Первичный осмотр места происшествия особых результатов пока не дал. Участок дороги в этом месте покрыт асфальтом, погода стояла сухая, поэтому следы автомобиля-убийцы оказались не слишком отчетливы. Отсутствие достаточного пути торможения говорит о том, что водитель либо вообще не видел пешехода, либо наехал на него, не рассчитав расстояния между ними. За эту версию говорит многое. Улицу Холмистую местные жители прозвали «дорогой алкашей». Она расположена в некотором удалении от основных магистралей, и ее географию знают только те, кто часто бывает в этих местах либо профессиональные водители, которым частенько приходится сокращать путь, чтобы сэкономить время и не стоять в пробках. Также к этому маршруту прибегают и те, кто уклоняется от встречи с патрулями ДПС, находясь в нетрезвом состоянии. Если водитель был пьян, то в сумерках мог не заметить человека, одетого в темную куртку. Если все так и было, то это ДТП должно лишний раз привлечь внимание руководства ГИБДД. Уже много раз местные жители просили разместить на этом участке улицы «лежачих полицейских». Наверное, момент настал. Но от версии о трагическом, но все же не более чем рядовом ДТП, отвлекает одна мысль, и появилась она, когда выяснилась личность погибшего. Им оказался Борис Георгиевич Скворцов, генеральный директор муниципального казенного предприятия «Горпассажиртранс». Борису Скворцову было 55 лет, он имеет два высших образования, в разные годы занимал видные места и ответственные должности, входил в высший эшелон руководства города, управлял крупными предприятиями. Его последнее место работы – «Горпассажиртранс», куда он пришел практически на руины былого величия. К моменту, когда Скворцов возглавил предприятие, оно было почти обанкрочено, многие его активы проданы через липовые аукционы, подвижной состав устарел. Борисом Скворцовым была проделана огромная работа по отмене незаконных аукционов и возврату собственности в муниципальное ведение. Эффективное управление полученными кредитами подарило «Горпассажиртансу» вторую жизнь. Был восстановлен ценный кадровый состав, разработана и представлена на утверждение Городской думы «Программа развития муниципального транспорта», которая успешно реализуется уже третий год. При поддержке городских властей и крупного банка «Горпассажиртранс» обновил подвижной состав, запустил новые, выгодные маршруты.

Но недавно городские власти сменили благосклонное отношение к предприятию и его руководителю на настоящую травлю. По утверждению источников из предприятия, от Бориса Скворцова потребовали действий, которые привели бы к уводу активов МУПа и продаже их в частную собственность. Борис Георгиевич Скворцов считал эти требования незаконными и наотрез отказался их выполнять, хотя понимал, что это повлечет его немедленное увольнение. На будущую среду была запланирована пресс-конференция Бориса Скворцова, на которой он собирался озвучить свои опасения и назвать вещи своими именами. Более того, Борис Скворцов подготовил и собирался обнародовать обращение к прокурору области, чтобы он взял под свой личный контроль любые манипуляции с активами предприятия. Безусловно, это нарушило бы планы городских властей относительно судьбы МУПа. По оценкам экспертов, речь идет о многомиллионной сделке, и так называемый инвестор, готовый взять под контроль муниципальный пассажиропоток, уже имеется. А то, что пассажирские перевозки в миллионном городе – это очень и очень лакомый кусок, объяснять не надо. Так что трагическое происшествие для кого-то случилось очень уж вовремя.

По словам ближайшей родственницы Бориса Скворцова, его племянницы Екатерины, по улице Холмистой Борис Георгиевич ходил очень часто, это был его обычный маршрут вечернего моциона. По опасному участку он спускался к парковой зоне, где любил дышать свежим воздухом и любоваться видом.

Свидетелей ДТП пока обнаружить не удалось, жилые дома заканчиваются чуть выше. Так что место «пьяного наезда» (а именно такой версии пока придерживаются в полиции) тоже оказалось очень удачным для преступника. Конфликт, в эпицентре которого оказался Борис Скворцов, и наезд на него могут быть трагическим совпадением. Хотя когда речь идет о контроле над большим бизнесом и о более чем серьезных денежных потоках, в совпадения верится как-то с трудом».

Дочитав, Николай Алексеевич тяжело вздохнул и по старой привычке стал отбивать пальцами по столу какой-то ритм. Это означало, что он очень тщательно что-то обдумывает. Павел Тимашов, помолчав приличествующее время, решился вклиниться в размышления своего руководителя.

– Николай Алексеевич, какие будут дальнейшие указания? – спросил он. – Мне и дальше прессу отслеживать?

Прокурор Шахов сделал неопределенный жест.

– Только если будет что-то интересное. В смысле с журналистской точки зрения. Если накопают что-нибудь эдакое… Ты иди пока, Паша, занимайся своими делами.

