Не знаю, сколько времени прошло, но, открыв глаза, я увидела перед собой Ричарда - он внимательно сканировал мое лицо.

- Прости, - тихо произнесла я и, все еще не очень ориентируясь в реальности, добавила: - Знакомила Акуленка с твоим офисом и уснула.

Он не ответил, лишь продолжал смотреть на меня, а я, зная, что ранее он был недоволен моим пребыванием в его кресле, улыбнулась и, собрав силы, попыталась встать.

- Сиди, - внезапно произнес он, выставляя руку вперед, и это было кстати. Потому что, как только я оторвала затылок от спинки кресла, почувствовала боль, которая распространялась теперь не только на виски, но и на всю голову, включая затылок, уши, глаза, и даже челюсть.

Не слова не говоря, он потянул пальцы к моей шее, чтобы измерить пульс, а я, все еще пытаясь храбриться, слабо улыбнулась. Однако, чем дольше я находилась на поверхности реальности, тем отчетливее чувствовала, что со мной что-то не так. Не только голова. Меня бил озноб, и я чувствовала слабость.

Наконец Ричард убрал пальцы с моего горла и серьезным голосом произнес:

- У тебя жар.

Глава 80.

Я внимательно смотрела на сосредоточенное лицо Ричарда и негодовала. Я злилась на свой иммунитет, который в последний триместр решил устроить мне неприятный сюрприз.

- Что-то болит? Чувствуешь схватки? - спросил Барретт и полез ко мне под платье, вероятно, желая прощупать, отошли ли у меня воды.

- Схваток нет. Низ живота не болит. Давление было в норме. Только голова очень болит, - четко ответила я на его вопросы, но, чувствуя головокружение от резкой боли в затылке, закрыла глаза и выдохнула. Свет казался чрезмерно ярким, а собственный голос болезненно громким.

- Проблема. Температура тридцать девять. Не меньше. Головная боль. Схваток нет. Не похоже, что роды... - пауза. - Сейчас будем, - произнес он, а еще спустя несколько секунд добавил: - Готовь машину.

Его голос был совершенно спокойным, и это тоже помогало, а его слова “на роды не похоже” вселяли в меня веру, что проблема не в Акуленке.

Я почувствовала теплый плед, затем руки Барретта, и он, подхватив меня, понес из кабинета. На секунду я открыла глаза - все вокруг кружилось, и я, чувствуя щекой лацкан пиджака Ричарда, вновь опустила веки и бережно обняла живот.

“Потерпи, мой хороший. Я сделаю все возможное, чтобы с тобой ничего не случилось… чтобы ты остался таким же здоровым и крепким...”

В ушах шумело, боль была настолько нестерпимой, что сводило зубы. Но сквозь все это безумие пульсировала лишь одна мысль. “Не похоже, что роды”.

По моим волосам прошелся сквозняк - мы вышли на подземный паркинг, и я вновь открыла глаза. Сквозь шум в ушах вновь послышался голос Барретта “я сам”, и через мгновенье он уже укладывал меня на заднее сидение джипа.

- Вызови Малберри и следуй за нами в больницу, - последовал приказ Барретта.

- Да, Босс, - послышался голос Дилана, и я почувствовала, как Ричард, сев со мной на заднее сидение, закрыл дверь.

Мы мчались но ночному городу, а я лежала щекой на бедре Барретта и, в очередной раз обняв живот, успокаивала Акуленка.

“Обещаю тебе. Я сделаю все что от меня зависит, чтобы с тобой и твоим здоровьем все было хорошо”.

Внезапно послышалась трель смарта - судя по коротким вопросам Барретта, звонила Аврора и давала отчет о моем состоянии.

“Бедная Рори, волнуется… это уж точно не ее вина...” - вздохнула я, мне хотелось сказать Ричарду, что профессиональней медсестры не найти, но понимала, что не могу сказать ни слова - сводило челюсти, и от головной боли меня начало подташнивать.

Чувствуя, что сейчас весь мой ужин пойдет наружу, я тихо прошептала:

- Ричард, меня сейчас стошнит.

- На обочину… - спокойным голосом скомандовал он, и Джино сманеврировал мягко, но молниеносно - уже через несколько секунд Ричард извлек меня из машины и, бросив Ди-Джею “захвати воду”, понес к ближайшим деревьям. В свете фонаря поблескивала густая морось и слышался несильный, но холодный ветер, но Джино исправно держал зонтик над нами.

Сдерживая рвотные позывы, я хотела самостоятельно отойти подальше - мне совсем не хотелось, чтобы мой мужчина и его телохранитель видели, как меня выворачивает наизнанку. Однако, Барретт все решил по-своему - подхватив меня под грудь, одним плавным точным движением он наклонил меня вперед и аккуратно надавил в область желудка.

Я чувствовала, как из меня выходит мой ужин, пыталась не концентрировать внимание на неприятном запахе, а Барретт стоял сзади, держал за затылок, фиксируя мои волосы, пока Джино укрывал меня зонтом. Слава Богу, все закончилось быстро, и мне даже стало немного легче, однако, я чувствовала слабость, и головная боль не проходила. К тому же, захотелось писать - Акуленок давил не только на диафрагму, но и на мочевой пузырь.

Я сполоснула рот водой, а Ричард, обтерев мое лицо влажной салфеткой, уже хотел нести меня к джипу, но я его остановила.

