— Больше спасибо Вам, Рита, за Ваш откровенный рассказ, — поблагодарила я ее. — Вы такая красавица, и такой талантливый человек. Надеюсь, что мы еще не раз услышим Ваши чудесные композиции.

Девушка растаяла.

— Спасибо также Вам, Алина, что пригласили в студию. Мне было очень приятно с Вами побеседовать.

На следующий день я получила от редактора первую благодарность. Сама не знаю, за что.

В тот же день мне предстоял немного грустный ритуал. Если помните, то у меня была своя небольшая Интернет-компания, которой я весьма дорожила. Но с новой работой у меня решительно не осталось времени на мою предпринимательскую деятельность. Поэтому, хорошенько подумав, я решила компанию продать.

Собрав сотрудников и объявив им о своем намерении, я представила нового владельца компании — Дмитрия Удальцова. Того самого, который периодически рекомендовал клиентам мои услуги.

— Алина Владимировна, как же Вы от нас уходите, — огорчалась секретарша Светочка, наливая мне в последний раз свой фирменный кофе. — Как же мы без Вас…

— Не переживайте, Света, Вы в надежных руках.

В этот момент я чувствовала, что одна из страниц моей жизни будет навсегда закрыта. Но это не было потерей. Это был закономерный ход жизни, противостоять которому я была не в силах…

Походка от бедра

Уже через некоторое время я прослыла эпатажной и скандальной журналисткой, выворачивающей наизнанку любого, кто ко мне пожалует. На самом деле слухи о моей скандальности и эпатажности были несколько преувеличены. У меня не было цели измарать кого-то грязью, но во мне горела жажда познания и глубокое понимание того, что нужно зрителю как человеку — а зрителю нужны были такие подробности, которые он не прочтет со страниц газет.

Случилось именно так, как и предсказывала редактор передачи: ко мне выстроилась очередь из пиар-менеджеров знаменитостей, которые хотели бы «засветить» своих подопечных в моей программе. Только в одном ошиблась редактор. Звезды вовсе не оскандалиться стремились. Они стремились продемонстрировать себя в моем интервью как людей порядочных и предельно откровенных — тех самых, которым либо нечего скрывать, либо они готовы объявить об этом прилюдно. Через некоторое время я с грустью почувствовала: «Один ноль в пользу пиар-менеджеров».

Мне нравилась моя новая работа. Она была настолько увлекательна, что я полностью погрузилась в процесс, начисто забыв о том, зачем я здесь, на телевидении. А именно — чтобы однажды встретиться на равных со своим возлюбленным Андреем Хвостовым. Я с удивлением обнаружила, что я почти не думаю о нем, зато много думаю о своей работе. И о людях, которые приходят ко мне на передачу.

Мало-помалу меня начали приглашать на различные светские мероприятия. Университеты по стилю от Натальи, на общение с которой у меня почти не осталось времени, пригодились сполна — мне пришлось много думать о том, как я выгляжу, во что одеваюсь, как хожу и что говорю. Но Натальиных уроков оказалось недостаточно. Среди тех, с кем я общалась, я все еще выглядела недостаточно элегантно, недостаточно стильно и уж тем более абсолютно негламурно.

В итоге в целях повышения квалификации я записалась на курсы фотомоделей к знаменитому стилисту Антону Шевелеву.

Антон Шевелев прославился тем, что причесал и одел практически всех знаменитостей. Его услугами пользовались и Рада Липатова, и Лара Кокинаки, и Лика Модная и тот самый Леонид Петренко, со скандала с которым я начинала свою деятельность. Кроме того Антон Шевелев содержал школу фотомоделей «Бастет», которая считалась одной из самых престижных в Москве. С легкой руки Антона Шевелева мир увидел множество знаменитых супермоделей, которые давно уже не появлялись на просторах нашей Родины, заключив контракты в Париже и Милане.

Придя на первое занятие, я развеселилась — я была самой низкорослой дамой из всех собравшихся. Рослые статные красавицы 90-60-90 свысока поглядывали на меня и недоумевали, что же я здесь делаю. Признаться, меня бы не взяли, если бы я не заявила, что я телеведущая и что мне необходимы уроки. И не приложила к своей просьбе кругленькую сумму денег.

В программу курсов входили актерское мастерство, кастинг-класс, танцы, макияж, деловой этикет, модельная пластика, ораторское искусство (для фотомоделей?!). Чуть позже мне объяснили, что ораторское искусство необходимо для тех девушек, кто планирует участвовать в конкурсах красоты — где часто требуется отвечать на вопросы и произносить речи, причем максимально грамотно и красиво.

На занятии по ораторскому мастерству нас просили заучивать длинные тексты и публично их пересказывать. Затем мы делали презентации — будто бы мы представители разных организаций, пришедших в другую организацию с различными целями. Все это нужно было высказать максимально понятно, а также ответить на вопросы. Кроме того, нас обучали делать паузы в речи, акценты и ударения. К концу первого урока у меня от волнения болела голова и заплетался язык.

Но особенно понравились занятия по актерскому мастерству.

