– Хорошо, хорошо, я успокаиваюсь, – сказал Егор, – я должен взять себя в руки. И вообще, подобные разговоры в этом месте не только неприличны, но и греховны. Но я возвращаюсь к своему вопросу. Как долго я буду здесь находиться? Я не могу прожить здесь остаток жизни. Как ты справедливо заметил, я счастливо женат. И моей жене эти новые условия совместной жизни вряд ли придутся по вкусу. Так что пошутили и хватит. Каков план действий?

– Никакого плана у меня нет, – заметил Али, – со вчерашнего вечера, когда я легкомысленно последовал за тобой в недра земли, я наивно полагал, что именно ты действуешь по плану. Но, как показывает жизнь, скорые непродуманные решения ничем не уступают самому тщательно разработанному плану. Будем двигаться шаг за шагом. Как ты сказал, зовут твоего друга, которому ты доверил наших женщин?

– Молла Панах, – ответил Егор.

– Я отправлюсь засвидетельствовать к нему свое почтение, пока ты здесь в безопасности. И спрошу совета.

– Ладно, – буркнул Егор, – иди, дыши воздухом свободы. Я надеюсь, меня не заставят здесь молиться Аллаху.

– На твоем месте, – заметил Али, – я бы сделал это добровольно. В благодарность за спасение. А, если тебе на это укажут, то непременно надо будет сделать несколько ракатов. Иначе тебя вытолкают отсюда в шею.

– Ты это серьезно? – встревожился Егор.

– Я шучу.

– Ладно, шутник, иди уже, а то дошутишься. Кстати, ты деньги не потерял, пока мы бегали и дрались?

– Деньги! – спохватился Али. – Как хорошо, что ты мне напомнил. Я же должен срочно заняться торговлей.

Али похлопал друга по плечу и ушел, оставив его в недоумении.


Выйдя во двор, Али повернулся лицом к пиру, поклонился, боковым зрением отмечая на себе взгляды соглядатаев. Затем присоединился к группе верующих, покидающих святилище, и беспрепятственно прошел через кордон.

Егорка остался в, относительном одиночестве. Один из служителей, поймав его тоскливый взгляд, принес ему стакан чая. Похлопал по плечу и вернулся к своим неотложным делам – встречать и провожать посетителей. Многие приходили со свертками, в которых было жертвенное мясо, а то и готовая еда. Некоторые из неимущих уходили с этими свертками. Иные приходили просто без дела, садились на каменные скамьи и вели долгие беседы, их голоса неровным гулом звучали под сводами потолка.


Слух о необычном просителе защиты пира дошел до шейха. И он пришел взглянуть на него. По его седой длинной бороде, породистому лицу, Егор сразу понял, что это главный здесь человек и поднялся ему навстречу. Шейх Юсуф задал ему несколько вопросов, главный из которых сводился к тому, не совершил ли Егор преступления, наказуемого Аллахом, не пролил ли крови ребенка или невинного человека. Потому что лица, повинные в подобных преступлениях не вправе пользоваться убежищем. Услышав отрицательный ответ, удовлетворенно кивнул и удалился.

* * *

Али пошел в соборную мечеть, спросил моллу Панаха. Ему ответили, что молла Панах находится на молитве, а затем будет читать проповедь. Али было бы интересно послушать проповедь, но с некоторых пор он не совершал молитв. Поэтому он, не желая терять времени, направился на центральный рынок, где первым дело разыскал контору базарного старшины и изъявил желание снять свободную лавку, буде таковая найдется.

Старшина предложил ему выпить для начала чаю, а уж потом обсудить дело. Али отказался, сославшись на недостаток времени.

– Ну что же, – поскучнев, сказал старшина, – у нас так дела не делаются, но будь по-вашему. На вверенном моим заботам рынке есть несколько свободных помещений на любой вкус. С крышей и без крыши, со складом и без склада, с дополнительной комнатой и без нее. Я пошлю с вами сторожа, он вам все покажет.

– Чтобы не тратить времени зря, – сказал Али, – пусть он мне покажет закрытое помещение с комнатой. Товар, которым я буду торговать, не нуждается в большом запасе.

– Хорошо. Есть такое, – сказал старшина, – позвольте узнать, чем именно вы собираетесь торговать? Если, это не тайна.

– Ну, что вы. Какая тайна. Благовониями.

Старшина рассмеялся и сказал:

– Я вижу, что вы благородный человек. Послушайтесь моего совета. Торгуйте каким-нибудь другим товаром. В течение последнего месяца одна за другой закрылись три лавки, торгующие благовониями. О чем вы говорите, какие благовония? Со дня на день ждем войны. Люди запасаются самым необходимым.

– Тем не менее, я собираюсь открыть торговлю благовониями. Но за совет спасибо. С первой же прибыли с меня причитается угощение. И, кстати, не подскажете, где можно закупить эти самые благовония? Наверное, кто-то торгует ими оптом.

– Отец родной, благодетель! – воскликнул старшина. – Вас привел сюда не иначе как сам Аллах! Последний торговец благовониями разорился, задолжав мне за аренду помещения. В качестве залога, он оставил мне весь свой товар. Там не очень много, но вам на первое время хватит. Если дела пойдут так, как вы предполагаете, то, купив у меня этот товар, вы окажете услугу не только мне, но и тому несчастному банкроту. Ну, что, по рукам?

