Он вновь с кем-то разговаривал по телефону, вернее, как и ранее, молча слушал и никак не комментировал услышанное. Его спокойное лицо я видела лишь в профиль, от Барретта не исходило ни тревоги, ни, напротив, радости, но мне показалось, что уголок его рта на мгновение приподнялся в подобии довольного оскала хищника.

“Померещилось мне, что ли...” - дернула я головой, но, прежде чем подумала, что нужно вернуться в спальню, поймала на себе взгляд Барретта.

Глава 31.

Ричард показал взглядом “иди в спальню”, и я, кивнув, вернулась в постель. Я попыталась уснуть, но сон не шел, и перед глазами стояло лицо хищника. “Что же, все-таки, происходит?” - терялась я в догадках, но, понимая, что без фактов, которые я вряд ли когда-либо узнаю, рассуждать не имело смысла, вновь попыталась уснуть.

Как ни странно, но Ричард вернулся быстро, и я вновь пожалела, что в спальне недостаточно освещения, чтобы понаблюдать за Барреттом и понять, что происходит. От него исходило спокойствие, я слышала, как он сбросил джинсы и лег в постель, но перед глазами вновь и вновь возникал образ оскалившегося хищника, и я чувствовала какую-то странную энергетику, которую никак не могла определить.


Я аккуратно потянулась к нему и нежно прикоснулась губами к его плечу, желая спокойной ночи перед сном. Но вместо того, чтобы отвернуться и уснуть, он крепко обхватил мой затылок. Я бы не назвала этот жест неожиданным - это означало секс, такое случалось часто, но сейчас я чувствовала, что его обхват был жестче, чем обычно.

Я подтянулась ближе к нему и, оседлав его бедра, нежно начала выцеловывать его грудь и плечи, чувствуя животом, как от моих ласковых прикосновений его член просыпается и наполняется силой.

Чтобы немного смягчить жесткость своего мужчины, я нежно прошлась рукой по его стволу и уже хотела соскользнуть вниз, но Барретт мне не позволил.

Он больно сдавил мое горло, не давая мне двигаться вниз, и я почувствовала его агрессию. Я мягко попыталась освободиться, но он еще сильнее сжал пальцы на моей шее, и я, с трудом вздохнув, обхватила его предплечье.

“Осторожно. Он сейчас опасен”, - пронеслось где-то на краю сознания, и я тут же обмякла и перестала сопротивляться.

Он отпустил мое горло и, пройдясь пальцами по моему влажному клитору, жестко насадил меня на член. От резкого проникновения я вскрикнула, но Ричард, не обращая внимания, приподнял мои бедра и вновь резко опустил меня на свой ствол. Я напряглась, желая хоть немного сдержать его натиск, но сделала лишь хуже. Он остановился и, положив тяжелую ладонь на мой затылок, нагнул меня к своему лицу.

- Не сопротивляйся, порву, - услышала я его тихий баритон над ухом, и мне стало по-настоящему страшно. Его голос был спокойным, слишком спокойным. Как дуло пистолета, направленное в лоб. И я поняла, какую энергетику он излучал. Металлическую, неживую. Нет. Это был не зверь на эмоциях. Наоборот - киборг, заряженный холодной агрессией. Совершенная машина-убийца, наделенная инстинктами, которые требовали выхода.

“Лучше делать то, что он говорит”, - била по вискам моя интуиция.

На секунду я замерла, принимая решение. Нет, я не буду ему сейчас говорить о предполагаемой беременности, когда он представляет собой машину, а не человека.

- Хорошо, любимый, - тихо прошептала я над его ухом и нежно поцеловала его висок.


И испытание началось. На грани.

Барретт перевернул меня на спину и, подмяв под себя, начал жестко вколачиваться. Чувствуя его резкие удары, я закрыла глаза и, обхватив его торс ногами, попыталась отключить сознание, как он меня учил.

Сила похоти, замешанная на любви и страхе. Она безгранична, когда рядом тот, кто может разбудить в тебе любой, даже самый глубокий инстинкт. Любовь, которая дает тебе силы. И страх, который обостряет твои чувства до предела, как оголенный нерв.

Мне хватило доли минуты, чтобы почувствовать, насколько сильно внутри меня разгорается желание рядом с любимым человеком, даже тогда, когда он представлял из себя совершенное оружие, а не человека, когда страшно было сделать любое неверное движение, когда возникало чувство, что к твоему виску приставлено дуло пистолета. Даже на дне бассейна я не испытывала этого страха. На грани.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Моя спина горела от трения, и я чувствовала, как намокшая от пота простынь становится горячей. Но я боялась пошевелиться. Казалось, я не чувствую его дыхания и ударов его сердца, и это было страшно.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Мои пальцы осязали его твердый позвоночник, и мне казалось, что сейчас я прикасаюсь к раскаленному металлу, словно напоминая мне в очередной раз, что сейчас передо мной не человек, а киборг.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Но любовь, принятие своего мужчины даже таким, и одновременно страх, который он вызывал, делали свое дело. Низ живота горел похотью, темной, животной, такой сильной, что мне хотелось выгнуться дугой.

