- Ты неисправима…

- На том и стою, - произнесла она, а к нам уже подходил официант.

Мне заказывать ничего не пришлось, потому что мое меню уже было оговорено Авророй, а Джулия сделала заказ и посмотрела на меня:

- Ты в туалет тоже по разрешению ходишь?

- Не ёрничай, - улыбнулась я.

- Ну есть-то ты можешь, что хочешь! Твоя Аврора похожа на надзирательницу. Обложила заботой, хоть вешайся. Шаг в сторону - расстрел.

- У меня свой режим, - улыбнулась я. - К тому же, она выполняет распоряжения Ричарда.

- Кстати о твоем благоверном. Ты в курсе, что Марта в твоем Пасифике крутилась...?

- Пасифик не мой… - поправила я ее. - Да, я ее видела. А ты откуда знаешь?

- Увидела ее в холле. Я как раз из лифта вышла.

- Видела тебя?

- Вряд ли. Она направлялась к выходу, была спиной ко мне и разговаривала по телефону.

- Ясно.

- Она все еще не ушла от Барретта?

- Нет, не ушла, - покачала я головой.

- Она вообще знает о том, что ты беременна?

Я вспомнила ее взгляд и кивнула.

- Мне кажется, да... Не думаю, что Ричард делает из этого тайну. Он всегда честен.

- Она тебя видела?

- Да. Мы даже поздоровались, - ответила я, но не стала говорить Джули, что взгляд у Марты был такой, будто я украла ее мечту. Однако, я не хотела делать ей больно. Зная ее историю, я искренне ей сочувствовала и, если бы знала, что она появится в Пасифике именно в этот момент, то сама постаралась избежать этой встречи.

- Я только не пойму, что она в Пасифике делала… - задумчиво продолжила я.

- Ну, она кому-то по телефону сказала, что не вовремя какая-то Саманта подвернула ногу, и ей пришлось ехать самой к ней в отель…

- Теперь ясно, - грустно улыбнулась я, понимая ситуацию.

Вероятно она поселила кого-то в Пасифике, но сама там не появлялась. То ли потому, что сама не хотела, то ли потому, что Ричард запретил. А, скорее всего, по обеим причинам.

- Я бы ушла на ее месте, - повела она плечом. - Скоро твоя беременность станет очевидной, и вас с Барреттом будут принимать, как пару.

- Уйдет она, может появиться другая, - пожала я плечами, зная Ричарда.

- Вот же циничная сво…

- Не ругайся на него, - резко оборвала я Джулию и, увидев ее растерянный вид, добавила: - Я не хочу, чтобы малыш слышал это. Да. Я могу быть не единственной женщиной Ричарда, но ругаться на него за это я не позволю никому.

- Прости, не буду, - сжала она мою руку, а я, накрыв ее ладонь, произнесла:

- И ты меня прости за резкий тон.

- Ты, как тигрица, встала на дыбы, защищая свое семейство… - усмехнулась она.

В это время вошел официант с нашим заказом, Джулии налили белого вина, а я под бокал гранатового сока поздравила ее с днем рождения и вручила подарок, который привезла из Азии - подвеску в виде сингапурской золотой орхидеи.

Как оказалось, Джули не осталась в долгу и тоже подготовила мне презент - маленький золотой шарм в виде детской соски.

- Барретт тебе что-то подарил на день рождения? - спросила она, пока я, чувствуя звериный голод, налегала на красную рыбу.

- Сына он мне подарил… - улыбнулась я.

- Хороший подарок, не спорю, - растянула она рот в улыбке и спросила: - Проводит с тобой время?

- Он скоро из командировки возвращается.

- Как? И Марту не брал с собой! - то ли в шутку, то ли всерьез произнесла она.

- Тоже удивилась, - кивнула я.

- Может быть, они расстались?

- Вряд ли, - пожала я плечами и, чтобы больше не мусолить тему Марты, сказала:

- Кстати, можешь меня поздравить, я закончила первый курс магистратуры на отлично.

- Поздравляю! - подняла Джули бокал вина и спросила: - В академку уходишь?

- Ричард пока не заставляет. Чему я рада.

- Ну, я посмотрю, он и галерею тебе оставил и универ. Молодец, - кивнула она, и я, оторвавшись от рыбы, улыбнулась в знак признательности за то, что она больше не ругает Ричарда.

- Кстати, мне Эмили звонила недавно. Внедряется постепенно в семейный бизнес. Работает главным менеджером в их головной аптеке, - продолжила разговор подруга.

- Я тоже с ней связь держу. Как раз малыша ее с днем рождения недавно поздравляла. И фотографии часто просматриваю в инсте. Замечательный у нее сын подрастает.

- Она, кстати, недавно к Гленну своему переехала.

- Да, она мне тоже говорила. Но это, скорее, вынужденная мера, - вздохнула я. - Хочет, чтобы у ребенка был отец. А Мэт тянется к Гленну, папой его называет.

- Ну да. Какой отец из Райана, - произнесла Джулия, подхватывая на вилку креветку. - Он ведь тогда сорвался, и Перри не выиграли иск об установлении порядка общения с ребенком. Эмили тогда перекрестилась от радости.

