— Британцы называют сити "Плавильный котел", — услышала я в наушниках.

— Это похоже на правду, — ответила я.

Лондон был похож на место встречи разных стилей и теорий, понятий и привычек.

— Поехали поужинаем, — произнес Макс, и я почувствовала мощный рокот двигателя.

Крепко держась за своего экскурсовода, я неожиданно для себя осознала, что Макс, как никто другой, олицетворял Лондон — в нем сочетались элементы традиционного прошлого и технологии совершенно космического будущего.

Мы мчались по набережной вдоль Темзы, я впитывала в себя дух Лондона и, слушая космическую музыку, мне хотелось раскинуть руки и почувствовать ветер, проходящий сквозь пальцы, мне хотелось закрыть глаза и поймать воздушную волну, зависнув в полете, как в невесомости.

— Скоро будем на месте, — голос Макса извлек меня из нирваны.

— Куда мы едем?

— В Челси.

— В этом районе расположена галерея Саачи. Мы с ней сотрудничаем.

— Я в галереях не силен, — усмехнулся Макс. — Из достопримечательностей я знаю стадион "Челси"

— По отзывам коллег знаю, что это гламурный, но атмосферный район.

— Так и есть, — усмехнулся Макс.

— Но ты же мне обещал ничего шикового.

— Обещал, но это не значит, что мы будет ужинать в забегаловке, — ответил он и поднажал на газ.

Ресторан "BlueBird" оказался удивительно атмосферным местом. Мы ужинали на уютной летней террасе, увитой зеленью. Народу было столько, что яблоку негде было упасть, но мне нравился этот шум, улыбающиеся лица, здоровый смех и общение — я ловила энергетику толпы и, улыбаясь им в ответ, наполнялась жизнью.

— Голодная? — спросил меня Макс, пока мы ждали заказ.

— Есть немного.

— Устала?

Я бросила на него внимательный взгляд.

Казалось бы, обычное слово, но меня никто и никогда не спрашивал, устала ли я. Я помнила это слово по своему детству — так отец спрашивал маму, когда приходил с работы и, подойдя к ней, целовал в щеку, я помнила это слово по интонации — в нем было столько заботы.

— Нет, не устала, — улыбнулась я этим теплым, но грустным воспоминаниям. — Наоборот, я будто наполняюсь новой жизнью и энергией. А ты устал?

— Нет. Я в обойме, — усмехнулся Макс и спросил: — Так ты мне расскажешь, почему ты только на неделю смогла приехать?

— Кэтрин не отпустила, — и я на секунду нахмурилась, вспоминая, наш с ней разговор.

На мое желание взять двухнедельный отпуск она отреагировала негативно и не скрывала своего недовольства.

— Какова причина? — коротко спросила она.

— Я еду к своему другу в Лондон.

— Это тот, который тебя встречал несколько раз у галереи?

— Да, — немного удивилась я вопросу, а она пояснила:

— Молли рассказала мне. У вас с ним все серьезно?

Вопрос был дискомфортным, требующим откровенности от меня, чего очень не хотелось, поэтому я ответила нейтрально:

— Вы сами советовали мне закрыть дверь и смотреть вперед. Я решила воспользоваться вашим советом, и мой взгляд сейчас устремлен на Лондон.

Кэтрин на это ничего не ответила, но я чувствовала, как от нее исходит волна негатива.

— Кстати, если что-то нужно передать в нашу галерею, я с удовольствием это сделаю.

— На это есть почтовые службы и электронная почта. Ничего передавать не надо. Ты мне нужна здесь, а не в Лондоне, — коротко отрезала она и, сделав паузу, добавила: — Я даю тебе неделю отпуска.

— В чем проблема? — Макс бросил на меня цепкий взгляд.

— Все в порядке. Просто она чувствует, что я могу уйти. И ей это не нравится.

— Ты ей сказала, что планируешь переезжать в Лондон?

— Нет. Пока я не приняла решения, нет смысла говорить.

— Почему ей не нравится? Если ты ей так дорога, как сотрудница, она всегда может тебя перевести в вашу лондонскую галерею.

— В этом и проблема, — нервно усмехнулась я. — она считает меня приближенной и отпускать не хочет.

— Приближенной?

— Да, я ее личная помощница. Она меня продвинула из стажера.

— Уверен, за заслуги, а не за красивые глаза.

— Да, я много работаю и считаю это продвижение заслуженным.

— Ты нервничаешь.

— Есть немного. Опасаюсь, что если я приму решение уехать в Лондон, она меня без скандала не отпустит. А я очень не люблю расставаться с людьми по-плохому.

Макс усмехнулся и произнёс:

— Значит, расстанешься с ней по-хорошему.

Я хотела спросить, почему он так уверен, когда за моей спиной кто-то окликнул Макса, а уже через минуту к нам подошёл молодой мужчина в костюме:

— Привет, давно тебя здесь не видел. Обычно ты в Сити ужинаешь. — произнёс он и внимательно посмотрел на меня.

— Привет. Да, я сегодня в неформальной обстановке. — и Макс, посмотрев на меня, представил нас: — Джонатан Гласнер. Лилит Ева Харт.

— Я работаю вместе с мистером Рокуэллом.

— Приятно познакомится с коллегой мистера Рокуэлла.

— Вы тоже американка, судя по акценту, — и он с интересом посмотрел на меня.

Макс промолчал, внимательно наблюдая за нашей беседой.

— Я друг мистера Рокуэлла и приехала к нему в гости.

В его глазах вновь блеснула искра любопытства, но он лишь произнес "Надеюсь, мы еще увидимся" и, пожелав нам хорошего вечера, зашёл внутрь ресторана.

Макс проводил его взглядом и усмехнулся:

— Теперь вся "Global Finance" будет гудеть о твоём приезде.

— Почему? — удивилась я.

— Меня считают завидным холостяком, — усмехнулся Макс, почесывая свою щетину.

— Тяжелая участь, — рассмеялась я, и вечер продолжился в таком же теплом русле.

Мы много говорили, Макс расспрашивал меня о моей поездке к отцу, о моей работе и увлечениях, и я ловила себя на мысли, что с удовольствием отвечаю на его вопросы, мне хотелось рассказать своему Другу о себе, хотелось тоже открыть ему свой мир.

Уже прощаясь в холле отеля, Макс вновь уверенно притянул меня к себе и, поцеловав в лоб, пожелал мне спокойной ночи. Я наблюдала, как он спокойной походкой направляется к выходу, и была ему благодарна за то, что он не торопил события, а постепенно приучал меня к своей энергетике и, взяв меня за руку, шаг за шагом открывал мне свой мир.

Утром я открыла глаза и, бросив взгляд в окно, на мост Ватерлоо с одной стороны и "Лондонское око" с другой, радостно потянулась спросонок и взглянула на медведя, с которым и спала в обнимку всю ночь. "Сегодня у меня грандиозные планы!" — поцеловала я его в нос. Сегодня я запланировала изучить весь Лондон, насколько меня хватит. Я была готова быть традиционным туристом на все сто процентов и пройти по всем маршрутам, которые советовала в свое время Максу в переписке.