- Это инстинкт, дыши ровно, - внезапно произнес Барретт, отмечая мое состояние, и я кивнула.

Ричард активировал еще одну кнопку, и, плотно закрыв крышку пульта, посмотрел вперед.


Створки шлюза начали сдвигаться, открывая перед нами темную глубину, и у меня вновь захватило дух, но не от страха, а, скорее, от мощи океана, который находился рядом со мной на расстоянии вытянутой руки.

Наша капсула проворно нырнула в темноту, и мое путешествие по глубинам Соляриса началось.

Подсвечивая черную бездну мощными фарами, установленными по периметру корпуса, наш батискаф начал медленное погружение. По правую сторону виднелась наша субмарина, которая, словно акула, дрейфовала на глубине, и я не могла отвести взгляда от этого захватывающего зрелища.

- Завораживающе смотреть на твое творение, - тихо произнесла я, следуя взглядом за Хищницей, и мой голос в замкнутом пространстве на глубине прозвучал немного глухо.

Барретт, осматривая маршрут следования, по своему обыкновению ничего не ответил, а уже через минуту темный пласт воды скрыл от нас “Predator”.

Яркие фары освещали ночную жизнь неспящего океана, и я не могла отвести взгляда то от косяка небольших рыб, создававших сплошное серебряное полотно, то от неведомых мне морских гадов, о названии которых я даже не имела представления, то от стаи небольших разноцветных, словно конфетти, рыбок, окружавших ярко-желтую медузу.

Однако, мы продолжали свой путь вниз - на бортовом компьютере высветилась глубина в двести шестьдесят метров, и внезапно фары осветили покатое дно, немного пористое, местами песчаное.

- В этой темноте панорама напоминает лунную… - улыбнулась я.

Ричард никак не прокомментировал мои наблюдения, и наше путешествие продолжилось в горизонтальной направлении.

Правда, эта поверхность, в отличие от лунной, была населена всевозможной живностью, которую мы, проплывая, тревожили своим светом. На пористом рельефе можно было увидеть и яркого краба, который пытался уйти в расщелину, и огромных моллюсков, а там, где виднелся песок, и вовсе зависла акула серого цвета.

- Она не нападет? - с тревогой спросила я.

- Нет, - коротко ответил Ричард, и я, бросив на него внимательный взгляд, улыбнулась - его спокойствие, уверенность и расслабленная поза, говорили о том, что сейчас он отдыхал, ему было комфортно под водой, как и “Хищнику”, которого он создал.

“Еще один вид отдыха и расслабления моего мужчины”, - улыбнулась я и вновь перевела взгляд на глубину.

Внезапно наши фары осветили край пологого дна, за которым виднелась бездна, и я вновь затаила дыхание. С одной стороны - эта черная темнота создавала дискомфорт и опасение, как и всё неизведанное, но, с другой стороны, я готова была нырнуть в самое темные лабиринты Соляриса, чтобы изучить их, погрузиться в них целиком, как в энергетику своего мужчины.

Мы подплыли к краю, Барретт бросил взгляд на показатели мониторов и, нажав на рычаг, продолжил путь вниз. Чем ниже мы спускались, тем непрозрачнее становилась вода подсвеченная планктоном. Создавалось странное ощущение - то казалось, что я нахожусь в космическом корабле в открытом космосе, то будто наша капсула была помещена в плотную, окрашенную в черный цвет густую жидкость.

На мониторе показалась отметка в четыреста десять метров, я не могла поверить в реальность происходящего, однако, независимо от моих ощущений, мы продолжали спускаться.

Здесь фауна была так же разнообразна, как и выше - мимо нас проплывали удивительные создания. То яркие кальмары, то узкие, словно ножи, рыбы, а то и вовсе прозрачные существа, которых можно было бы и не заметить, если бы не их подсветка, переливающаяся, словно ночные неоновые вывески.

- Как они вырабатывают этот неон? - улыбнулась я, рассматривая очередное глубоководное создание.

- Биолюминесценция, - ответил Барретт. - Бактерии вырабатывают свет, линзы регулируют интенсивность свечения.

Вспомнив мультфильм “В поисках Немо” и рыбу-удильщика, я улыбнулась и добавила:

- А с помощью света они ловят добычу.

- Не только, - ответил Барретт, продолжая медленно опускать нас вниз. - Обозначают территорию, ослепляют противника.

- Все как у людей...

Между тем, бортовой компьютер показал глубину в четыреста восемьдесят метров, и фары осветили песчаное дно.

- Пхенг говорил, что максимальная глубина - четыреста метров.

- Там да, но мы ушли дальше.

Я рассматривала желтоватый, немного пологий рельеф, по которому то тут, то там скользили огромные скаты, поднимая песок, а рыбы, похожие на камбалу, пытались залезть под рассыпчатое покрывало и смотрелись забавно.

Я продолжала изучать глубины океана, и мне все чаще казалось, что Солярис был ко мне благосклонен и позволил заглянуть в один из своих лабиринтов.