Прокурором области Николай Алексеевич Шахов служил уже десять лет. За это время не раз менялась городская и областная власть, и каждая смена мечтала пробиться к прокурору поближе. Но Шахов всегда держался особняком. Он имел ученую степень, звание заслуженного работника прокуратуры, имел правительственные поощрения. Свою репутацию он ценил выше денег. Причем настолько выше, что приблизиться к прокурору области ни у одного из властных кланов так и не получилось. Шахов не посещал модные у местного истэблишмента мероприятия, ни с кем не пил, хотя и не был абсолютным трезвенником, но если уж и позволял себе «оттянуться», то делал это либо в родственном кругу, либо с коллегами, прокурорами других регионов, когда выпадала возможность встретиться. В профессиональной среде он имел репутацию высококлассного юриста и порядочного человека.

Николай Алексеевич подумал еще с минуту и потянулся к телефону. С тех пор, как следственные функции у прокуратуры отобрали и Следственный комитет стал самостоятельным органом, во многих регионах бывшие коллеги перессорились, а если и не перессорились в открытую, то часто находились в состоянии скрытой контры. Николай Алексеевич с руководителем Следственного комитета, напротив, был в прекрасных профессиональных отношениях, если у прокуратуры к качеству следствия и возникали вопросы, то только по делу, никто не допускал зряшных, пустых придирок.

Успокоив пальцы, которые никак не могли добарабанить, наконец, начатую, известную только прокурору ритмическую конфигурацию, Николай Алексеевич набрал номер руководителя Следственного комитета.

– Андрей Борисыч, хорошо, что ты на месте, – начал он. – Ты один? Ни от чего не отвлекаю?

– Не отвлекаешь, я только в кабинет вошел, – ответил ему собеседник. – Пока могу говорить спокойно. Здравствуй, для начала.

– Прости, поздороваться забыл. Здравствуй, товарищ, я тебе по делу звоню. Ты в курсе несчастья, которое случилось с Борисом Скворцовым? Ты знал его?

– Да, Бориса Георгиевича я знал, хороший был человек. Я в курсе происшествия, там районная полиция занимается. Преступник скрылся с места, надо искать. Опера работают. А что, у тебя есть какой-то особый интерес к этому делу?

– Есть интерес, – подтвердил прокурор, – я Бориса со студенческой скамьи знал, мы учились вместе. Он ведь по первому образованию тоже юрист, только он в хозяйственную сферу после университета пошел. Понимаешь, что-то есть нехорошее в том, что с ним произошло.

– Ну ясное дело! – воскликнул Андрей Борисович. – Человека машина сбила.

– Да я не в этом смысле, – поправился Шахов, – понимаешь, он мне за пару дней до смерти заявление написал о том, что его вынуждают совершить некие незаконные действия. Я только сейчас узнал, что оно уже через канцелярию прошло, я его еще не видел, но там, вероятно, что-то серьезное. Просто так Борис бы не стал волну поднимать, он сам юрист, законы знает. Я с ним сталкивался, когда он отменял в суде фиктивные аукционы, сам протесты подписывал, он всегда четко знал, что делает. Во всяком случае, тогда он почти все незаконные аукционы по «Горпассажиртрансу» в суде отменил. Молодец был мужик. Порядочный, без двойного дна. Не поверю я, что прямо перед большой битвой его просто так, случайно, сбила машина. Не поверю, хоть ты меня убей!

– А что, битва намечалась? – уточнил руководитель Следственного комитета.

– Намечалась, – подтвердил прокурор, – я сам только сейчас из газет узнал.

– Ты хочешь, чтобы мы на контроль взяли?

– Вот именно, – сказал Шахов. – Ну ты сам понимаешь, как на земле будут работать. Свидетелей нет, следы плохие, так что шансов мало. А для такого дела нужны хорошие мозги и большой опыт. Нельзя, чтобы это дело повисло. Тут что-то не так, я чувствую, это не просто пьяный наезд. Ты можешь кому-то поручить, что бы на время доследственной проверки и после делом руководил надежный человек? Поповкина что ли направь, все равно лучше него никого нет, да и с его авторитетом пацанам с земли не так обидно будет, что их оттесняют. Может, поучатся заодно у следственного светоча, когда им еще такая удача подвернется?

– Хорошо, Николай Алексееич, это я сейчас же распоряжусь. Не волнуйся, все возможное сделаем.

– И Сергею Алексеевичу привет большой от меня передавай, – сказал напоследок прокурор, – не забыл еще, небось, как мы с ним на соседних этажах сидели.

– Обязательно, – пообещал Андрей Борисович.

Глава 19

Сергей Алексеевич Поповкин команде сверху ни капли не удивился. Покойного Бориса Георгиевича Скворцова лично он не знал, но в прессе его фамилия порой встречалась, а Поповкин очень тщательно следил за событиями местной жизни: смотрел местное телевидение, читал новостные ленты, листал газеты. В его работе все может пригодиться. Лучше сразу быть в курсе всего, чем потом рыться в пыльных архивах, время тратить.