Сотрудничества с районной пацанвой он не смущался, знал, что его уважают. К любому другому отнеслись бы ревностно, но не к нему: Сергей Алексеевич, с какими бы операми ни приходилось работать, никогда никого не унижал, не показывал, что он умнее. А если уж это было слишком очевидно и все-таки приходилось ткнуть кого-нибудь мордой в неправильно сделанную работу, старался делать это не как строгий начальник, а как учитель. Только халтуры он не прощал. Если оперативнику не хватало опыта или смекалки, учил, подсказывал. Но если кто-то явно филонил, ленился, наплевательски относился к поручениям, мог осерчать не на шутку.

Официально дело было пока на земле, но районный начальник получил особое указание: если первоначальные оперативно-следственные мероприятия подтвердят версию умышленного наезда, дело заберут наверх, в область. Начальник подумал, что так, может, оно и лучше. А то, не ровен час, не разберутся его парнишки с резонансным преступлением, а по шапке кто получит? Он, конечно. Так что Сергею Алексеевичу ребят дали лучших, чтобы наверх потом хорошее мнение понес. Тем более, что дело на особом контроле, вмешался сам прокурор области.

Сергей Алексеевич привету от бывшего сослуживца Шахова обрадовался. В былые времена, когда следствие и прокуратура составляли единое целое, а они были куда как помоложе, Шахов не раз представлял государственное обвинение по делам, которые вел Поповкин. Давно это было…

Николая Шахова Сергей уважал, чутью его верил, все-таки Коля Шахов – прокурор от Бога. Талант, умница. Оснований сомневаться в его предположении пока не было: слишком уже «к месту» пришлось это ДТП.

Сергей Алексеевич ознакомился с заявлением Скворцова прокурору, просмотрел всю прессу, покопался в Интернете и стал набрасывать план мероприятий. Фронтов работ вырисовывалось много. На одном, пока самом документально осязаемом, будут трудиться криминалисты, эксперты и розыск дорожной полиции. Если установят автомобиль, который сбил Скворцова, всего остального может и не понадобиться. А если нет? Тем более что со следами там, кажется, полный швах, есть надежда на остатки краски на одежде убитого, но это путь долгий и кропотливый.

Сергей Алексеевич сделал себе пометку: дать задание операм особенно тщательно проверять новые случаи поджогов автомобилей. Уже почти год в городе орудует группировка, которая промышляет поджогами. Горят и новые иномарки, и старые «Волги», полыхает в самых разных местах: в центре, в спальных районах, на окраинах. Никакой системы преступники не придерживаются. Сначала была версия, что бандитирующие элементы придумали себе новый бизнес, и палят машины, ночующие во дворах, чтобы потом повсеместно внедрить охрану ночных стихийных парковок. Но ничего подобного не произошло, а поджоги продолжались. И продолжаются до сих пор, недели не проходит, чтобы где-то не сгорел очередной автомобиль. Свидетельские показания пока очень скупы: несколько раз рядом видели подростков или совсем молодых людей (во всяком случае, одетых по-молодежному), но в поисках банды полиция пока продвинулась слабо. Вполне возможно, что тот, кто сбил Скворцова, тоже захочет избавиться от автомобиля таким образом, это нужно учесть, хотя нет никакой гарантии, что автомобиль не решат утопить или «приговорить» еще каким-то другим способом.

Если все-таки отрабатывать версию умышленного наезда, надо действовать в нескольких направлениях. На предприятии необходимо опросить руководителя юридической службы, ближайшего зама. Не может быть, чтобы они не знали, каких именно действий требовали от директора и на какие идти Скворцов решительно не желал. Необходимо поговорить также с пресс-секретарем «Горпассажиртранса» на предмет того, ему ли было поручено готовить публикации и будущую пресс-конференцию. Если нет, то эта часть работы переносится на дом убитого. Необходимо тщательно проверить его деловые бумаги, блокноты, записи. С кем он последнее время чаще всего контактировал, с кем созванивался, с кем вел переписку. Параллельно Сергею Алексеевичу необходимо было собрать информацию о так называемых инвесторах, которые раззявили рот на многострадальный городской транспорт. Кто такие, откуда взялись, кто свел их с городскими властями? Близко к ним пока не подойдешь, но в курсе быть надо.

Выяснилось, что убитый жил с племянницей. Так-так, а это еще почему? Где его семья: жена, дети? Были они или нет? И если есть, но со Скворцовым не жили, то почему и где в данный момент находятся? Имелось ли у убитого завещание и на кого составлено? А если такового не было, кто наследует дом и прочее, судя по всему, немалое имущество?

Сергей Алексеевич видел, что вопросов – уже огромное множество, а сколько их еще добавится, когда потечет сначала тоненькой струйкой, а потом и потоком собираемая информация? Поповкин понимал, что его задача – проверить версию об умышленном наезде. Но умышленно наехать на человека мог кто угодно и по каким угодно мотивам, не обязательно связанным с его служебной деятельностью. Чтобы раскрыть преступление, проверять нужно все. В конце концов, вполне может оказаться (если ребятам с земли удастся все же установить автомобиль и водителя), что Скворцова сбил пьяный дурак, не разобравший с косых глаз человека на дороге. И тогда титанический труд пойдет коту под хвост. Но преступление будет раскрыто, а это главное.

