– По какому делу? – спросила Катя.

– Как это, по какому? – изумился Антон. – Или ты уже передумала?

– Нет, я не передумала, – твердо ответила Катя. – Просто все очень рискованно. Я боюсь.

– Ты же не собираешься сама ничего делать, – объяснил Антон, – и я не собираюсь. Но есть люди, которые все сделают и без нас. Им только нужно знать условия работы.

– Поняла, – быстро отозвалась Катя. – У меня после продажи дома остались деньги, я могу отдать десять тысяч долларов. Это достаточная сумма? Я не очень-то разбираюсь в таких вещах…

– Думаю, что достаточно, – сказал Антон, выходя в коридор, но потом помедлил, вернулся. – Сядь-ка.

Он усадил Катю на диван и та приготовилась слушать.

– У нас тут много разного сброда крутится, есть конченые наркоманы, которым доверять опасно, потому что они уже все мозги растеряли, есть серьезные урки, имеющие по три-четыре ходки. Но к ним просто так не подойдешь. Они душу вывернут, что за объект да кто такой, и если твой дядя при делах, стоимость услуги может возрасти в несколько раз.

– А ты откуда все это знаешь? – испугалась Катя. – Ты что, с ними какие-то дела имеешь?

– Да ты не бойся, – рассмеялся Антон, глядя на испуганное Катино лицо, – Антошка мальчик мирный, Антошка в покер играет. Ну а если и обует кого-то иногда, то это не считается. Просто я в таких местах бываю, много кого видеть приходится.

– Ты имеешь в виду нелегальные казино? – уточнила Катя.

– И их тоже, – согласился Антон. – Но это к делу не относится. Не обо мне речь. Я хочу принципиально понять, чего мы добиваемся.

– Действуй по своему усмотрению, – ответила Катя. – Но мне не хотелось бы, чтобы о дяде стали наводить справки, оценивать его и взвешивать. Такие потом возьмут за него в два раза больше, и нас же с тобой и заложат.

– Согласен, – кивнул Антон, – но чтобы им не присматриваться к объекту, нужно знать его привычки и примерный план, как действовать.

– У меня есть план, – слишком уж скоро ответила Катя, поняла это и тут же исправилась, – я, когда после всего этого ужаса из дома убежала, сразу подумала: хоть бы его машина сбила. У нас и место есть, где он обычно гуляет, и такое несчастье запросто может с ним произойти. И улица там безлюдная, и никаких тебе видеокамер, ничего подобного.

– Ну, если у тебя есть план, тогда все гораздо проще, – заметил Антон, вставая. – Я пойду, а ты все-таки пройдись в магазин и на рынок, жрать охота. А у нас с тобой большой день впереди. Когда ты хочешь, чтобы все это произошло?

– Чем скорее, тем лучше, – твердо ответила Катя.

Она подняла глаза и заметила, что Антон смотрит на нее как-то странно. Будто впервые увидел нечто диковинное, и прикидывает, что за зверь ему попался – опасен он или нет. Катя будто прочитала его мысли.

– Мне ночью папа снился, – соврала она. – Он очень плакал и жалел меня. Я знаю, что все это опасно и плохо, но не смогу жить дальше, зная, что это существо ходит по земле.

– Ты только не пожалей потом, – предостерег ее Антон, – хотя на твоем месте я бы, наверное, тоже простить не смог.

– Вот и я не могу.


Поиски нужного человека заняли полтора часа. Обратиться к браткам можно было, но стремно. Им понадобился бы полный расклад, и если дядя непростой, то и цена взлетела бы до небес. И вообще с этой публикой связываться – себе дороже, если нет острой необходимости, если есть хоть какой-то выбор, их лучше обходить стороной.

Антон прошел две автобусные остановки, выпив по дороге бутылку пива, остановился во дворе многоэтажки. В торце здания имелись порожки, ведущие к наглухо закрытой двери, к которой было прикреплено объявление «Сдается» и указан мобильный номер телефона. Над окном со спущенными жалюзи была вывеска, сделанная ядовито-зелеными буквами – «Аптека».

Не поднимаясь по ступенькам, Антон набрал номер телефона, ему ответили и через несколько секунд дверь отворилась, парень взлетел по ступенькам и вошел внутрь.

Утро, нет и одиннадцати, но зал игровых автоматов был уже полон. В остальных помещениях царил полумрак, публика еще не собралась, слишком рано. Антон подошел к администратору, потолковал с ним о чем-то пару минут и распрощался. Того, кто ему нужен, здесь не было. Антон вышел на воздух, позвонил кому-то еще и двинул между многоэтажек вглубь дворов.

Скоро цивилизация закончилась, и он свернул на боковую улицу, вдоль которой тянулись старые двух-трехэтажные постройки. Дома были убогими, краска с фасадов давно облезла, балконы зловеще нависали над тротуарами, грозясь в любую минуту рухнуть на голову какому-нибудь беспечному прохожему. На грязных стенах местами виднелись оставшиеся с зимы предостерегающие надписи: «Осторожно, сосульки!» Антон прошел мимо перекошенного павильона с названием «У Палыча», у дверей которого ошивался обычный машметовский контингент: похмельные оборванцы в спортивных штанах с опухшими от паленой водки серыми мордами.

