Лат после разговора с кем-то по телефону что-то обсуждал с Авророй внизу, я, стараясь отвлечься от мыслей о предстоящей встрече, просматривала новый курс конспектов на следующий триместр моей магистратуры, когда на столике рядом со смузи послышались звуки телефона.

Заставка смарта, на которую я поставила фото Барретта на фоне его подводной лодки на боут-шоу в Сингапуре, сменилась номером телефона Нари, и я, улыбнувшись, поспешила ответить на звонок.

- Ну и как себя чувствует будущая мама? - услышала я звонкий голос подруги и немного наморщила нос. Мне не нравилось, что она акцентировала внимание на моей беременности.

- Все в полном порядке, я здорова, полна сил и у меня хороший аппетит, - улыбнулась я, но не стала говорить, что буквально вчера я проходила второй скрининг. Главное - результат был отличный, а волновать подругу подробностями я вовсе не хотела.

- Ну вот и замечательно, - радостно ответила Нари и внезапно добавила: - А у меня к тебе новости. Ты только не волнуйся, новости очень хорошие.

- Какие? - немного насторожилась я.

- Кун-Ричард дал отставку… Марте.

- Дал отставку? - повторила я, чтобы осмыслить эту информацию.

- Да. Несколько дней назад отправил ее из Германии в Сиэтл.

- Может быть, у нее были дела? - выдвинула я версию, вспоминая ее вчерашний визит в Пасифик.

- Нет. Ей было велено съехать из резиденции.

- Это тебе Лат сказал? - уточнила я, потому что это немного напоминало очередную светскую сплетню.

- Не сразу… - уклончиво ответила она. - Новость о том, что кун-Ричард отослал Марту из Германии, мне сказала Этель вчера вечером. Они с мужем накануне вернулись из Германии, и она мне позвонила. Ну а я уже сейчас спросила Лата, и он подтвердил: “Кун-Марте было велено съехать из резиденции, и она больше не работает в фонде”.

Я улыбнулась - верный оруженосец Ричарда Барретта всегда был аккуратен с информацией и не говорил лишнего. Даже сестре он сразу не сказал, пока та сама не позвонила, чтобы уточнить новость.

- Сейчас Этель нужно рассказать. Она, конечно кун-Ричарда о подробностях не спрашивала, он сказал лишь “Марта уехала в Сиэтл”, но Этель ждет… - продолжала Нари, а я задумалась.

Не зря я почувствовала и этот странный взгляд, и этот непонятный хлопок. Теперь я понимала, что он означает - схлопнувшуюся планету в солнечной системе Барретта.

- Что-то конкретное случилось? - продолжила я расспросы.

- Ну, Этель с Еленой отметили, что Марта на фуршете была какая-то резковатая. Слишком агрессивная… - ответила Нари, и я покачала головой.

Барретт не терпел женскую агрессию в своем ближнем круге. Я иногда задумывалась, как такая жесткая хищная Марта могла сосуществовать рядом с Ричардом. Они ведь с ним отталкивались, как заряды одного знака. И тому, что Марта такое долгое время уживалась при Барретте, было только одно объяснение - она гасила в себе свой заряд, подстраиваясь под мир Ричарда Барретта, вероятно, желая рано или поздно интегрироваться в его мир еще одной звездой. Но даже наша солнечная система говорила нам об обратном - в ней могло быть только одно солнце.

- Сказать откровенно, я этому рада… - между тем продолжала подруга, а я вновь задумалась.

В отличие от Нари, я не ощущала ни радости, ни торжества над соперницей.

Напротив, я сочувствовала Марте. Несмотря на то, что она меня считала инородным телом в круге Барретта, не уважала и при удобном случае хотела бы нейтрализовать, мне все равно было ее очень жаль. Она любила Ричарда Барретта, простила ему аборт, в корне поменяла свою жизнь ради него, и я, как никто, знала, что такое остаться за бортом его корабля. Да, в первый круг Ричарда Барретта сложно было попасть, но вылететь из него было очень просто. Это я помнила по себе.

- Интересно, почему кун-Ричард это сделал? - послышался ее вопрос. - Если бы не внезапность, я бы подумала, что Марте дали отставку из-за тебя и твоей беременности. Всё-таки у вас будет ребенок и...

- Нари, - оборвала я ее, не желая неопределенности в этом вопросе. - Уверена, что Ричард сделал это не из-за меня.

“Хотя моя беременность могла сыграть свою роль в этом...” - про себя добавила я, вспоминая нашу вчерашнюю встречу с Мартой. Мне казалось, я знала, что произошло. Скорее всего слухи о моем положении пошли в бомонде, она не выдержала этого прессинга, начала делать ошибки, перестала быть Ричарду удобной, и он, остановив на секунду свой сверхскоростной поезд, высадил ее на ближайшей станции.

Непроизвольно вспоминая мои выходы в свет с Ричардом, я должна была признать, что все было не так гладко, и здесь были свои подводные камни. Иногда я ловила на себе ироничные или любопытные взгляды, не раз слышала неприятные шепотки и разговоры за спиной. Но я никогда не придавала им значения. Центром моего внимания был Ричард. Чувствуя его руку на пояснице, я держала удар и ориентировалась только на Барретта, желая всем показать, что я приняла его суть и иду за ним. И мне не было стыдно. Напротив - принимая позицию моего мужчины, я будто сама наполнялась силой и становилась, как и Ричард, совершенно независимой от мнения чужих мне людей. Каждый раз, ловя на себе очередной любопытный взгляд, я вспоминала урок Барретта “не позволяй врагу собой манипулировать” и шла уверенной поступью рядом с Ричардом, выпрямив спину и не отводя взгляда.

