— Он и волнует меня больше всего, — я перешла на стон на последнем слове. Когда мужчина начал покусывать мою кожу в то время, как его рука сжала мое бедро, поднимаясь все выше и выше, — И…и наверняка не его одного, — выдохнула я.

— Мне все равно! Они же должны понимать, что у меня первая брачная ночь, и, что я больше не могу терпеть! Я хочу тебя, малышка. Точнее — Громова! — его пальцы остановились прямо между моих ног, едва касаясь промежности, — Но, если хочешь, мы можем вернуться назад, прямо сейчас? — прошептал он издевательски, проходясь по трусикам ребром ладони, и вырывая из меня еще один стон. — Или продолжим? — пальцы умело отодвинули мешающую ткань, и проникли во влажные складки дразнящими движениями. Губы мужа безошибочно отыскали мочку моего уха и прикусили ее, заставляя меня обхватить покрепче его плечи и застонать от удовольствия.

— Не хочу, — захныкала я, подаваясь бедрами навстречу его пальцам.

— Уверена? — хрипло спросил Громов, подхватывая меня под бедра и прижимая спиной к стене. Его губы проложили дорожку от шеи к оголенной груди и сомкнулись вокруг соска, — О, да, да! — простонала я, в ответ на его ласку. Его движения сводили меня с ума.

Мои лодыжки оказались по обе стороны от его спины, и я тут же попыталась стукнуть его.

— Нет, замолчи, — выдохнула выгибаюсь навстречу его губам, — не вздумай останавливаться! Только не сейчас!

— К черту кровать, да, малыш, ты как думаешь? — горячо зашептал Громов, одной рукой поддерживая меня на весу, а другой сдергивая с себя неподдающиеся брюки.

— Ага, — я закусила губу и просунула руки между нашими телами, чтобы помочь мужчине с ремнем на его брюках.

Когда с одеждой было покончено, я взяла в руки, его, твердый член, с удовольствием отмечая, как Громов переменился в лице. Испарина выступила на его лбу, а из-под приоткрытых губ показался кончик языка, который сводит меня с ума, каждый раз, когда прикасается к моему телу, к моим губам. Доводя до экстаза только одними своими прикосновениями.

— Хочу насадить тебя на себя, — прорычал Громов, разрывая наш поцелуй, и смещая руки с бедер, точно на мои ягодицы. — Сейчас же! Не могу больше ждать! — Его член подергивался в моей ладони, и я сместила ее на тяжелые яички, чтобы вырвать еще один рык из его груди.

— Убери руку, малышка, — произнёс он, удобнее перехватывая меня и насаживая промежностью точно на твердый член. Моя спина прошлась по стене с первым его движением. Я застонала еще громче, когда Громов полностью вышел и загнал член обратно с хлюпающим звуком.

— Сильнее, — захныкала я, когда исчезло трение клитора, — О, да, еще, еще! Сильнее!

— Смотри на меня, любимая, — рука Громова обхватила мой подбородок и повернула голову, пока он размеренно вбивался в меня с громким стуком о стену. — Вот так! Да-а-а!

Большой палец прошелся по моей губе, а потом Громов погрузил его в мой рот, заставляя обхватить и глубоко всосать в себя. Он двигал им вперед назад в одном ритме с членом внизу, заставляя меня стонать и задыхаться от удовольствия. Его глаза светились от страсти, пока он следовал за своим пальцем, что надавливал на мой язык и выныривал из тесноты рта обратно. Оргазм ударил по мне, когда Громов начал неистово насаживать меня на себя, рыча что-то неразборчивое в мою шею и кусая чувствительную кожу. Спина начала более болезненно тереться о жесткую стену, и мужчина наконец перенес меня на кровать, за два сильных удара члена выплескивая в меня горячее семя и громогласно рыча. Мы лежали обнявшись и тяжело дыша после случившегося. Непослушными руками я попыталась убрать прилипшие пряди волос с лица, но, кажется запуталась их только больше. Муж поцеловал меня в лоб, убирая пальцами волосы, и произнес что-то наверное милое. Не будь я настолько вымотана, чтобы прослушать и пропустить мимо ушей, мечтая лишь об отдыхе.

— Что ты сказал? — улыбаясь, шепчу я, уже своему мужу.

— Я люблю тебя моя малышка, а теперь отдыхай, тебе нужно набраться сил!

— Сил?

