– Да не могло быть у них никаких общих дел! – настаивал Эдик. – Если бы были, я бы знал, Антон от меня не скрывал ничего.

– А где они вообще могли познакомиться?

– Знакомы они были, да. Кузю у нас многие знали. Машмет – территория замкнутая.

– Я вас понимаю, но на какой почве они могли общаться?

– Да они не общались, – уверял Эдик, – могли встречаться, если пили пиво в одном пивбаре, например.

– Или в одном игровом клубе, – подсказал Сергей Алексеевич.

– Ну да, – помявшись, подтвердил Эдик. – Я лично никогда в клубах не играю. Я делаю ставки в букмекерских конторах, а Антон, бывало, захаживал. Я карты не люблю. На спорт ставлю. А он покер любил.

– Скажите, а имя Олег Валерианович Давыдов вам о чем-нибудь говорит? – поинтересовался следователь.

– Первый раз слышу, – уверенно ответил парень.

– И Антон никогда его не произносил? Не упоминал в разговоре каких-нибудь помощников депутата, например?

– Ничего похожего, – отрезал Эдик.

– Антон не говорил, что у него скоро появятся деньги? Может, планировал какую-то покупку или упоминал о выгодном предложении? Постарайтесь вспомнить, сейчас это очень важно. И помните, что повредить Антону вы уже не сможете, а вот помочь найти его убийцу – может быть.

– Да вы поймите, я Антона не выгораживаю и не стараюсь ничего скрыть, – упирался Эдик. – Я что же, не понимаю ничего? Я что же, не хочу, что бы поймали убийцу моего лучшего друга?! Но у Антона, правда, не было никаких планов. Если я о них не знаю, значит, точно не было. Мы друг другу все рассказывали. Мы дружили с пятилетнего возраста, с детского сада.

Сергей Алексеевич обдумал эту мысль. Что ж, очень может быть, что так оно и было.

– А могло случиться так, – предположил следователь, – что некие планы и неожиданные повороты случились с Антоном уже после того, как вы видели его последний раз, и он просто не успел с вами поделиться?

– Чисто теоретически, наверное, да, – согласился Эдик, – если просто не успел, тогда возможно.

– Хорошо, тогда давайте вспоминать, как вы проводили время в последний раз.

– Да как? – пожал плечами Эдик. – С девчонками посидели. Такое вам вряд ли интересно.

– Ну почему же? – протянул Сергей Алексеевич. – Никогда не знаешь, где кроется истина. Иногда в самом неожиданном месте. Девушки были знакомые? Где вы проводили время?

– Одна девушка – моя подруга Людмила Красикова, я с ней уже год встречаюсь, – начал объяснять парень. – А другая – ее знакомая, они вместе на фитнесс ходят. Мы с Антоном с ней в тот вечер познакомились. Приличная такая девушка, воспитанная. Видно, что не наша, не машметовская.

– Где вы были?

– Сначала поужинали в узбекской кухне, ресторан называется «Малика», а потом поехали в центр. Я там на стоянке машину поставил, и мы пошли в караоке-клуб «Черный лебедь», вполне приличное заведение, дорогое.

– Дальше?

– А дальше Антон с той девушкой ушли, а мы с Милой еще остались.

– А почему не ушли все вместе?

– Да девушка та какая-то расстроенная была, куксилась весь вечер.

– Антон пошел ее провожать?

– Наверное, не отпустил же ее ночью одну.

– Что вы об этой девушке знаете? Имя, фамилия, адрес или телефон?

– Да я ее и не помню особенно, если честно, просто приятная девушка и все.

«Да уж, – подумал Сергей Алексеевич, – бесценными эти сведения не назовешь».

Он уже хотел было перевести допрос в другое русло, но линию с неизвестной девушкой хотя бы для очистки совести все-таки надо довести до конца. Так уж он был устроен и научен: все доводить до конца.

– Ну что ж, давайте закончим с нашей девушкой, – вслух произнес Сергей Алексеевич, – в конце концов, она могла быть последней, кто видел Антона живым.

– Если они ночь провели вместе, то могла, – подтвердил Эдик. – На следующий день я с Антоном разговаривал по телефону, но вскользь, он куда-то спешил.

– Тогда девушка нам может пригодиться, вдруг она что-то слышала или кого-то видела. Как нам ее найти?

– Моя Мила должна знать, – ответил Эдик. – Я могу позвонить ей.

– Да, уж будьте добры.

Эдик позвонил подруге, записал на бумажку какой-то номер и протянул Сергею Алексеевичу.

– Это ее телефон? – спросил следователь.

– Нет, это телефон администратора фитнес-клуба. Звонарева – фамилия тренера группы, в которой они занимаются. Мила сказала, что там сразу скажут координаты девушки, вроде как Катя у них в группе только одна.

– Хорошо. Позвоним прямо сейчас.

Сергей Алексеевич представился администраторше по всей форме и попросил поискать в группе тренера Звонаревой девушку по имени Катя.

– А Звонарева здесь, – ответила администратор. – Я ей сейчас трубочку передам, и она вам все расскажет.