— Представьте себе, что Вы — дерево, — попросил меня Антон Шевелев. — Изобразите…

Я стояла посреди зала, покачиваясь от мнимого ветра и издавая шуршащие звуки, будто бы это листья. Аудитория покатывалась со смеху. Но недолго. Поскольку каждой девушке пришлось изобразить то цветок, то бабочку, то бутерброд с сыром. А одной красавице пришлось изобразить… жабу.

О какой, собственно, любви можно было думать в этот момент? Только о любви к искусству. О нем я и думала.

Целыми днями я самозабвенно ходила у себя по дому перед зеркалом, изображая дефиле, распугивая родителей и братьев. Потом я корчила зеркалу рожи и делала замысловатые танцевальные па, которые мы изучали на уроках танцев. Вальс, менуэт, полька, самба — вот неполный перечень танцевальных дисциплин, которые пытались вложить в наши ноги и головы терпеливые преподаватели, чемпионы России по спортивным бальным танцам, Анна и Сергей Погодины.

Когда наш курс дошел до середины, в один прекрасный день я вдруг увидела среди студенток… Лару Кокинаки. Мы переглянулись, и уже через пару часов Лара подошла ко мне:

— Здравствуйте, мне Ваше лицо кажется знакомым. Это не Вы, случайно, ведете передачу «Женские откровения»? — Начала она.

— Здравствуйте, Лара. — Скромно потупила я глазки. — Да, Вы правы. Меня зовут Редникова Аля, и я как раз веду «Женские откровения» на ТНТ вот уже почти год.

— Я видела несколько Ваших передач, — улыбнулась Лара. — Довольно смело. Мне понравилось.

— Спасибо, — покраснела я, не зная, что ответить.

Лара безошибочно угадала мое волнение и разрядила обстановку:

— Антон Шевелев — отличный преподаватель, — улыбнулась она. — Многие мечтают попасть к нему в группу, и я не исключение. Решила немного подтянуть профессиональный уровень.

— Раз уж мы здесь и познакомились, — осмелела я. — А можно ли Вас пригласить к нам на передачу в качестве гостьи?

— Вы будете выводить меня на чистую воду, Аля? — Лара засмеялась. — Я не уверена, что у меня найдется столько скелетов в шкафу, чтобы польстить Вашему самолюбию. Но если Вы их все-таки раскопаете, то не забудьте мне об этом сообщить. Я подумаю о визите. В любом случае, рада знакомству, Аля.

Лара Кокинаки, очаровательно улыбнувшись, отошла в сторону преподавателя и продолжила урок.

Нас натаскивали около двух месяцев почти каждый день по вечерам. Я едва успевала готовиться к телепередачам и заниматься с сынишкой. Но сложнее всего мне давалась та самая фирменная модельная походка «от бедра». Как я уже рассказала, я тренировалась даже дома, распугивая всех своих домашних странными дефиле по коридору. Однако это не помогало.

— Господи, ну как можно так отчаянно вилять бедрами! — Сокрушался Антон. — Вы же не на панели, а на подиуме!

Но мои ноги меня не слушались. Я кусала губы и представляла себе, как я буду смотреться в день экзаменов с этой вихляющей неэстетичной походкой. Однако что бы я ни делала, походка мне не давалась. Я ковыляла по подиуму, будто курица на костылях.

Чтобы добиться результата, я пыталась раскладывать модельный шаг на этапы: как заносить ногу, как ставить, как переносить вес. Когда я шла по улице, мне периодически удавалось достичь нужного эффекта. Но как только я пыталась зафиксировать, как именно у меня получилось — все сбивалось снова на «вихляние». То же самое у музыкантов. Пока ты не думаешь о том, на какую ноту поставить палец, у тебя все получается. Как только начинаешь следить за тем, как ты играешь и как у тебя при этом стоят пальцы на клавиатуре — тут же музыкальный ряд забывается и ошибка следует за ошибкой.

— Это от того, что Вы искусственно пытаетесь разделить шаг в уме на этапы, — авторитетно заявила мне Лара, у которой подобных проблем не возникло. Она грациозно порхала по подиуму, покачивая бедрами и одаривая всех своими фирменными улыбками. — Я понимаю Вас, я тоже через это прошла. А у женщины ведь походка от бедра является врожденной. Нужно просто не спугнуть ее.

— И как Вы себе это представляете? — Захныкала я.

— Я никак себе это не представляю, — сообщила Лара. — Но, если хотите, могу с Вами остаться после занятий порепетировать.

— С удовольствием! — Согласилась я.

Вечером мы остались с Ларой в огромном репетиционном зале среди зеркал.

— Пройдитесь снова, — попросила меня Лара.

Я, как и обычно, захромала вдоль зеркала, перенося вес с одного бедра на другое.

— Так. Стоп. — Лара задумалась. — Походка — она как танец. Вы когда-нибудь танцевали?

— Да, и даже много, — кивнула я.

— Здесь важен противовес, — продолжала Лара. — Встаньте спокойно и перенесите вес на одно бедро, пожалуйста.

Я повиновалась.

— Так, — Лара внимательно осмотрела меня. — А отведите вбок от себя ту руку, которая рядом с несущим вес бедром.