Dave Admirer - Девочка Дьявола. Нарушитель.

Канун рождества. Удивительное ощущение праздника и грусти. Эта пора всегда для меня ассоциировалась не только с детством, подарками, елкой, ожиданием чуда, но и с мамой. С возрастом я научилась принимать горечь потери, она трансформировалась в светлую грусть, и сейчас, рассматривая из окна автомобиля укутанный белым покрывалом город, я улыбалась. Вот уже вторые сутки я наслаждалась Мюнхеном, где оказалась, можно сказать, случайно. Что сказать - в этот город нельзя было не влюбиться. Начиная с Пинакотек, где я получала эстетическое удовольствие от гравюр Дюрера и полотен Магритта, с богемного квартала “Швабинг”, где я отметила несколько интересных художников, и заканчивая рождественским базаром на Marienplatz, яркие прилавки которого ломились от неповторимых игрушек и елочных украшений, своей уникальностью и изысканностью достойных королевской елки. По настоянию Елены, а вернее, чтобы не обидеть фрау Госс, пробовала я и баварского пива в знаменитом “Хофбройхаузе”, но меня нельзя было назвать фанатом этого напитка, хотя, уверена, любители оценили бы баварское светлое и темное по достоинству.

Тем временем городской пейзаж за окном сменился пригородным, все чаще мелькали голые деревья, покрытые снежной шапкой, и даже отсутствие солнца не мешало им поблескивать серебром.

Я улыбнулась и перевела взгляд на своего нового, такого же молчаливого, как и Макартур, телохранителя. На фоне Рэндалла Дилан казался не таким массивным, хотя Джулия при первой встрече все равно назвала его очередным шкафом.

- Скоро мы приедем в аэропорт? - тихо спросила я, пытаясь найти на навигаторе цифру расстояния.

- Через пятнадцать минут, - уверенно кивнул Дилан, и я вновь улыбнулась в предвкушении очередного пункта моего зимнего путешествия.

А началось оно с ветреного и дождливого севера Германии. Мы с Ричардом приехали в Киль за неделю до Рождества. Нас встретили Отто с Еленой, однако с дороги Барретт, не делая перерыва, сразу уехал с Госсом на верфи, и не успела я обустроиться в отеле, как Елена уже ждала меня у ресепшена, желая угостить обедом. Я безусловно приняла приглашение, но была осторожна и аккуратна в общении. Елена могла знать Марту, общаться с ней и, возможно, принять ее сторону - ведь они были ближе по возрасту и, может быть, по интересам. Однако волновалась я зря, и ее порыв накормить меня с дороги был продиктован гостеприимством и, вероятно, указаниями мужа сделать мое пребывание в Германии комфортным.

Елена была радушна, искренна, добра, и если она и общалась с Мартой, то, заняла позицию нейтралитета, не отдавая никому из нас предпочтения.

Планы на конец декабря у каждого были грандиозными. Чета Госсов планировала провести Рождество в Мюнхене - на родине Отто. Мы также были приглашены, но Ричард отказался, что было естественно. И не только потому что Рождество считалось семейным торжеством, где мы смотрелись бы чужими. Просто Барретт был замкнутым человеком и, если не преследовал конкретных целей, праздник в кругу посторонних людей, пусть и партнеров, на мое счастье, не входил в его планы. Как оказалось, в канун Рождества мы вылетали в Швейцарию, в горы, где Ричард и собирался провести несколько спокойных дней, после чего вернуться в Киль и продолжить работу. До этого момента он сутками напролет пропадал с Госсом на верфи, иногда не приезжал ночевать, и когда Елена, собравшись в Мюнхен, пригласила меня, я решила слетать туда на день с целью вернуться тем же вечером, понимая, что мое время с Ричардом придет в Рождество.

- Вылетишь двадцать третьего из Мюнхена в Энгадин, - постановил Ричард.

Сказать что я себя ругала за свою тягу к географии, значит ничего не сказать. Я понимала, что Ричард и этот день проведет на верфи, но все равно, если бы мне было известно, что меня оставят в Мюнхене с ночевкой, я бы туда не попросилась. Каждый час, проведенный с моим мужчиной, даже в дороге, был для меня на вес золота, но решения Барретта приравнивались к аксиоме, которую оспаривать себе дороже, поэтому я кивнула и спросила:

- Когда тебя ждать?

- Я прилечу вечером.

И эти три слова “я прилечу вечером” стали слоганом моего тихого рождественского праздника.

Я вспоминала их, когда поднималась на борт самолета, затем повторяла их, когда наблюдала за заснеженной Баварией с высоты птичьего полета, и улыбалась им, когда мы подлетали к Швейцарии.

Еще на борту джета, пока мы проходили таможенные формальности, я обратила внимание, что все вокруг занесло снегом и вьюжит. Тогда же услужливая сотрудница аэропорта, бросив взгляд на поджидавшую машину, и проинформировала нас, что из-за внезапной снежной бури, которая набирала обороты, рекомендуется быть осторожными на дороге, или вовсе переночевать в отеле.