— Ты же не думала, что на этом все закончится? — насмешливо выгибает бровь в верх, — Я хочу свою брачную ночь, полностью! — шепчет Громов, целуя меня за ушком и теснее прижимая меня к себе!

— О, Боже мой! Какой ты ненасытный!

— Ты обещала — любить и ублажать меня, Громова, забыла?

— Ну как я могу такое забыть! — смеюсь я, поворачиваясь к нему лицом, что бы страстно поцеловать в губы.

— Проверишь нашего малыша? Что-то он тихо себя ведет!

— Он как и папочка сыт, и проспит до утра, если его не провоцировать! — улыбается муж, вставая с кровати, — Я посмотрю, а ты отдыхай, у тебя был тяжелый день!

— Люблю тебя!

— А тебя!

Эпилог

Я аккуратно подошла к двери, в спальню, и тихо приоткрыла ее. Там я увидела самую упоительную картину в мире. Мой муж, один из самых сильных и красивых мужчин, спал голый на нашей большой постели. По пояс он был укрыт простыней, а в его руках по обе стороны лежали наши мальчики. Они находились как бы в коконе его рук и доверительно прижимались к отцу. Тепла отца хватала, чтобы согревать их, поэтому они спали голенькие. Два ангелочка во сне, и в то же время, два маленьких чертенка, которые когда бодрствовали, показывали свой характер.

Прошло уже больше двух лет. А я по-прежнему счастлива и любима. У нас родилось уже двое чудных мальчиков, которые похожи во всем на своего отца, как я и хотела. Муж, правда расстроился немного, когда узнал, что второй тоже мальчик, потому что очень хотел дочку. Но потом воспрянул духом, и сказал, что у нас вся жизнь впереди, ведь я ему обещала "любить и ублажать, до конца жизни". Эх, если бы я знала, что он вкладывал в смысл этих слов, сто раз бы подумала, прежде чем соглашаться на его предложение. Шучу, конечно! Громов, оказался, очень любящим и заботливым отцом. Он во всем мне помогает, даже когда зашивается с работой. Его повысили, теперь он не капитан, а майор, но для меня он всегда будет капитаном! Моим — капитаном!

Мы переехали жить обратно в город, отец был не очень доволен, но смирился с этим. Переживает до сих пор, по поводу меня. Ноя его заверила, что теперь со мной будет точно все хорошо! Я до сих пор общаюсь со своим психологом. Уже не в качестве пациента, а уже больше как друзья. Любовь Степановна, очень милая и добрая женщина. Мне даже показалось, что между ней и моим отцом проскользнула искра. Не думала, что отец решиться на что-то после смерти мамы. Но все его поступки по отношению к ней, говорят об обратном. Хотя сейчас рано, о чем-то еще говорить. Как говориться, поживем увидеть. Так же мне пришлось обещать отцу, что мы частенько будем гостить у него. А иногда даже оставлять мальчишек с ним. Ему уже не терпится ходить с ними на рыбалку, учить охоться и петь песни у костра. Боже, я больше переживаю за то, что бы они не пошли по стопам их отца и деда, и не захотели идти служить в органы. Не потому, что я не хочу, а потому что я буду очень за них переживать!

Громов еще не знает, но я все-таки хочу опять подать документы в университет. Я же должна стать врачом! Не думаю, что моему мужу это понравится, но я уже знаю способ, как его убедить! Но это будет не раньше чем мальчишки пойдут в сад. Моя подруга Яна, поправилась, ранение славу Богу, было не таким серьезным. Она вышла замуж за своего Аполлона, и сейчас они воспитывают милую дочурку — Карину. Мы периодически общаемся и встречаемся семьями.

Сейчас глядя на своих мужчин, я в полной уверенности могу сказать, что я счастлива! Что я обрела ту любовь, которую искала! Чистую, страстную — настоящую! И только с ним мое сердце бьет в унисон, и только с ним по жизни, и до конца наших дней!

Я тихо приблизилась к кровати. Раздевшись и аккуратно, что бы не разбудить своих мальчиков, легла рядом с любимыми моими людьми, и укрылась простыней. Повернулась на бог и пристроилась возле груди мужа. Сама положила под подушку руку и со счастливой улыбкой уже хотела отдаться такому желанному сну. Но прежде чем уснуть, не смогла устоять и приблизившись ближе к мужу, прошептала:

— Я люблю тебя, мой капитан!

Конец!