Удар. Удар. Удар. Удар.

И внезапная остановка. Ричард резко вышел из меня, и я на секунду зажмурилась - словно к моему горлу приставили нож. Что он сейчас со мной будет делать? Я сглотнула, пытаясь унять дрожь, но Барретт лишь резко перевернул меня на живот и вновь ввел глубоко в меня член.

Я вскрикнула, но теперь не от боли или неожиданности, а от похоти, от острого пронизывающего желания.

Он обхватил мой затылок тяжелой ладонью, и испытание продолжилось.

Удар.Удар. Удар. Удар.

Я чувствовала его жесткие пальцы на своем затылке, и мне казалось, что мою шею обжигает горячий металл.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Его движения были отточены до совершенства, до доли секунды, и я поймала себя на ощущении, будто сейчас в меня входит ствол пистолета. Гладкий, тяжелый, идеальной формы, горячий после выстрела.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Его ладонь на моем затылке становилась все тяжелее, и он все сильнее вдавливал меня в подушку. Мне было сложно дышать, и я попыталась поднять голову. Зря. Он больно сдавил мою шею, и у меня перехватило дыхание - на секунду мне показалось, что он переломит мне хребет.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Но страх, секс на грани оголял нервы. Где-то на задворках сознания пронеслась мысль, что такой неимоверной жажды его толчков, его жестких ударов, я никогда не испытывала.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Его натиск был сильным, моя грудь горела от трения, но я, из последних сил вцепившись в матрас, продолжала балансировать между адом и раем.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Мое тело обдало горячей волной, и я на долю секунды между ударами зависла в невесомости, чувствуя начало конца.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Меня пронзило судорогой. Сильной. Жесткой. Тотальной. Болезненной. Сладкой. Из горла вырвался хрип, и я выгнулась в конвульсии.

Удар. Удар. Удар. Удар.

И Барретт без единого вздоха или рыка кончил, обдавая мое лоно теплой спермой.

Он одним движением вышел из меня, и я, более не чувствуя тяжести его тела, вздохнула полной грудью. В голове шумело, мои руки и ноги била дрожь, и я никак не могла надышаться, будто меня долгое время держали под водой.

Из последних сил я перевернулась на спину и, наблюдая за силуэтом Барретта, заходившего в ванную, нахмурилась.

“Черт. Что это было...” - выдохнула я и, подтянувшись на подушки, закрыла глаза.

Послышался шум воды, и через несколько минут Ричард лег в постель.

Мне тоже нужно было в ванную, проверить, все ли со мной в порядке, и я, собрав последние силы, встала и направилась в душ.

Опершись ладонями о мраморную поверхность умывальника, я унимала ноющее чувство внизу живота, рассматривала шею, на которой остались красные следы жестких пальцев, словно от ожогов, и в очередной раз задала тот же вопрос “Что это было?”

Он даже не рычал, когда кончил и, казалось, даже не дышал. И если бы по моим бедрам не стекала его сперма, то я бы поверила в неживую природу своего мужчины.

Ричард всегда был жестким в постели, но сегодня я чувствовала его суть киборга, как никогда. Нет, она не была направлена лично на меня, как например в ту пору, когда он пытался выбить из меня любовь к себе, пока я находилась в заточении. Сейчас это было что-то совершенно другое. Будто я оказалась рядом, и мне позволили увидеть еще одну грань Дьявола.

Приведя себя в порядок, я вышла из ванной и направилась к кровати.

Подтянувшись к Барретту, я как обычно прижалась к его плечу и, все еще чувствуя привкус металла на губах, закрыла глаза.

“Этому есть объяснение, и я обязательно его найду”, - пронеслась мысль, и я, уткнувшись лбом в плечо Ричарда, отключилась.

Глава 32.

С тех пор, как Ричард научил меня плавать, и я подружилась с Солярисом, я полюбила воду. Мне нравилось чувствовать ее поток на своей коже, нравилось слышать ее плеск, нравилось наблюдать за волнением или гладью на ее поверхности. Мне нравился цвет Соляриса - синий, почти черный, я перестала боятся глубины и принимала его бездну, как должное, без страха.

Вот и сейчас, я плыла по воде и наслаждалась ее прохладой. Погода стояла чудесная, на небе не было ни облачка, а море радовало полнейшим штилем. Я рассекала зеркальную поверхность и наслаждалась процессом, который давался мне на удивление легко. Вода держала меня на поверхности, и я ловила себя на мысли, что совсем не трачу сил. Я уплывала все дальше от берега к горизонту и чувствовала какую-то неимоверную легкость, словно я была частью этого безбрежного океана, его обитателем.

На секунду я улыбнулась - может быть, не зря Ричард называл меня мальком, но тут же фыркнула от недовольства, считая себя более взрослой.