Самид Агаев - Девичья башня

Мурад пожал плечами. Он выпил и словно был в растерянности от новых ощущений.

– В первый раз пьешь? – спросил Егор.

– Да, – признался Мурад.

– Почему решил?

– Татары за стеной. Кто знает, сколько жить осталось.

– Это мудро. Тем более, что в раю нет вина. Не веришь, спроси у него. Он хафиз.

– Грузинский шпион – хафиз? Как это так? – изумился Мурад.

– Ты что – грузинский шпион? – спросил Егор.

– В некотором роде. Я не успел тебе рассказать. Нас выследил вазир. Меня схватили. Я ничего не выдумал. Но ничего не стал отрицать, – объяснил Али.

Мурад шалея от такой откровенности, переводил взгляд с одного на другого, пытаясь удержать в голове нить здравомыслия.

Али произнес:

– Как тебя зовут? – спросил Егор у агента.

– Мурад, – ответил тот.

– По-русски это будет Миша. Ничего, если я буду тебя так называть.

Мурад пожал плечами.

– Это правильно, – сказал Егор, – ко всему надо относиться легко. У нас говорят, как хочешь, назови, нет, не так. Хоть горшком назови, только в печку не ставь.

– Горшком не надо, – запротестовал Мурад, – пусть лучше будет Миша.

– Хорошо, пусть будет Миша.

Принесли осетрину, приготовленную на углях. Она была выложена на металлическом блюде и засыпана кольцами лука вперемешку с зернами граната и мелкорубленой зеленью. Отдельно стояло блюдечко с сушеным базиликом и плошка с гранатовым экстрактом.

– Приятного аппетита, – пожелал хозяин, но не ушел, а стоял и ждал, пока гости отведают рыбу.

Первым высказался Егорка:

– Эта рыба гораздо вкуснее той, что мы ели в Иерусалиме.

Алигулы кивнул, но было заметно, что он не вполне удовлетворен. Али добавил:

– Я одно знаю точно, в раю такой рыбы нет.

Хозяин довольно улыбнулся и ушел.

– Нравится? – спросил Мурад.

– Очень, – ответил Егор, – я буду есть, пока у них закончатся все запасы.

Егор наполнил чаши, но Мурад пить не стал. На этот раз он был тверд. Егор не стал настаивать.

– С вами приятно иметь дело, – сказал ему Али.

Агент кивнул в знак благодарности.

– Это ваш связной? – спросил он, указывая на Егорку.

– Нет, это мой друг.

– Верю, – сказал Мурад, – я не буду указывать его в отчете. Тем более, что я разделил с ним хлеб и соль. Я бы и вас не указал, но это невозможно.

Он улыбнулся своей шутке.

– У вас хорошее чувство юмора, – заметил Али.

– О чем это он? – спросил Егор, щурясь от излишней дозы наршараба.

– Ты ешь, – сказал ему Али, – это мы о своем.

– Я не могу остановиться, – произнес Егор, – я ничего вкуснее не ел в своей жизни. Эта осетрина ловится на удочку?

– Нет, только сетями, – ответил Мурад.

– Сети у меня нет. Придется купить.

– Ты особо не наедайся, – заметил Али, – еще курица будет. Место оставь.

– За меня не беспокойся, – заявил Егор.

– Вы ничего не слышите, – вдруг спросил Мурад, – какой-то шум?

Друзья прислушались. Покачали головами.

– Наверное, послышалось.

К ним подошел подавальщик и сказал, обращаясь к Егору:

– Господин, вас спрашивает какая-то девочка.

Егор посмотрел в указанном направлении и увидел фигуру, в которой узнал Мариам.

– Как она меня нашла? – удивился он. Егор махнул рукой, показывая, чтобы она уходила, и отвернулся.

– Зачем ты так с ней? – укоризненно сказал Али.

– Пусть знает свое место, не хватало, чтобы она меня по городу выслеживала.

– Да уж, – поддержал Егорку Мурад, – это моя работа.

Али засмеялся.

– Я же говорил, что у него хорошее чувство юмора.

– Вы, в самом деле, ничего не слышите? – спросил Мурад.

Они прислушались, и на сей раз, тоже различили гул. И этот гул нарастал.

– Что бы это значило? – озадаченно произнес Мурад.

– Она все еще стоит? – спросил у Али Егорка.

– Да, стоит. И что-то тебе показывает.

Егор обернулся, затем встал и пошел к Мариам. Внизу у подножия холма была дорога, ведущая к крепостным воротам. Али увидел, как по ней к воротам проследовала кавалькада всадников. Это был эскорт какого-то вельможи. Проследив взгляд Али, Мурад воскликнул:

– Чтоб я умер, если это не вазир. Куда это он так неожиданно собрался.

Али ждал возвращения Егорки, который что-то выговаривал Мариам. А та стояла, опустив голову. К столику подошел хозяин и упавшим голосом произнес.

– В Баку через Шемахинские ворота вошли татары. Шах Фарибурз сдал город.

– Так вот что это был за гул, – воскликнул Мурад, – это топот копыт!

Он вскочил с места.

– Я должен бежать во дворец. Выяснить, что происходит. Дай слово, что ты никуда не денешься. Иначе вазир мне голову оторвет.

– Какой вазир? – возразил Али. – Он только что уехал.

– Эх, – махнул рукой Мурад, – будь что будет. На всякий случай не прощаюсь.