Антон прошел мимо отвратительного заведения, однако через 20 метров ему пришла в голову мысль. И он вернулся назад, зашел внутрь. В питейном зале стояли красные пластиковые столы и стулья, официантка смахивала с них мокрой тряпкой шелуху от вяленой рыбы. Остро пахло дешевым разливным пивом. Официантка закончила с уборкой и, расценив Антона как клиента, поспешила за стойку. Зайдя на свой подиум, она вопросительно взглянула на посетителя.

– Кузя сегодня не появлялся? – спросил Антон.

– А я тебе че, справочное бюро? – гордо изогнув нарисованную черным карандашом бровь, ответила она вопросом на вопрос. – Сюда люди приходят пить и закусывать, а не вопросы задавать.

– Ох и вредная же ты, Валька, – покачал головой Антон, уже понявший, что без заказа ни на какие вопросы официантка-барменша отвечать не будет. – Ладно, дай мне пятьдесят «шиповой», стакан воды и пакет орехов.

За спиной Валентины была стойка, но смотреть на нее было незачем. Все, что здесь продавалось, начиная от водки, кончая виски и коньяком, разливалось в пьяных дворах, которых на один только Машмет насчитывалось не меньше десятка. Бутореное в центр не везли, там не продашь, а местная алкашня с удовольствием употребляла все, что предлагали машметовские бутлегеры. Единственными не поддельными напитками, которые здесь продавались, были пиво и крепкая травяная настойка «Шипова поляна», которую выпускал городской ликеро-водочный завод и подделать которую было невозможно, да и незачем. Она предназначалась не для употребления в чистом виде, а как ингредиент для коктейлей, но Антон в виду плохого самочувствия опрокинул полтинник, запил водой, закинул в рот горстку орехов.

– Кузя заходил в девять, – раздобрилась Валентина, – выпил кружку пива и сказал, что пошел в гараж. Но щас он уж, наверное, дома. Чего ему там в гараже делать-то так долго?

– Спасибо, добрая женщина, – ответил Антон. – Квартиру я его не помню, дом знаю, а квартиру нет.

– А я знаю? – огрызнулась Валя. – Второй подъезд, второй этаж налево.

В гараже неуловимого Кузи действительно не оказалось, и Антон перешел через улицу, дошел до старой двухэтажки, поднялся на второй этаж, толкнул дверь, не имеющую звонка и вошел.

– Здорово, – сказал он, проходя и протягивая руку для приветствия. – Хочешь новую машину?

Кузю он застал в коридоре, тот нес в комнату тарелку с макаронами, залитыми яйцом. Видно, собрался поесть перед телевизором. Мужчина, не глядя в сторону Антона, прохромал в комнату и действительно уселся на диване перед включенным экраном. Тарелку он поставил на журнальный столик перед собой.

– Что нужно делать? – спросил он, накалывая на вилку облитую яйцом макаронину.

Антон знал о Кузе не так уж много. Когда-то в прошлой жизни он был военным, прапорщиком, Валерием Николаевичем Кузнецовым, служил в каком-то спецподразделении, воевал в Чечне, откуда привез контузию и ранение коленного сустава. Вернувшись с войны, получил, хотя и не сразу, приличные деньги, улучшил жилищные условия. Была в те времена у Кузи семья: жена и дочка, хорошая квартира в военном городке. Это хоть и отдаленный район, но очень современный, чистый, благоустроенный, со всей необходимой инфраструктурой. Потом военные «трофеи» стали давать о себе знать. Коленный сустав пришлось оперировать, но что-то пошло не так, и стало еще хуже. Контузия искорежила психику, и в недобрый час Валерий совершил какой-то серьезный дисциплинарный проступок. Со службы он вылетел, так и не успев дослужиться до хорошей пенсии. Инвалидная хромота никак не позволяла устроиться на хорошее место, и жена Валерия перестала ждать с моря погоды, нашла какого-то более свежего мужичка и подала на развод. Квартиру делить не стали, Кузя вернулся к матери, которая в то время доживала последние годы здесь, на Машмете. От отца ему осталась старая дребезжащая рухлядь под названием «Лада», которую он денно и нощно ремонтировал, чтобы заработать извозом хоть какие-то копейки на жизнь. Пока жива была мать-старуха, он еще как-то держался, а после ее смерти покатился по наклонной плоскости. Пил, правда, не больше других и по меркам Машмета очень даже скромно. Во всяком случае, пьяным не валялся, в драках местных алкашей не участвовал, приводов в милицию не имел.

Кузя хватался за любую халтуру, а что удавалось зарабатывать, спускал на автоматах, в надежде, что когда-нибудь ему повезет и он вернется к нормальной жизни. Но удача все не приходила. Постепенно Кузя озлобился и расширил диапазон своих услуг. Мог, например, поджечь чужую машину, если за это обещали деньги, или сделать еще что-нибудь подсудное. Он уже ничего не боялся, ему было все равно. А однажды в игровом клубе Антон сам слышал от него, что за новую машину он что хочешь готов, хоть и человека убить. В это время как раз вступил в действие закон, запрещающий частный извоз без лицензии. Ему бы прибиться к какому-нибудь предприятию, которое лицензирует деятельность всего своего таксопарка, вот это была бы работа. Но кто возьмет Кузю в такси с его развалюхой? И в приличный офис водителем тоже не возьмут. Фраза, брошенная Кузей в клубе, вчера вспомнилась Антону, и он решил, что нашел того, кто ему нужен.