— Знаю, что не подсиживаешь. Кэтрин и мне привезла подарок — шелковый шарф от Gucci. Но все равно твой подарок круче.

— Ну и чем он круче? Ты тоже входишь в круг доверия Кэтрин, иначе не была бы ее помощницей, — и я бросила взгляд на дорогой шелк, обвязанный вокруг ручки кожанной сумки Молли.

— Более личный, как мне кажется. С намеком на совместные путешествия

— Я думаю, это просто связано с тем, что у меня выпал день рождения на ее поездку. А личное у нее Дженна.

— Ну, согласна, — скрепя сердце, произнесла Молли и, бросив взгляд на мой планшетник, где я сделала несколько пометок, уже другим тоном спросила:

— Загрузила по самое не хочу?

— Как всегда, — улыбнулась я, понимая, что Молли терпела мое присутствие еще и потому, что на меня были переведен ряд ее обязанностей, что облегчило ее труд. К тому же Кэтрин обещала ей повышение, в случае, если я останусь помощницей директора после окончания университета.

— Что на этот раз?

— После обеда встреча в клубе "Мэдисон" с нашей клиенткой Грейс Купер, нужно подготовить каталоги.

— А, это жена директора клуба, — кивнула она и со знанием дела добавила: — Крутое место. Там отдыхает вся элита, и не только Сиэтла.

— Да. Кэтрин меня тоже предупредила об этикете и уровне клуба, — кивнула я, не впечатлившись.

Шикарной обстановкой меня было не удивить — я знала, что такое роскошь, и уже давно выработала стойкий иммунитет на нее.

Я рассматривала компас под глобусом, и внезапно пришедшая мысль заставила меня грустно улыбнуться. Кэтрин даже не понимала, насколько она попала в точку с подарком — в моей жизни был необходим такой компас — он должен был мне показать правильный ориентир, чтобы идти вперед, это именно то, к чему я стремилась уже давно.

Полностью погрузившись в работу, я и не обратила внимания, как быстро пролетело время, когда услышала голос директора:

— Ты готова?

Я подняла взгляд — Кэтрин внимательно смотрела на меня и мои аккуратно зачесанные в высокий хвост волосы.

— Да, я отобрала абстракции и уделила особое внимание Брэнсону и Холту.

— По дороге покажешь, — кивнула она и я, подхватив рабочий iPad и сумку, пошла вслед за ней.

Как только мы сели в машину, я ей протянула планшет с отобранными работами.

Она молча листала картину за картиной, кивала в знак одобрения, как внезапно остановилась на ранней работе Холта… Эта была единственная картина, на которой был изображен не просто объект, а человек, вернее очертания, как мне виделось, девушки, белым пятном уходившей за темно-синий горизонт.

— Ранний Холт. Но это не абстракция, — отметила она.

— Простите, моя оплошность, по ошибке попала, — не зная, как объяснить даже себе, как эта картина очутилась в каталоге. "Скорее, это подходило под мое душевное состояние", — отметила я, но, как ни странно, Кэтрин не стала удалять картину и вернула мне планшет.

Комплекс "Мэдисон", который располагался за городом на территории частных владений, был, как и отметила Молли, одним из самых роскошных. Судя по сайту, который я проштудировала от и до, здесь было все. Вернее, трудно было бы сказать, чего не было в этом элитном клубе. Начиная от ресторанов, баров, лаунж-зон, SPA, бильярдных и сугубо мужских бизнес-зон, где деловые люди могли отдохнуть с сигарой и дорогим виски, и заканчивая теннисными кортами, спортзалами, бассейнами и необъятными гольф-полями.

На просторном мраморном крыльце клуба Кэтрин замедлила шаг, увидев Грейс, а у последней, как мне показалось, на лице появилось удивление:

— Как приятно, что ты решила меня встретить, — улыбалась Кэтрин, идя навстречу Грейс Купер — невысокой стройной женщине с идеальной подтяжкой и такой же безукоризненной прической.

— Здравствуй, дорогая, — Кэтрин подставила ей щеку, миссис Купер в ответ "прижалась" к ее щеке, имитируя поцелуй, и, отстранившись, добавила: — Я не ждала тебя сейчас, или ты решила совместить приятное с полезным?

— Как же? У нас на сегодня в четыре назначена встреча. Мы же вчера на вечере у Твигса договаривались.

— Мы договорились на воскресенье, а сегодня суббота! Сегодня у меня назначена другая встреча. Клиенты очень важные и я не могу перенести время, — как бы оправдываясь, произнесла Грейс. — Сейчас и муж подойдет.

— Ох, прости дорогая. Моя оплошность, — не стала спорить с ней Кэтрин. — Я еще не отошла от поездки в Италию и плохо ориентируюсь после смены часовых поясов.

— И не говори, — махнула рукой Грейс. — Я тоже с трудом потом перестраиваюсь.

— Тогда как поступим?

— Кэтрин, ты желанный гость в нашем клубе, мы всегда тебе рады, — и, бросив взгляд на меня, добавила: — Можешь отдохнуть со своей помощницей. Или я тебе пришлю нашего менеджера Каролину, которая покажет все новшества. Ты, как профессионал, дашь рекомендации относительно картин, а я присоединюсь к вам, как только освобожусь.