И ушел быстрым шагом.

– Куда это он убежал? – спросил Егор, подходя к столу. В руках у него был бумажный свиток.

– На службу.

– И оставил тебя одного?

– Да.

– Почему?

– Потому что в город вошли татары. Ширваншах сдал Баку, самый неприступный город на свете. Что это у тебя?

– Письмо. А что мы будем делать? Мы остаемся или уйдем из города?

– Понятия не имею. Что пишут?

– Сначала догадайся от кого.

– От твоей сестры.

– Как ты догадался?

Али пожал плечами.

– Мне так показалось. И что же она пишет?

– Она пишет, что ждет нас в порту.

Али перевел взгляд на порт. В гавани и на рейде стояло около десятка кораблей.

– Ну, вот и ответ, – задумчиво сказал Али, – дорога без конца.

Он подозвал духанщика и попросил счет.

– Я еще не подал вам курицу-левенги, – сказал расстроенный хозяин.

– Ничего, – вмешался Егорка, – заверни ее и дай нам с собой. Найдется у тебя корзина? Положи туда хлеба побольше и осетрины, и вина – два кувшина. Или лучше три.

– Осетрину готовить надо.

– Отдай нам чужие заказы, а им еще приготовишь.

– Ладно, – согласился хозяин, – тем более, что никого уже нет.

Они оглянулись и увидели, что люди торопливо расплачивались и расходились по домам, чтобы в этот тревожный час быть со своими семьями.

Хозяин ушел выполнять заказ.

– Ты всерьез в это поверил? – спросил Егорка. – На письме нет ни даты, ни адреса. Откуда ей тут взяться? Мне кажется, что это запоздалые козни Джамала.

– Других вариантов все равно нет, – сказал Али, – ты можешь остаться, у тебя здесь дом. При такой капитуляции татары мирное население не трогают. А у меня здесь ничего нет. Ни дома, ни семьи. Да и молла Панах всю жизнь будет мне будет немым укором. Так что, я уезжаю. Где Мариам, я хотел с ней проститься.

– Мариам я послал домой, – сказал с вздохом Егорка, – я сбегаю за ней. И дом надо закрыть, поручить соседу. Дождись нас.

Егор торопливо ушел. Али остался один в духане. Соседние столики все опустели. Он продолжал сидеть и пить вино, пытаясь заглушить тоску, нараставшую внутри. Пришел хозяин и поставил у его ног соломенную корзину, полную еды. Али протянул деньги.

– Будьте моими гостями, – привычно сказал духанщик. Но Али настоял.

– Далеко собрались? – кивая на зембиль, спросил хозяин.

– На рыбалку, – ответил Али, – больно моему товарищу осетрина понравилась.

– Самое время, – усмехнулся старик. Усмешка вышла кривой, но Али тоже улыбнулся.

Хозяин вдруг протянул руку и сказал:

– Девичья башня сейчас загорится.

Али повернул голову и увидел башню, в которой он томился, и с которой бросилась Сара. Она была подсвечена бронзовыми лучами заходящего солнца. В самом деле, казалось, что она вот-вот займется пламенем.

– Как ты назвал эту башню, – вдруг поразился он.

Но старик махнул рукой и отвернулся. Али не стал повторять вопрос.

– Выпьешь со мной? – спросил он.

– Да, а почему бы и не выпить, – справившись с собой, неожиданно легко согласился хозяин, – работы сегодня уже не будет, да и в ближайшее время тоже.

Али налил ему, пожелали друг другу здоровья и выпили. Внизу на дороге появились монгольские всадники. Их было много. Очень много. Они никого не трогали, просто ехали со всех сторон. И в разные стороны. Расползаясь по городу, как саранча. Повернувшись к старику, Али увидел, что тот плачет. Он похлопал его по плечу и встал, увидев Егорку. Товарищ шел быстрым шагом, сзади почти бежала девичья фигурка. Али взял зембиль и стал спускаться к дороге, ведущей к Сальянским воротам. Караул здесь уже несли татарские воины. Их остановили у выхода.

– Куда идете? – спросил татарин.

– В порт, на рыбалку, – ответил Али.

– А что в корзине?

– Покушать взяли немного.

Татарин взглянул на своего нойона, стоявшего на возвышении.

– Забери, – сказал нойон, – зачем вам кушать. Рыбы наловите и покушаете.

Весь караул захохотал. Татарин взял из рук Али зембиль. При этом в корзине с глухим звуком отозвались кувшины. Егор ловко выхватил из зембиля один кувшин со словами:

– Еды мы добудем, а вина нет. Там еще есть.

Татарин, покраснев, выругался по-монгольски и схватился за саблю. Однако нойон цыкнул на него и показал рукой, мол, пропусти. Они вышли за крепостные стены, где тоже были татары. Егорка держал кувшин за ручку. Неторопливо, чтобы не вызвать подозрения пошли в порт. У пристани уже не было ни одного корабля. Все в спешном порядке поднимали якоря и отплывали в море. Татары никому не препятствовали.

– Ну, и где эта чертова девка? – спросил Егор.

– На том корабле, – указал Али на судно, стоявшее на рейде.

– Вплавь будем добираться? – спросил Егор. – Вода холодная. С кувшином мне будет не с руки плыть.

– Зачем же вплавь, друг мой, мы же в порту находимся. Наймем лодку.