Наблюдая за подводной жизнью, я мысленно фотографировала каждый темный уголок необъятного океана и складывала кадры в свой альбом памяти, зная, что я буду часто перелистывать их и вспоминать эти минуты.

- Спасибо тебе, - тихо произнесла я, повернувшись к Ричарду.

Он, по обыкновению, промолчал, а голубая подсветка от мониторов, падающая на его лицо, еще больше придавала ему сходства с киборгом.

Рассматривая профиль своего мужчины, его спокойные движения в этой кромешной подводной массе, я в очередной раз ловила себя на мысли, что мне совсем не страшно, напротив, было в этом что-то завораживающе интригующее.

Я прошлась взглядом по его мускулистому предплечью и большой ладони, уверенно управляющей батискафом, и внезапно почувствовала желание. Оно росло с каждой секундой, и мне даже показалось, что температура в капсуле повысилась.

“А что, если...” - пронеслась крамольная мысль, и я, потянувшись к Ричарду, нежно поцеловала его скулу.

Он бросил на меня спокойный взгляд и, приподняв уголок рта, произнес:

- Не опережай события, Малек.

Рассматривая его стальные глаза, переливающиеся синевой ртути, я улыбнулась - он планировал со мной секс на глубине.

Батискаф проскользил еще немного вперед, рельеф стало ровным, и мы, замедлив скорость, немного поднялись и зависли в нескольких метрах над дном, согласно цифрам на мониторе.

Наконец, мы остановились, словно встали на якорь, но наш батискаф, немного притушив фары, продолжал работу двигателей, и я, полностью доверившись своему мужчине, уже не обращала ни на что внимание.

Барретт некоторое время сосредоточенно настраивал приборы, а затем, сняв гарнитуру, отъехал в кресле назад и посмотрел на меня.

- Раздевайся полностью, - спокойным голосом распорядился он.

И наш подводный ритуал начался.

Как только я освободилась от одежды, Барретт усадил меня на колени и вновь приказал:

- Распусти волосы.

Освобождая локоны, я бросала взгляд в темноту и ловила необычные ощущения - оставаться совершенно нагой в этом черном пространстве в состоянии невесомости. С одной стороны, я чувствовала себя полностью беззащитной, прозрачным мальком, который попал по воле случая на дно Океана с его темными лабиринтами и страшными хищниками, отчего мне хотелось закрыть себя руками от озноба. Однако, с другой стороны, ощущая горячие ладони Ричарда на талии, я ничего не боялась даже в таком беззащитной виде.

- Здесь уютно, - улыбнулась я, но чувствуя низом живота эрекцию своего мужчины поторопилась.

Снимая с Барретта футболку, я выцеловывала его грудь, вела ладонью по его прессу, расстегивала его джинсы и, ощущая его слегка стальной запах вперемешку с дорогим мужским парфюмом, его пальцы, больно сжимавшие мой затылок, возбуждалась все больше и больше.


Невесомость Соляриса. Насколько ошеломляющим, неповторимым, необычным стал для меня секс в стеклянном пространстве, зависшем на глубине пятисот метров.

Фиксируя мою талию, Ричард опускал меня на член, и я ощущала, как Он полностью заполняет меня, открывая мне врата рая и ада.

Покачиваясь в невесомости Океана, осязая его темную мощь, я чувствовала невероятную наполненность своим мужчиной и в то же самое время погружение в него, в самые глубокие лабиринты его сущности - такой же черной, холодной, незыблемой.

Обволакивая своим лоном его член, обнимая руками его шею, я щедро дарила ему свое тепло и была счастлива.

Его толчки были сильными, но аккуратными, словно он не хотел тревожить стабильность нашего шара, и мне иногда казалось, что все вокруг происходит в замедленной съемке. Накрытая спокойным покрывалом Соляриса, я покачивалась в его невесомости, как в колыбели, а по моим венам мягким потоком растекалось густое удовольствие.

Эластичной волной меня поднимало на гребень наслаждения, но, на секунду зависнув, я опускалась вниз и, постанывая, вновь просилась у Ричарда вверх - на пик похоти.

Наконец, сильнее прижавшись к своему мужчине, я вдохнула его неповторимый запах и, чувствуя виском его влажный висок, ощущая, как его член наполняет низ моего живота удовольствием, глубоко вдохнула.

- Я люблю тебя, - прошептала я, и меня накрыло густой, словно нуга, сладкой эйфорией. Я чувствовала, как горячие импульсы затопляют мои аксоны блаженством, и, казалось, мой оргазм в невесомости нашего пространства длился вечность, словно Солярис всё держал и держал меня в этой высшей точке нирваны, не давая опуститься.

Ричард больно сдавил мои бедра, и я, все еще пульсируя от удовольствия, услышала его рык, глухо отразившийся от стеклянных стен батискафа, и ощутила лоном теплую сперму.

- Спасибо за это погружение, - тихо прошептала я и вновь прижалась к своему мужчине, чувствуя на бедрах его тяжелые ладони.

- Пора возвращаться, - произнес он, и я, прежде чем разомкнуть свои объятия, закрыла глаза и попыталась навсегда запечатлеть свое счастье в фотоальбоме памяти.