- Я знаю и все знают, какой кун-Ричард человек… - тихим голосом произнесла Нари. - Но я просто хочу тебе счастья.

- А я счастлива, - улыбнулась я и уверенным голосом добавила: - Для меня не имеет значение есть Марта или её нет. Так было, есть и будет всегда.

Я попрощалась с Нари и задумалась, пытаясь определить, изменится ли что-то в моей жизни в связи с уходом Марты, и что меня ждет дальше.

Я не кривила душой, когда прервала речь Нари о моем исключительном будущем, потому что уже давно жила в мире Ричарда без иллюзий, принимая его настоящего.

Мне казалось закономерным, что рано или поздно на место Марты может прийти другая женщина, удобная ему. Пусть и не в первый его круг, но в соседний, и если она проявит себя правильно, он мог принять ее в качестве поощрения в зону своей ответственности.

Я очень часто перехватывала заинтересованные, а порой и откровенные взгляды женщин на него. И причиной тому были не его деньги, а Его личность. В такого мужчину сложно было не влюбиться. Своей мужской энергетикой, уверенностью, самодостаточностью он притягивал не только взгляды, но и самих женщин. Даже хладнокровная Марта, один раз испытавшая притяжение этого солнца, захотела сменить ориентир на него.

Ревновала ли я? Конечно, ревновала, потому что я его очень любила, но та же любовь к нему, принятие моего мужчины и жизнь с ним без иллюзий помогла мне постичь одну простую истину. Независимость Ричарда Барретта, его самодостаточность были неприкосновенными. Табу. Даже для его первого круга.

Ты либо должна была принимала эту аксиому, либо сходить с дистанции, но не питать заблуждений, что Ричард Барретт когда-нибудь изменится и станет подвластен.

От этой мысли я улыбнулась и, положив руку на живот, тихо произнесла:

“Я знаю, ты тоже растешь таким же сильным и независимым, как папа… Вы найдете общий язык. Ты поймешь его жесткость и рационализм, потому что ты сын своего отца. А любовь буду давать вам я. Моей любви хватит на вас обоих. Не сомневайся в этом...”

Мой маленький Хищник потрогал меня изнутри, будто одобряя мои слова, и сердце в очередной раз учащенно забилось.

Я аккуратно вздохнула, опасаясь нарушить этот чудесный контакт с моим сыном и нежно погладила живот. Этот ребенок был удивительным созданием. Он еще не появился на свет, но продолжал нести звание “Нарушителя”. Он не только привлек внимание Ричарда, но и оказался сильнее любви другой женщины.

- Лат тебе сделал фруктовый смузи, - отвлек меня голос Авроры, и я повернула голову.

Моя компаньонка поднялась на скай-лаунж и шла ко мне с ярким коктейлем в руках.

- Я бы променяла смузи на черной шоколад, - и вложила в свой взгляд всю жалобность, на которую была способна.

- Потерпи немного. Скоро ужин, - уверенным тоном произнесла она, отказывая мне в лакомстве до еды.

- Жестокая ты женщина, - пошутила я.

- Как говорит моя племяшка, домомучительница! - подмигнула мне Аврора, когда вдалеке показалась темная точка, а внизу послышался механический звук - наша Косатка начала поднимать свой плавник.

- Ричард приехал! - не скрывая радости подскочила я, Акуленок, чувствуя мое состояние, тоже сделал сальто-мортале, и мы с ним понеслись в трюм встречать тендер с Ричардом на борту.

Глава 64.

Что такое счастье? У каждой женщины оно свое. Как и жизненные цели. Кто-то видит его в успешной карьере и признании. Кто-то видит его в большой семье и дружном ежевечернем ужине за большим столом.

Я же, уткнувшись носом в грудь Ричарда, закрыла глаза и чувствовала, что именно эта секунда всегда будет для меня тем моментом счастья, ради которого стоило пройти такой сложный путь. Очень простое счастье. Неслышное. На цыпочках. Будто боясь спугнуть. Кто-то такое счастье не поймет или посчитает невзрачным. Но для меня оно было бесценным и ярким, как сама жизнь. Вдыхать аромат своего мужчины, чувствовать его жесткие мышцы под тканью рубашки и слышать его мерное дыхание. Счастье. Мое простое и такое сложное счастье, приглушенное и в то же время красочное, как калейдоскоп.

Сейчас, когда мое обоняние обострилось, я чувствовала запах своего мужчины гораздо резче. Терпкость его парфюма с нотками металла. Многие запахи я перестала воспринимать, меня от них немного мутило. Но этот - запах моего мужчины, стал для меня еще притягательней.

Однако сейчас, обнимая своего мужчину, прижавшись к нему на несколько секунд, полностью настроившись на него, я ко всему прочему пыталась почувствовать, как на Ричарда реагирует его Сын. И реакция была неопределенной. Ребенок молчал.