- Я в туалет хочу… по маленькому… - тихо прошептала я ему на ухо, держась за его предплечье. - Я отойду чуть подальше… сама...

- Блядь, не начинай… - недовольным голосом произнес он и, отправив Джино к машине, оттащил меня под навес деревьев. Задрав платье, он прощупал мою промежность и убедившись, что воды все еще не отошли, спустил с меня теплое белье и трусики.

- Быстро. Зад отморозишь, - скомандовал он и, подхватив спереди подмышки, загнул меня так, что я немного присела.

Удерживая свое спущенное белье рукой и чувствуя дрожь в ногах, я краснела и бледнела от стыда, уткнувшись лицом в грудь Ричарда, и что сказать, этот момент мне совсем не хотелось запоминать в фотоальбоме своей памяти.

Барретт молча фиксировал мой корпус и, казалось, его не волновали подобные щепетильные нюансы. Сейчас, как, впрочем, и всегда, когда дело касалось моего здоровья, он превращался в доктора, который не брезговал такими вещами. Собственно, я вообще не представляла, чем спецназовец, тем более такой профи, как Барретт, мог бы брезговать.

Наконец и этот кошмар закончился, я с помощью Барретта натянула на себя белье и выпрямилась, собираясь с силами. Что сказать - они мне еще понадобятся.

Ричард действовал очень быстро, спокойно и уверенно. Он отнес меня к джипу, вновь усадил на заднее сидение, и мы возобновили путь.

Я лежала на его бедре, укутанная теплым пледом, в салоне было жарко, мои волосы, пропитанные влагой путались и липли к щеке, но я не обращала на это внимания. Я собирала силы, чтобы узнать свой диагноз.

Бережно удерживая живот обеими руками, я глубоко вздохнула, и прислушалась - Акуленок молчал. То ли чувствовал энергетику Барретта, то ли переживал, то ли все же затих перед родами, как говорила Аврора.

“Не переживай, мой хороший. Ты будешь в порядке. Я выдержу все-все. Но ты будешь в порядке”, - повторяла я свою мантру, когда смарт Барретта вновь ожил.

- Перекинь на офшор… - вновь заговорил он по-испански, и я вспомнила, что у Ричарда назавтра запланирована важная поездка в Вашингтон, а затем в Испанию.

Как только Барретт завершил разговор, я повернула к нему голову и произнесла:

- Ричард. Не знаю, будешь ты переживать или нет, но знай. Я все выдержу. Мы с Акуленком всё выдержим. И роды выдержу, если они начнутся. Пусть твоя поездка в Вашингтон и Испанию пройдет спокойно и успешно.

Барретт бросил на меня внимательный взгляд и ничего не ответил, но я и не ждала от него никакой реакции, я просто хотела донести до него свою мысль.

Наконец мы приехали в больницу, и я была рада видеть доктора Митчелла с Лидией, которые, несмотря на поздний час, встречали нас у входа. Аврора стояла рядом и тоже им докладывала.

Пока меня везли в кресле-каталке, и мы поднимались в лифте, Генри с Лидией задавали мне вопросы и, судя по их задумчивым лицам, не могли понять, что вызвало такую высокую температуру и головную боль.

- Не похоже на ОРЗ. Тошнота, скорее, связана с гормональным скачком. Нужно сдать анализы... - задумчиво произнес Генри, и Лидия забрала меня в свой кабинет.

Пока она проводила осмотр и сканировала моего сына, я задумчиво смотрела на нее и понимала, что пора Скорпиона громко заявила о себе. Мой Демиург, как обычно, был непредсказуем и вносил в мою жизнь то Порядок, то Хаос.

Глава 81.

От мыслей меня отвлекли голоса - в кабинет Лидии зашли Барретт, Генри и Аврора. Они задержались в коридоре - Генри задавал вопросы мисс Малберри, та говорила о гестозе, об отсутствии признаков гипертензии, а Барретт молчал, но мне казалось, он был сосредоточен не на отчете Авроры - для него эти ответы были очевидны.

Так как мне проводили наружное УЗИ на кушетке, а не в гинекологическом кресле, Лидия не закрывала дверь в смотровую, и уже через секунду все трое зашли к нам.

Барретт подошел к монитору и внимательно сканировал экран.

- Живот не опустился. Не преждевременные, - тут же сказала Лидия, обращаясь к Барретту, и тот кивнул. - Предлежания плаценты нет. Толщина плаценты в норме. По срокам ждем роды в декабре. Предлежание плода правильное. Головное. Пяточки упираются в подреберье, - говорила Лидия, и я улыбнулась.

- Да, он бьет по ребрам, - с нежностью в голосе произнесла я, а доктор Фриман с Ричардом посмотрели на меня. - Пусть бьет. Главное, чтобы ему комфортно было.

- Если ударит и вы почувствуете сильную боль, не молчите, - произнесла Лидия. - Ребенок крупный. Может и ребро сломать.

Барретт посмотрел на Аврору взглядом “под контроль”, а Лидия продолжила:

- Околоплодные воды в норме. Бипариетальный размер высокий, 87 мм, бедренная кость 63 мм, плечевая кость 60 мм, окружность головы… - она замолчала делая очередной замер, - 316 мм. Плод крупный. Отклонений в развитии плода не наблюдаю. Сердце… - она вновь замолчала и внезапно я услышала, как бьется сердце моего ребенка. Это было неимоверным ощущением, до приятного покалывания в подушечках пальцев, и мое сердце забилось учащенно, в такт моему сыну.