Тренер поняла, чего хочет следователь, а почему и зачем, интересоваться не стала.

– Я вам телефон Кати дам, но поговорить с ней сейчас вы не сможете.

– Почему не смогу? – полюбопытствовал Поповкин.

– Катя в отъезде, – объяснила тренер, – она звонила, чтобы предупредить, и просила, чтобы ее занятия перенесли на следующий месяц.

– Она надолго уехала?

– На десять дней, кажется. У нее кто-то умер, дядя, кажется, и она уехала куда-то подлечиться.

Сергей Алексеевич застыл у аппарата как соляной столб.

– Умер дядя? Уехала подлечиться? – не верил своим ушам он. – А как фамилия вашей Кати?

– Скворцова, – ответила тренер, – Катя Скворцова. Диктовать телефон?

– Диктуйте.

Вон оно! То, что не давало покоя. Что чесалось хуже шерстяного шарфа и мешало почище камешка в ботинке!

– Миша, где та крышка от термоса, которую ты нашел недалеко от сгоревшей машины? – мгновением позже кричал в трубку Сергей Алексеевич.

– Как где? – удивился Буханов. – Где положено, Сергей Алексеевич.

– Срочно вызванивай домработницу Скворцова, бери у нее ключи, а если она дома, дуй туда на всех парусах.

– Что прикажете делать?

– Бери любую личную вещь племянницы Бориса Георгиевича: щетку для волос, зубную щетку, из косметики что-то, не важно.

– И что?

– Пальцы! – заорал в трубку Сергей Алексеевич. – Пальцы ее нужны, вот что! И захвати тюбик помады, который отдала Терещенко. И срочно, сию секунду чтоб!

– Слушаюсь, спешу и лечу!

А он все думал, почему снотворное? Зачем опаивать тех, кого можно просто взять и убить? Да просто потому, что женщине это не под силу! Не может она двух здоровых мужиков убить никаким другим способом. И почему они взяли отравленный напиток из чужих рук? Потому что девушке доверяли. Чего им было девчонку-то бояться?

Антон влюбился, наверное, без памяти, а тот, второй, взял термос с напитком из рук Антона, когда тот уже выпил. Вот вам и вся разгадка.

Одно оставалось неясным: зачем девушке было совершать двойное убийство? И заказывать собственного дядю? Ответ мог быть только один – из-за денег. Но завещания Борис Скворцов не писал, это они проверяли.

Через час произошло то, что народная поговорка описывает словами: не было ни гроша, и вдруг алтын. Из Японии вернулась бывшая семья Бориса Скворцова. Женщина, представившаяся на русский манер как Регина Александровна, выслушала печальные новости от Сергея Алексеевича и сказала:

– Если Бориса уже похоронили… В любом случае, спасибо, что сообщили нам.

– В любом случае, вам придется приехать, чтобы уладить формальности с наследством, – подсказал следователь.

– А что, разве Борис составил какое-то завещание? – удивилась женщина.

– Нет, насколько нам известно, нет.

– Ну, тогда и приезжать нам не за чем.

Бывшая жена Бориса Скворцова рассказала следователю подробности о том, как закончились их семейные отношения, а затем и отношения, в том числе и юридические, отца с дочерью.

Повесив трубку, Сергей Алексеевич глубоко вздохнул. Вот и мотив. Дело закрыто.

Вечером того же дня он докладывал руководителю Следственного комитета. На помаде, обнаруженной в квартире убитого Антона Терещенко, обнаружены отпечатки пальцев Екатерины Скворцовой. Ее же отпечатки найдены на крышке от термоса, валявшего неподалеку от сгоревшей машины. Мотив – наследство Бориса Георгиевича Скворцова.

Андрей Борисович поблагодарил следователя за успешную работу и просил передать благодарность всей работавшей над делом команде.

– Принимайте девочку в Москве, а то вдруг затеряется, – сказал руководитель. – Кстати, не мог этот ее дружок, с которым она поехала, быть ее сообщником?

– Данных пока нет, но мы проверим, – пообещал Поповкин.

– Спасибо, Сергей Алексеевич, вы свободны.

Поповкин минуту помедлил.

– Я ознакомился с делом об убийстве бабушки нашей подопечной, – сказал он, – ввиду вновь открывшихся обстоятельств, Андрей Борисович, я бы попросил вернуться к этому делу. Может быть, невинные люди сидят.

– Действуйте согласно процедуре.


Катя знала, что самый главный разговор произойдет между ними в последний день. Она ждала этого дня спокойно, замечая, что с каждым днем Димочка становится все ближе, все родней.

Последний день отпуска они отметили в ресторане, после чего пошли гулять, дышать ночным океанским бризом. Димочка сказал, что хочет купить шампанского. И туманно намекнул, что хочет отметить кое-что еще. Катя уже знала, что он имеет в виду. Они захватили с собой стаканы из бара, открыли бутылку и расположились на лужайке над скалами. Небо было чернильно-черным, как и океан. Где кончается море и начинается небосклон, можно было догадаться только по звездам. А звезд было великое множество! Катя знала, чувствовала, что эта ночь – главная в ее жизни.