- Что такое черная? - все еще наблюдая за удаляющимися Ричардом и Джино, тихо спросила я у инструктора.

- “Черная трасса” - это продвинутая трасса. Считается опасной.

- Ну здесь вроде бы не резкий уклон, - успокоила я себя.

- Это красная трасса. Чуть ниже, отсюда не видно, начинается крутая черная.

- Подниматься по канатной дороге? - задумчиво спросила я, бросив взгляд в сторону “ангара”, откуда следовала вниз закрытая кабина.

- Все так, - кивнул он.

- Эта черная трасса и есть ледник?

- Нет. Это трехкилометровый спуск. Ледник дальше, по левую сторону. Он уходит к подножью Мортератча. Там нет канатки.

“Ну да… и Ричард решил размяться на “легкой” трассе”, - подумала я, с ужасом представляя, что будет дальше.

- Недавний снегопад не помеха такому катанию? - с улыбкой на лице вернулась я к тревожащей меня теме лавин.

- Самое опасное на свободной трассе после снегопада - это лавина. Но система противолавинных барьеров и галерей у нас работает без перебоев. Канатка открыта, значит все окей. С раннего утра основные участки, где будут кататься люди, либо выровняли ратраками, либо обстреляли.

- Обстреляли? - удивилась я.

- Да, специальные противолавинные пушки. Чтобы лавина сошла превентивно и в нужном направлении.

- Профессиональный подход к безопасности, - улыбнулась я, мысленно с облегчением выдохнув.

Я немного успокоилась и решила покататься, хотя сердце все-таки было не на месте, и я каждую минуту поглядывала на станцию канатной дороги.

Как ни странно, долго ждать не пришлось - увидев Ричарда и Джино, идущих с лыжами в нашу сторону, я тихо выдохнула.

Памятуя, что мне нужно держать свои эмоции при себе, я только улыбнулась и помахала рукой.

- Спускайтесь и ждите меня у Мортератча, - отдал распоряжение Барретт Марку и посмотрел на меня.

- Мне очень здесь нравится, - уверенно произнесла я с улыбкой на лице, снимая лыжи.

Ричард, подсадив меня в кабину вертолета, молча начал фиксировать ремни безопасности, а я, видя свое отражение в его специальных горнолыжных очках, рассматривала порозовевшие от мороза и солнца скулы Ричарда, его черную шапку, которая идеально обрамляла его лицо, и не хотела его отпускать.

- Внизу равнина. Можешь покататься, - дал он распоряжение и бросил на Ди-Джея взгляд “Отвечаешь за нее головой”.

Тот с серьезным видом кивнул, но я понимала, что Джино бы хотелось тоже покататься на леднике, а не нянчиться со мной на пологом пятачке.

Барретт, более не сказав ни слова, одним движением захлопнул дверь и начал надевать лыжи, которые отличались от моих и по длине и по ширине.

В этот раз Ричард ушел на левую трассу в сторону ледника, и, провожая его взглядом, я мысленно просила у Высших Сил уберечь моего мужчину от беды.

Тем временем мы поднялись над горным массивом, и от тревожных мыслей меня отвлекла потрясающая картина. И это были не горы, а мой мужчина - с высоты птичьего полета я наблюдала, как Ричард, грациозно петляя по белому покрывалу ледника, уверенно спускался вниз.

“Господи, спаси и убереги его”, - про себя прошептала я, наблюдая за ним.

- После снегопада здесь один бездонный паудер, - услышала я голос Марка, который забирал все левее и левее.

- Самое оно. Это тебе не бетон или фирн, - кивнул Джино, тоже направив взгляд на спуск, и было понятно, что больше всего на свете он хотел в тот момент очутиться внизу.

- Ледник тоже считается черной трассой? - громко спросила я у Марка.

- Нет. Желтая. Для еще более продвинутых профи.

- Захватывающе, - широко улыбнулась я, скрывая беспокойство.

- Для профессионала спуск нормальный. Только долгий. В Швейцарии самая длинная трасса из желтых.

- В Цермате, кажется, пятнашка есть, - прокричал Джино.

- Там не трасса, а сплошная равнина. Зеленка.

- Я такие называю для детей, - усмехнулся Ди-Джей, Марк согласно кивнул, но мне было не до смеха. Я знала, что у Джино полностью отсутствует инстинкт самосохранения, ребята его иногда называли “адреналином”, и, вероятно, поэтому он находился при Барретте.

Видя, как Ричард прокладывает извилистый путь по опасному спуску, поднимая вихрь нетронутого снега, я мысленно поцеловала его, желая уберечь любовью своего мужчину от всего плохого.

Наш вертолет тем временем ушел еще левее, мы потеряли Ричарда из виду и уже совсем скоро приземлились на небольшом пятачке в низине.

На этот раз ждать нам пришлось гораздо дольше, чем в первый раз. Я понимала, что десять километров - это не три, и все же каждая минута для меня была вечностью.

- Лучше бы, конечно, еще одного инструктора взять, чтобы с Ричардом спустился, - все же произнесла я, в очередной раз поглядывая на спуск.

- Так и полагается, - улыбнулся Марк. - Но я частным образом согласился на этот челлендж.