Меня эта информация очень насторожила - нас несколько раз болтало в воздухе, и я сразу же подумала о Ричарде и его прилете. Ни о какой поездке до курорта речи не могло идти - пока я не встречу Барретта, я не сдвинусь и на дюйм из аэропорта.

Сотрудница, вероятно увидев мое беспокойство, которое я не скрывала, добавила с улыбкой на лице:

- Как VIP-клиентам, мы готовы предоставить вам номер люкс в отеле.

“О каком отеле идет речь, да я заночую на этой чертовой взлетно-посадочной полосе!” - пронеслась мысль, но я взяла себя в руки и аккуратно спросила:

- А аэропорт по прежнему принимает самолеты?

- Пока принимаем. Но уже не все. Если в течение часа-двух ветер усилится, как и говорит прогноз, мы будем вынуждены закрыть доступ.

- Я остаюсь в аэропорту, - уверенно произнесла я, когда в моей руке завибрировал смарт.

Это был Ричард, и я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, ответила на звонок:

- Ричард, я прилетела, - начала я, но не успела рассказать о буре, когда услышала его спокойное:

- Знаю. Оставайся на месте, - отдал он распоряжение. Именно поэтому он и позвонил.

- А ты как? - спросила я, в надежде, что он еще не сел в самолет и может переждать бурю в Киле.

- Уже вылетел.

- Пусть все будет хорошо, - тихо прошептала я про себя, все так же стараясь унять тревогу.

Однако через час все та же услужливая сотрудница проинформировала меня, что они готовы предоставить мне номера в отеле, так как ветер усилился, самолет Ричарда пока не принимают; может быть, условия в Цюрихе, Мюнхене или Австрии будут получше.

Однако в Цюрихе тоже было штормовое предупреждение, Мюнхен, а также небольшие аэропорты близ Австрии и Лихтенштейна замело снегом, и от этой информации мне совсем не стало легче.

И дело было вовсе не в том, что Рождество я могла провести одна. Мне страшно было за Ричарда, который в таких сложных метеоусловиях завис где-то в воздухе.

Я не стала звонить Ричарду, опасаясь, что мобильная связь может что-то там нарушить, но он позвонил мне сам.

- Ты где? - выпалила я, уже не заботясь о спокойствии своего голоса.

- Не дергайся. Я еще в воздухе, над Цюрихом. Через полчаса нас примут. Отправляйся в отель, ужинай и ложись спать.

- Я останусь в аэропорту, в лаундж-зоне. Подожду тебя, - уверенно проговорила я.

- Отправляйся в отель, - железным голосом произнес он, так что у меня на затылке поднялись волосы.

- Но… - пыталась возразить я.

- В отель, на ужин и в постель, - тихим голосом, не предвещавшим ничего хорошего, произнес он, и я, понимая, что своими спорами только накаляю ситуацию, проговорила:

- Да, конечно, любимый. Я буду ждать.

И с этого момента начались долгие минуты моего ожидания. Мне казалось, что за это время я прожила еще одну жизнь, в очередной раз осознавая, что без Ричарда моё бытие превратится в существование, в очередной раз принимая истину, насколько глубока и безусловна моя Любовь к этому мужчине.

Конечно же, мне было не до сна. Потеплее укутавшись в пуховик, я вышла в патио небольшого отеля недалеко от аэропорта и просила природу не сердиться.

Как ни странно, но тяжелые хлопья, которые вьюжили, кружили, хлестко били меня по щекам и накрывали землю белым покрывалом, действовали успокаивающе, и мне хотелось верить, что все будет в порядке. Я поднимала взгляд в черное небо и просила у Высших Сил принять Ричарда на Землю.

Я смотрела в черноту космоса и спрашивала у Вселенной - всё ли я делаю правильно? Почему ко мне не пускают Ричарда? Может быть, это знак, и мне хотели показать что-то важное, направить меня в правильное русло? Или, может быть, это препятствие, которое нужно преодолеть. Но ответом мне было молчание и снег, который, не переставая, падал и накрывал землю тишиной.

Через час Ричард прислал СМС “В Цюрихе”.

“Спасибо” - написала я в ответ, благодаря и Ричарда, и Высшие Силы.

“Штормовой циклон нарушил работу многих служб, - вещал диктор местного телевидения, пока я завтракала в ресторане отеля. - По данным швейцарской метеослужбы Meteo Group, во многих регионах страны ветер поставил рекорды скорости этой зимы. Поваленные деревья местами блокировали железнодорожные пути. В час ночи по швейцарскому времени на горных вершинах скорость ветра достигала 144 километров в час...”

И такие новости я слушала и ночью, перед тем как ложилась спать, и утром, как только проснулась.

“Господи, какое счастье, что Ричард был со мной на контакте, и что связь была в рабочем состоянии”, - с облегчением выдыхала я, даже не представляя, что бы со мной творилось, если бы он меня не предупредил, потому что звонить ему я опасалась, да и связь могла быть нарушена.

Я поставила чашку горячего чая на стол, когда ко мне подошел Дилан и предупредил, что дорога до нашего города чистая, и водитель нас ждет.

Я было хотела возразить и сказать, что я подожду Ричарда здесь, но Дилан быстро добавил: