Dave Admirer - Девочка Дьявола. Нарушитель.

- Генри, ты всё говоришь правильно, - перебил его Барретт, - но я уже принял решение.

Барретт смотрел на Генри. Тот недоговаривал - хотел добиться цели и решал проблемы по мере их поступления. Факты говорили о выносливости, живучести плода. Барретта заинтересовал потенциал. Неординарность. Но на данный момент прослеживался физический ресурс материала, не ментальный. Мало информации, чтобы говорить о перспективности проекта. Нужно время.

- Оставляй плод до следующего обследования. Результаты УЗИ и генетиков под мой личный контроль. Далее по той же схеме. Если выявятся патологии, вызывай преждевременные роды на любом сроке.

Генри успокоился, не зная того, о чём Барретт умолчал. Если ментальные и физические отклонения и несоответствия проявятся после рождения ребёнка, его ликвидируют. Нецелесообразно оставлять бракованный материал.

Лилит. Ее выбор был очевиден. После смерти отца она готова идти на аборт добровольно и остаться при Барретте. Следовательно, стала устойчивой. Избавилась от лишней рефлексии. Приняла его окончательно. Период беременности даст время стабилизировать ее психику. В случае потери плода или ликвидации, Баррет ее вытащит. Он знал ее пределы.

Как только Генри получил ответ Барретта, его напряжение спало, однако он до конца не расслаблялся.

- Если преждевременным родам все же быть, возможно, Лили необязательно знать…

- Обставьте, как выкидыш, - кивнул Барретт. - Меньше стресса и рефлексии, легче вытаскивать.

- Да, легче вытаскивать, - согласился доктор Митчелл.

- Мистер Барретт, на связи мистер Госс, - послышался голос Пола откуда-то из динамиков, и Ричард, бросив на Генри взгляд “мы все обсудили”, ответил:

- Соединяй.

У Генри было еще несколько тем для обсуждения, но их можно было отложить до второго скрининга. О новорожденном говорить было рано - впереди предстоял еще долгий период, в течение которого могло произойти всё, что угодно. Одно он гарантировал на сто процентов - генетики и Лидия выявят все возможные патологии и пороки.

Барретт заговорил по-немецки, полностью переключаясь на бизнес-волну, будто этого судьбоносного для Лили и ребенка разговора не было, а Генри направился к выходу.

Он вышел в приемную и, натолкнувшись на вопросительный взгляд Лидии, кивнул. Она улыбнулась, и они молча направились к лифту.

Уже в машине он продолжал думать о прошедшей встрече, а Лидия говорила:

- Медицина шагнула далеко вперед. Я лично знакома с несколькими ведущими специалистами Штатов и Европы, которые могут выявить по анализу крови матери и внеклеточной фетальной ДНК, пусть и не само психическое отклонение, но предрасположенность к нему. Различия в плазменных метаболитах позволяют установить с точностью до девяносто процентов, имеет ли женщина риск родить ребенка с подобными заболеваниями. Мы ничего не пропустим, - уверенно говорила она.

- Знаю, мы ничего не пропустим, - кивнул доктор Митчелл, доверяя ей в этом вопросе безоговорочно. Он смотрел на нее и в очередной раз убеждался, что не зря в свое время взял под свое крыло Лидию, молодого акушера-гинеколога. Он увидел ее потенциал уже тогда и не ошибся.

- Возвращаясь к фетальной ДНК, - между тем говорила она. - Это ценнейший материал также для диагностики генетических аномалий плода. Сейчас об этом рано говорить, но на более позднем сроке…

Генри продолжал слушать Лидию, и ему хотелось верить, что он все сделал правильно. В любом случае, он готов был задействовать всех лучших специалистов - слишком уникальным он считал этого ребенка, чтобы списывать его со счетов.

Сегодня время тянулась по-особенному медленно, и я понимала причину. Я ожидала приезда Ричарда в пентхаус и его слов “завтра Аврора запишет тебя на аборт”.

Часы показывали восемь, но Барретт всё еще не появился. Я была уверена, что результаты анализов, говорившие о моем восстановлении, были у него на руках, а значит, проверять мое состояние лично уже не было необходимости.

Странно было другое - Аврора так и не получила указаний записать меня на процедуру, однако и сама, несмотря на ее напряженность, не звонила, вероятно, ожидая приезда Барретта в пентхаус.

“Видимо, после поездки в Вашингтон дела накрыли Ричарда с головой”, - нашла я единственно логичное объяснение, но все же на душе было неспокойно. Я не могла поставить этому ощущению знак "плюс" или "минус". Что-то непонятное чувствовалось в атмосфере дома. Казалось, я могла пощупать пальцами эту странность.