— Превосходное решение проблемы, — лучезарно улыбнулась Кэтрин, а к нам уже подходил мистер Купер.

В этот момент я почувствовала затылком мощную волну, будто я стояла в зоне высокого напряжения — голова тут же начала гудеть, а мой внутренний радар забил колоколом по моим оголенным нервам. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять — со стороны подъездной дорожки шел Барретт. Я ощущала его подавляющую металлическую энергетику, его мужской запах с примесью дорогого парфюма. Моей первым желанием было обернуться, но я вовремя себя остановила, понимая, что так я выдам себя, покажу, что чувствую его присутствие.

— Простите, дамы, — любезно улыбнулся седовласый мистер Купер и пошел со своей женой навстречу дорогому гостю.

Так как мы стояли у входа, Кэтрин развернулась в сторону Барретта, и я последовала за ней, соблюдая ритм не только своего сердца, но и движений. Я бесшумно вдохнула, подняла голову и увидела, как к нам приближаются Ричард и Марта.

— Мистер Барретт, мисс Вернер, рад вас видеть в клубе, — радушно улыбнулся хозяин и обратился к Барретту: — Ваши немецкие гости были в восторге от гольф-полей и сейчас ждут вас в северной гостиной.

— Добрый вечер, — отреагировала и миссис Купер. — Золотая карта для мисс Вернер уже подготовлена. Теперь и она полноправный член нашего клуба.

Барретт вскользь посмотрел на нашу компанию, на долю секунды наши взгляды пересеклись, но он не задержался глазами ни на ком из нас, а его лицо не выражало ничего, кроме равнодушия, собственно, как и всегда.

Сейчас, наблюдая, как Барретт проходит мимо, я благодарила судьбу за то, что она пощадила меня, дала мне возможность убить в себе пусть не память, но боль, благодаря моей картине, которая впитала в себя всю горечь утраты. Я была благодарна судьбе, что она дала мне время свыкнуться с мыслью о том, что я со своей любовью стала третьей лишней. Именно благодаря этому году и восьми месяцам сейчас я могла смотреть на Ричарда и сохранять на лице спокойствие, могла принять его отторжение лицом к лицу, не боясь боли, могла свыкнуться с мыслью о том, что я стала чужой. Это походило на результат долгой кропотливой работы — именно на этот миг пересечения наших взглядов я работала весь этот год и восемь месяцев. Все это время я воссоздавала себя заново, выстраивала свой скелет по крупицам, чтобы сейчас спокойно смотреть, как Барретт проходит мимо меня с Мартой, придерживая рукой ее поясницу. Весь этот год и восемь месяцев я заново писала свой портрет, чтобы именно в этой точке нашего с ним пересечения держать спину прямой, а сознание ясным.

И неважно, что та часть моего сердца, которая была выжжена, дернулась, как шрам от ожога рядом с огнем, неважно, что пальцы рук заледенели, а голова неприятно гудела, будто я попала в зону высокого давления — я не замечала этого дискомфорта. Сохраняя спокойствие на лице, я вместе с остальными наблюдала, как Барретт с Мартой проходят мимо меня.

Сколько раз в прошлом я представляла нашу встречу, представляла, что я хочу ему сказать, но каждый раз видела лишь Барретта, проходившего мимо. И теперь я была рада, что даже в мечтах мой мозг всегда был трезв и не рисовал мне иллюзий — таким образом я была готова к реальности.

— Если вы не возражаете, начнем осмотр нового интерьера с лаунж-зоны, — услышала я голос подошедшего к нам менеджера.

Кэтрин, внимательно наблюдавшая за мной, тихо произнесла "пойдём", и я, натянув на лицо милую улыбку, направилась с ними на просторную террасу, чувствуя дрожь в руках, как после электрошока.

Я поддерживала беседу, отвечала на вопросы Кэтрин, полностью контролировала реальность, но в глубине сознания пунктиром пробивалась картина — рука Барретта на пояснице Марты. Нет, я не ревновала, я уже давно приняла его выбор, но я бы покривила душой, сказав, что мне была безразлична эта картина — мне не хотелось видеть ее вновь. В одном я была уверена — дизайнер не поведет нас в северную гостиную, где Барретт был занят делами или отдыхал со своими немецкими партнерами за бокалом виски с сигарой.

— Как ты думаешь, что здесь будет лучше смотреться — Морган с его спокойными линиями или экспрессивный Рамирес? — между тем обратилась ко мне Кэтрин, пока мы осматривали бильярдную.

— Здесь темное освещение, свет акцентирован на столы, а не на стены. Думаю Морган здесь потеряется.

— Да, красный Рамирес здесь будет уместнее, — согласилась Кэтрин, и я, сделав пометки в планшете, последовала за менеджером в следующий зал.

— Может быть, здесь будет уместен Морган? — поддержала я беседу, зайдя в большую наполненную светом гостиную — комнату отдыха после SPA-процедур.

— Да, пастельные оттенки здесь будут уместны, — улыбнулась она и, как только мы вышли в коридор, указала в сторону: — Я с менеджером пройдусь по левому крылу, а ты пройдись по правому и посмотри, какие абстракции будут там уместны. Жди нас в круглом холле, мы подойдем минут через десять-пятнадцать.