“Кто бы сомневался”, - нахмурилась я. Определенно, Ричард заказал частника и, скорее всего, хорошо ему заплатил, а может быть, даже подписал бумаги с отказом от претензий в случае чего.

Настроившись на ожидание, я продолжала осваивать лыжи не без помощи Марка, вела себя спокойно, пряча тревогу под улыбкой, и все же, когда со стороны склона показалась темно-синяя куртка Барретта, облегченно выдохнула и, как могла, пошла на лыжах к нему навстречу.

“Определенно, синий теперь мой любимый цвет”, - улыбнулась я, рассматривая Ричарда, который уже спустился и начал притормаживать.

Его щеки горели, он глубоко дышал, но, так и не остановившись, продолжал медленно ехать в нашу сторону, на ходу восстанавливая дыхание.

В этот раз я не пыталась взобраться к нему на руки, и не только потому, что была на лыжах. Я дала ему обещание быть смелой, не делать перепуганного лица и вела себя соответственно, встречая его теплой улыбкой. Но сердцу нельзя было приказать, и мысленно я ликовала, благодаря Высшие Силы за помощь, что мой мужчина спустился с ледника в целости и сохранности.

Однако моя безмятежность продлилась ровно минуту.

- Вверх, - бросил Барретт Марку, и подойдя к вертолету, начал снимать и укладывать лыжи в сетку.

Пилот кивнул, а я, вспомнив слова Джино “на пиц и на ледник”, сказанные им еще в шале, аккуратно спросила у Ричарда:

- Мы перебираемся в другое место?

- Наверх, - кивнул Барретт подбородком в небо.

- Выше, чем мы были?

- Да.

Я проследила взглядом в небо и, увидев вертикальные склоны гор, потеряла дар речи. Я рассматривала совершенно девственный нетронутый снег на вершинах, и что-то мне подсказывало, что в этой зоне не было ни противолавинных барьеров, ни каких бы то ни было превентивных мер, повышающих безопасность туристов, потому что кататься там на лыжах мог только камикадзе.

Барретт, подхватив меня под попу, усадил в вертолет и жестко произнес, закрепляя на мне ремни безопасности:

- Вверху из кабины не выходить.

- Хорошо, - и я уверенно ему улыбнулась, стараясь не показывать страха за его жизнь.

Но душа горела. Поднимаясь все выше и выше над тем участком, где еще недавно меня учили кататься, я вновь бросила взгляд на вершины гор. Все-таки чувствовало мое сердце, что ледник и все эти черные трассы были для моего мужчины только разминкой и баловством, а настоящий челлендж начнется только сейчас.

Глава 17.

Мы кружили над горами, а Марк иногда давал короткие реплики на специфическом горнолыжном языке, которые я с трудом понимала. Барретт ел энергетический батончик и рассматривал на экране карту лавинных очагов, как ее назвал инструктор.

- Красивая стена, - указал куда-то вдаль Джино.

- Здесь подветренный склон. Чихнуть не успеем, сойдет лавина, - прокомментировал Ричард и, передав мне батончик, достал из лежавшей у его ног сумки термос. Я отметила, что пил он много, и просто воду и горячий чай. Он протянул мне термос, и я тоже отхлебнула ароматного напитка.

- Верно, - кивнул Марк. - Хорошо читаете рельеф.

- Вон там кажется сошла лавина, - вскинула я руку влево, увидев небольшую неровную дорожку.

- Новый снег. Не зацепился, - пояснил Барретт, а Марк добавил:

- Значит скоро жди большую.

“Нет, в большую лавину нам точно не нужно”, - пронеслась мысль и зародилась надежда. “Может быть, мы вообще не найдем стоящей горы и улетим домой, в уютный коттедж”.

- Очень удачная погода. Ветра нет. Видимость шикарная. Ни плоского освещения, ни белой мглы. Такие дни один на миллион, - отметил Марк. - И паудер здесь, конечно, отменный после снегопада.

- Поэтому и торопились. Завтра обещают смену погоды и облачность, - ответил Джино, и я поняла, что моим надеждам досрочно вернуться назад не суждено было сбыться. “Если Ричард что-то решил, то его не сдвинешь с этой точки”.

- Обычно я там вертолет сажаю, - отвлек меня от мыслей голос Марка. - И стена без сюрпризов.

- Ни балконов, ни полок, - кивнул Ричард, продолжая рассматривать карту, и, наконец, добавил: - Садимся.

Вертолет, поднимая тучу снега, начал приземляться на сравнительно горизонтальный пятачок, и очередной челлендж начался.


Первое, что сделал Барретт - начал полностью переодеваться в кабине, пока мужчины, выйдя из стальной стрекозы, вели разговоры.

- Хорошее у вас снаряжение, качественное, - отметил Марк, пока Ди-Джей доставал из чехла лыжи.

- На заказ делали, можно сказать, именные, - с гордостью ответил Джино, расчехляя лыжи. - Со спец.покрытием. ABS и лыжи для мисс Харт уже здесь брали. Заезжали в город…

Но последующий разговор я уже не слышала - я любовалась Ричардом, разогретым северной стихией. По сути - его стихией. Было в нем что-то скандинавское, холодное. На его груди висели жетоны, словно древние ритуальные обереги, шрам на животе казался белее обычного на фоне порозовевшей кожи, немного изменить татуировки, и его можно было бы назвать Викингом.