Аврора перед ужином вернулась со встречи с Макартуром, я видела, что она все еще пребывала в задумчивости относительно своего будущего, но не задавала лишних вопросов. Если она захочет, то сама расскажет. Я же после ужина поднялась к себе и открыла макбук с целью подготовки к сессии, перенесенной на июль. В свое время я не захотела уходить в академический отпуск и была рада этому решению - так я занимала свои мысли учебой, отвлекаясь от тяжелой утраты и предстоящих испытаний. Меньше всего мне хотелось выглядеть слабой, беспомощной и недееспособной. Я хотела показать Ричарду - несмотря ни на что, я продолжаю жить, продолжаю работать и учиться. Что во мне, несмотря на слабую физическую форму, присутствовал сильный дух.

Бросив взгляд на фотографию родителей, которая стояла на моем письменном столе, я тяжело вздохнула. “Спасибо за вашу поддержку”, - тихо прошептала я и, мысленно пожелав им быть всегда вместе, где бы они не находились, сосредоточилась на экране.

Однако не успела я открыть файл, когда услышала из-за приоткрытой двери шум в холле внизу и поняла, что появился Ричард. Нет, это была не смена караула моей личной охраны, не кто-то из персонала. Я была уверена, что приехал Ричард. Я всегда знала, когда он появлялся дома. Даже сейчас, когда я все еще оправлялась от трагедии, я продолжала чувствовать своего мужчину на расстоянии. Невозможно было объяснить словами мою способность, но я называла ее внутренним радаром.

Я направилась в холл и, подойдя к прозрачным перилам, увидела Барретта, который молча отдавал Авроре пиджак.

- Добрый вечер, - поздоровалась я, и он, подняв голову, произнес:

- Спускайся.

“Вероятно, хочет проверить мое физическое состояние лично”, - кивнула я и пошла к лестнице. Иногда он так делал и, когда я восстановилась, предпочитал проводить свои осмотры у себя в кабинете, а не у меня в спальне.

Я направилась вслед за Барреттом в кабинет, Аврора внимательно наблюдала за нашим шествием, и я чувствовала ее напряжение. Я тоже была напряжена, потому что знала - после осмотра последуют указания относительно процедуры. Однако сейчас я ловила себя на мысли, что после всего пережитого мной, я немного спокойнее относилась к предстоящему. “Was mich nicht umbringt macht mich stärker”, - в свое время сказал Ницше и был прав. Воистину, что меня не убивает - делает сильнее.

Ричард прошел к своему столу и, садясь, привычным движением начал снимать запонки.

- Как себя чувствуешь? - спросил он и, кинув на стол платиновый аксессуар в виде тэгов, начал заворачивать манжеты.

- Я полностью здорова, любимый, - уверенно ответила я и, подходя к нему, бросила на него уверенный взгляд.

Я хотела, чтобы он видел, что я не буду у него ничего просить, не собираюсь впадать в депрессию, и готова следовать его судьбе, принимая его полностью, таким какой он есть. Я хотела, чтобы он видел мою силу и уверенность, а не слабость и нерешительность.

Ричард посмотрел на меня, прощупал на запястье мой пульс и, едва заметно кивнув, отпустил руку.

Следом он прошелся взглядом по моей грудной клетке и животу, и я машинально посмотрела на свою увеличившуюся и болевшую грудь.

- Что-то не так? - тихо спросила я.

- Присядь, - кивнул он на диван.

Я хотела спросить “зачем”, но, зная Барретта, понимала, что лучше таких вопросов ему не задавать.

Присев на краешек кожаного дивана, я внимательно посмотрела на него.

- Я принял решение оставить беременность.

Я изучала лицо Ричарда, его спокойный, отдававший сталью взгляд и не могла понять. Мне послышалось?

- Оставить беременность? - осторожно переспросила я, все еще не веря своим ушам.

- Да, - коротко ответил Барретт, а мое сердце бешенно заколотилось. Оно так сильно билось о ребра, что мне казалось, будто сейчас оно пробьет грудную клетку и выпадет прямо в мои руки.

От этой ошеломительной новости я на секунду закрыла глаза, и теперь была рада, что Барретт отправил меня на диван.

Ричард вызвал по внутренней связи Аврору и посмотрел на меня.

- Я в норме, - усмиряя сердцебиение, уверенно произнесла я, желая, чтобы даже в такие моменты Ричард видел во мне силу, а не слабость.

Тем временем моя Аврора уже появилась в кабинете. Ричард отдавал распоряжения о моем режиме, об университете, о галерее, о моем проживании в пентхаусе, а я все еще не могла поверить в происходящее. Я не знала, почему он изменил решение, каких Богов я должна была благодарить, но уверенно могла сказать - сбывалось неосуществимое, у меня будет ребенок от любимого человека.

Воистину прав был Воланд - “никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!”

Марта внимательно смотрела на Барретта. Он только что вернулся домой после работы, и она предвкушала уютный вечер и последующую за ним ночь. С тех пор, как он вчера вернулся из Вашингтона, она его не видела, так как он остался ночевать в пенте, видимо планируя проверить состояние Лили. Однако, все пошло с самого начала не так, как она задумала. Вместо того, чтобы выйти к ужину, Ричард позвал ее в кабинет.