Сергей Алексеевич записывал вопросы, формулировал задания для оперативников. А сам планировал проверять, перепроверять и перерывать все. И то, что лежит на поверхности, и то, что спрятано под толщей грунта. Так уж он работает. Только так и никак иначе.


С утра к Кате приходил оперативный сотрудник, молодой лейтенант. Беседовал с ней сочувственно, с удовольствием выпил большую чашку кофе со сливками, закусил рассыпчатым курабье. Расспрашивал о том, кто в последнее время приезжал к дяде, какие вел разговоры, не было ли подозрительных телефонных звонков, после которых Борис Георгиевич оказывался расстроенным.

Катя честно рассказала о визитах депутата с неприятным лицом, но назвать его фамилию не смогла, не знала. Тогда оперативник попросил разрешения воспользоваться компьютером и зашел на сайт Городской думы. Через минуту депутат на черном «Порше» был опознан. Катя не скрыла, что разговоры дяди и народного избранника носили неприятный характер, что после них дядя злился и долго митинговал на тему проклятой коррупции и всеобщего воровства. Катя разрешила оперативнику осмотреть дядины бумаги и вообще письменный стол, назвала по имени и фамилии журналиста-пиарщика, к услугам которого прибег Борис Георгиевич для организации публикаций в газетах и интерент-изданиях, а также для подготовки пресс-конференции.

В одном из ящиков стола обнаружилась папка с неким досье. Там были выдержки из различных публикаций, развернутые справки на отдельных лиц, какие-то схемы, даже номера уголовных дел и копии обвинительных заключений. Оперативник обрадовался удачному улову: то-то обрадуется Сергей Алексеевич Поповкин, когда узнает, что досье на фирму-инвестора у него уже в кармане! Оперативник, не скрывая удовлетворенного выражения на лице, бережно сложил папку в свой портфель, и Катя уже понадеялась, что он собирается уходить, как вдруг лейтенент задал неожиданный вопрос:

– Скажите, Катя, а как случилось, что вы с дядей жили одни? Где ваша семья? Где его жена, дети? Или он не был женат?

– Все очень просто, Андрей Викторович, – объяснила Катя, – мои родители умерли, мы жили в райцентре. Когда прошлым летом папа скончался, дядя забрал меня к себе. Он к тому времени тоже остался совсем один. У него была жена и дочь, только семья распалась. Его жена вышла за иностранца и уехала за границу вместе с дочерью.

– Вот как? – удивленно поднял брови опер. – И где же они теперь живут? Им сообщили о смерти Бориса Георгиевича?

– Как же я им сообщу, – вспыхнула Катя, – если я не знаю, где они находятся? У меня нет их адреса.

Катя чуть было не ляпнула, что бывшую семью с дядей больше ничего не связывает, и его дочь усыновлена другим человеком, но вовремя прикусила язык, и от того вспыхнула еще пунцовее. Перемены в лице девушки не остались незамеченными оперативником:

– Вы точно не знаете, как их найти?

– Точно! – припечатала Катя.

– Ладно, – как бы между прочим сказал лейтенант, – это мы возьмем на себя.

– Не очень-то они дядей Борисом интересовались при жизни, – пробурчала Катя.

– Ну, так положено, – сказал оперативник, – дочь есть дочь, она же наследница, ее положено найти. Кстати, у вашего дяди было завещание?

– Откуда мне знать? – излишне быстро и горячо ответила Катя. – Мы с дядей о деньгах не говорили. И умирать он вообще-то не собирался.

«Ну и как они найдут бывшую мадам Скворцову? – подумала Катя. – Хотя, наверное, в этом сложности никакой нет».

Как только за полицейским закрылась дверь, Катя бросилась к компьютеру, чтобы подтвердить свою догадку. Многие девушки, меняя место жительства, хотят сохранить отношения с прежними подружками и поклонниками, для чего пользуются популярными социальными сетями.

Катя зашла на сайт «Одноклассники», набрала в поиске Инна Скворцова, 19 лет, Барселона. Проблема с поиском девушки была решена таким образом всего за минуту. Инна указала свою новую фамилию, а старая была взята в скобочки для тех, кто хотел бы ее найти, но не знает, как она теперь именуется. Все очень просто.

Но зачем полиции это? Зачем? Что за вопросы о завещании? О бывшей семье? Есть же прекрасная версия – убийство, связанное со служебной деятельностью. Зачем рыть что-то еще? Они нашли досье, там наверняка найдется над чем поработать, к чему ненужные вопросы о дядиных деньгах?

Катя чувствовала, что пол качается у нее под ногами. А что она, собственно, хотела? Дядя Борис был не последним человеком в городе, крупным руководителем, понятно, что его смерть должны расследовать детально. В конце концов, Катя вполне могла не знать о том, что она является наследницей. Человек, который не собирается на тот свет, вполне может и не заводить таких разговоров. Да и вообще, единственное, что связывает Катю со всем этим делом – это исполнитель и посредник. Они живые свидетельства тому, что именно Катя является организатором преступления. Они двое и машина, которую не ровен час могут найти.