- Печально всё это, - вздохнула я. - Сын всё-таки.

- У Райана одни игры на уме, - махнула Джулия вилкой. - Чему он сына научит? Ничего не делать по жизни, играть в покер и шататься по казино. Совершенно безвекторный мужик. Только в уши красиво мог петь про любовь.

- Да, согласна. Он безвекторный.

- Барретт твой… - и она, посмотрев на меня, аккуратно сказала, - признай, не ангел, но какой Вектор. Впахивает двадцать четыре часа в сутки. Создал империю. Сделал себя сам. Есть чему сына научить.

- Да, есть, - улыбнулась я, соглашаясь с ней, но на душе было неспокойно.

Глава 58.

На яхту мы с Диланом вернулись без опозданий, чем порадовали Аврору.

После очередной проверки моего давления я пожелала Рори спокойной ночи и ушла на верхнюю палубу спать. Однако, как я не старалась, сон не шел.

Завтра был очень важный день для нас с Акулёнком - второй скрининг, который должен был показать все ли в порядке с малышом.

“Мы установили дополнительный парашют, дочка”, - с благодарностью вспомнила я слова папы из сна, и мне очень хотелось верить, что этот второй парашют мои родители приготовили для малыша.

Но не только скрининг беспокоил меня и вселял треогу. С тех пор, как Ричард не отправил меня на аборт, я пыталась понять, почему он изменил свое решение в таком принципиальном для него вопросе.

Я не верила, что он пожалел меня.Он всегда читал меня без погрешностей. Читал меня лучше, чем я сама себя. Он знал, что я выдержу аборт. Знал мои пределы. Он и был моим Пределом, высшей точкой моих возможностей.

В принятии решений он всегда руководствовался разумом, а не чувствами. Он всегда был рационален. Именно поэтому его называли Дьяволом. Именно поэтому я видела в его вердикте какой-то рациональный смысл, а не жалость.

Я долго пыталась уловить его логику, понять ход его мысли, проанализировать лабиринты его разума, и озарение пришло само собой. Я проснулась среди ночи и знала ответ. Он всегда лежал на поверхности.

Я никогда не забывала, через что прошел этот маленький и пока нерожденный человек и всякий раз поражалась его силе.

Он выжил несмотря ни на что. Вопреки. Выдержал натиск Барретта. Пережил смерть моего отца. Перенес мою болезнь и выстоял под напором медикаментов, которыми его травили. Мне никто не говорил, какими препаратами меня лечили, но я была уверена, что вытаскивали именно меня, а не ребенка. Иначе Барретт еще в период болезни сказал бы мне, что не отправит на аборт, тем самым простимулировав меня к выздоровлению.

Живучесть этого маленького человека в итоге дала результат - заинтересованность Барретта. Он увидел в нем потенциал. Возможность. Проект, который можно развить. Создать нечто уникальное, как “Нарушитель”.

Но осознание этой истины повлекло цепную реакцию неутешительных для меня выводов. Я понимала, УЗИ не могло выявить всех тонкостей на таком маленьком сроке, и погрешности, как последствия перенесенных малышом испытаний, могли проявиться позже. Это значило, что любое отклонение от нормы приведет к единственно целесообразному решению Барретта - отмена проекта на любом его этапе, а мне это представят как несчастный случай. Неполноценный ребенок Ричарду был не нужен.

Я гнала от себя эту истину, но она врывалась в мое сознание снова и снова, она будила меня среди ночи и лишала меня покоя и сна.

“Я принял решение оставить беременность”, - слышался его баритон, и эти слова врезались в мою память гранитной надписью. Он не сказал - “оставить ребенка”, он лишь позволил сохранить беременность.

“Галерея продолжит свое работу, и ты продолжишь учебу в университете”, - вспоминались его указания, и если раньше я воспринимала эти слова как подарок, то, сделав выводы, сполна осознала холодную логику его решения. Он понимал - чем дольше я буду ходить беременной, тем сильнее буду привязываться к ребенку, и в случае отмены “проекта” спасением от депрессии, отвлекающим маневром, может стать Дело и учеба, которые удержат меня спасательным кругом на поверхности жизни.

У меня не было доказательств, но, зная Ричарда Барретта, я понимала, что не ошибаюсь в сделанных выводах. Я достаточно долго находилась рядом с эти мужчиной, я прошла очень многое с ним, видела его настоящим, без маски и налета иллюзий. Я принимала холод его разума и целесообразность его решений, и любила его именно таким, потому что была ребром Дьявола. Его Душой. Парадоксально, но именно эта моя ипостась вселяла в меня силы и тоже помогала выстоять.

Я опустила руку на живот и, бережно его погладив, прошептала:

- У нас всё получится.

Сжав мамин крестик, который теперь не снимала с шеи, я встала с кровати и направилась на палубу.

“Нарушитель” мерно покачивался на черном покрывале Соляриса и был погружен в сон. С северо-востока дул пассат, вплетаясь в мои волосы прохладной лентой, а где-то вдалеке мерцал город в ночных огнях, отражаясь на темно-синем небосводе яркими звездами.