Али, улыбаясь, протянул руку для рукобития.

– Мне еще понадобится приказчик, – сказал он, – какой-нибудь расторопный оглан. Я должен буду часто отлучаться.

– Рамиз, – крикнул старшина. В комнату вошел мальчик лет десяти.

– Мой племянник, – сказал старшина.

– Не слишком ли он мал? – спросил Али.

– Самый смышленый оглан на этом рынке, – возразил старшина, – очень расторопен. Возьмите, не пожалеете. Посадите его в лавку, а сами можете уезжать хоть на год. Он все продаст, купит и снова продаст.

– Хорошо, – согласился Али, – сколько стоит ваш товар?

– Дорогой мой, у меня есть накладная, в ней каждая капля розового масла учтена. Но вы можете заплатить только половину, на оставшуюся половину я дам рассрочку.

– Итоговая сумма есть? – нетерпеливо спросил Али.

Старшина полез в ящик, вытащил ворох бумаг, разыскав необходимую, протянул покупателю. Али, взглянув на цифру в конце столбика, достал кошелек и высыпал содержимое на стол. Отсчитал необходимую сумму, и убрал остаток.

– Дорогой друг, – пересохшим голосом сказал старшина, – я люблю вас больше и больше. Весь этот рынок – жертва для вас. Покажите любую лавку, я выгоню хозяина и отдам ее вам. Все, отныне я ваш должник. Рамиз, что стоишь? Веди господина. Покажи ему лавку Джаваншира. Благородный господин, если помещение вам подойдет, то остальное – не ваша забота. Через час весь товар будет там. Что написать на вывеске?

– Что-нибудь, на ваше усмотрение. Я должен уйти, – сказал Али, – пусть ваш племянник перенесет благовония в мою лавку и начнет торговлю. А я вернусь в конце дня. Во сколько закрывается рынок?

– Не беспокойтесь, он вас дождется. Кстати меня зовут Гудрат.

Когда новый арендатор ушел, старшина заметил племяннику:

– Учись, Рамиз, как нужно дела проворачивать. О Аллах, как трудно было бы жить простым людям, не будь таких благородных людей.

* * *

Али почему-то представлял моллу Панаха степенным, пожилым священником, поэтому был удивлен, увидев совсем молодого человека приятной внешности и располагающими к себе манерами.

– Вы, молла Панах? – невольно спросил Али, и когда тот подтвердил, сказал, – я тот человек, который подарил вашей мечети вакуфных овец.

– Вас выпустили? – мгновенно сообразил молла Панах. – Я рад, что недоразумение кончилось.

– Я не могу назвать это словом – выпустили, – заметил Али, – меня не только не выпустили, но еще и посадили моего русского друга Егора. Правда, сейчас мы относительно свободны. Но прежде скажите, где сейчас наши женщины, все ли с ними в порядке?

– Не беспокойтесь, с ними все хорошо. – ответил Панах. – Они в моем доме, моя мать опекает их. Марьям все время рвется на поиски своего мужа, очень о нем беспокоится. Где он сейчас? – Панах отвел Али в сторону и предложил сесть. Сделал кому-то знак, и им принесли чай.

– Здесь неподалеку есть пир, – сказал Али, – мой друг находится сейчас под его защитой. Дело в том, что этой ночью мы бежали из заключения. Потому я вынужден скрываться и прятать свое лицо.

Панах озабоченно покачал головой:

– Чем я могу помочь вам? – спросил он.

– Вы итак много сделали для нас, мы вам очень благодарны. Не может ли имам употребить свое влияние и помочь мне публично оправдаться.

– Я сожалею, – виновато сказал молла Панах. – Я обратился к нему с этой просьбой, но он предпочел не вмешиваться в светский конфликт. Но я немедленно навещу вашего друга. Когда все закончиться, я хотел бы поговорить с вами. Вы хафиз и ученый человек. Дело в том, что я перевожу Коран на азербайджанский язык.

– Конечно, – сказал Али, – хотя во мне нет былого рвения, но память по-прежнему сильна.

– Мне бы хотелось услышать ваше толкование относительно некоторых неясных мест священной книги.

– Конечно, – повторил Али.

– Но вы не спросили про свою рабыню, – сказал молла Панах. Что-то в его голосе заставило Али взглянуть ему в лицо. Молла был несколько смущен.

– В самом деле, – согласился Али, – как она?

Но Панах уже жалел, что спросил:

– Может быть, вам следует навестить их, – сказал он, – я не могу сейчас уйти. Но дам вам провожатого.

– Благодарю, позже, с вашего позволения, – ответил Али, – нехорошо, если я приду в ваше отсутствие. Соседи не дремлют. Я снял лавку на центральном рынке, мне нужно вернуться и посмотреть как там дела.

– Вы очень деятельный человек, – удивленно сказал Панах, – должен заметить, что круг ваших интересов довольно широк. Я буду здесь допоздна, приходите.

– Благодарю вас и не прощаюсь, – сказал Али.

Он отправился к выходу, но у ограды остановился в задумчивости, оглянулся. Молла Панах все еще был на ступенях мечети. Али вернулся:

– Прошу меня простить. Я уверен, что город наводнен полицейскими ищейками. А мы сегодня бежали из заключения. Не могли бы вы дать мне какую-нибудь одежду, чтобы я мог изменить внешность.