– Хорошо ли встречать друзей таким вопросом? – укоризненно спросил Назар.

– А мы друзья? – спросил Егор.

– А разве нет? – удивился Назар. – Обижаешь ты меня. Я к тебе со всей душой, а ты насмешничать.

– Какие тут насмешки? Просто уточнить хотел. Ну, коли так, то будь другом – развяжи меня.

– Подловил ты меня, хитер, ничего не скажешь. Но этого я не могу сделать. Прости, не положено.

– Кем не положено?

– Должностной инструкцией, ты уж друг, сам выпутывайся.

– Ну что же, инструкция – есть инструкция. Это я понимаю.

– Дружба – дружбой, как говорится, а служба – службой. Давай поговорим лучше, чего замолчал-то?

– Это вряд ли. Несподручно мне с тобой разговаривать, – после долгой паузы объявил Егор.

– А что так?

– Руки у меня затекли, не до болтовни.

– Это как раз-таки мы поправим.

Назар щелкнул пальцами, и Егор вдруг ощутил, как исчезает тяжесть в перекрученных веревкой руках и во всем теле появляется легкость.

– Ты лучше мне скажи, какого рожна ты в это дело влез? – продолжал Назар. – Воевать отправился. Жизнью своей рискуешь ради междоусобной распри этих царьков мусульманских.


Вокруг грохотала гроза, дождь лил с такой силой, словно он только что начался. Влаги в воздухе было столько, что от давешних городских пожаров не осталось и следа. Ни всполоха, ни блика. Ливень залил все.

Егорка молчал долго. Минут через десять Назар сказал:

– Ничего, ничего. Я не тороплю с ответом. Но пока ты думаешь, я просто свое видение ситуации выскажу. Вы выскользнули из Иерусалима, живыми и невредимыми. При этом, одурачив могущественного человека, Великого магистра госпитальеров. Ты получил в жены молодую девушку, дом, деньги – все у тебя было. Зачем?

– Вообще-то она мне еще не жена, – заметил Егор, – мала больно. А насчет остального. Видишь ли, не знаю, как там у вашей братии на небесах или где вы еще обитаете. Человек не может быть долго без дела. Я не знал, чем занять себя. А они меня уговаривали. Я согласился.

– Согласился воевать за интересы тюркских эмиров.

– Нет, конечно, они меня убеждали в том, что миссия султана Джалал ад-Дина – одолеть татар, перешла к ним. Моей родине тоже досталось от проклятых. А вышло из этого то, что ты видишь перед собой.

– И ничего не напоминает тебе эта ситуация? – вдруг спросил Назар, – эта поза, в которой ты оказался.

– Мне это ничего не напоминает, – ответил Егорка, – но я понимаю, к чему ты клонишь, ибо это лежит на поверхности.

– Прекрасно, – с явным удовольствием сказал Назар, – мне всегда нравилась цепкость твоего ума. Это удивительно как простой охотник оказался столь восприимчив к знаниям, я бы даже сказал охоч. Да, но я отвлекся. Так и что же ты об этом думаешь?

– Ровным счетом ничего, – бросил Егорка, – я, вообще, не вижу связи.

– Не лукавь, Егор, тебе это не к лицу.

– Ладно, – согласился Егор, – я могу признать то, что я сейчас нахожусь в той же позе, что и тот бедолага, из которого вы сделали идола. Но из этого ничего не следует. Это я говорю на тот случай, если ты опять вздумаешь охмурять меня.

– Ну что ты, – укоризненно молвил Назар, – как можешь ты говорить про меня такое. Мне это вообще не к лицу. Охмурять, как ты выразился можно темного невежественного человека, но не тебя – с твоим ясным аналитическим умом.

– Хотя, – задумчиво сказал Егорка, – мы могли бы еще полетать, как в прошлый раз. Больно руки затекли, размяться хочется.

– Полетов не будет, – категорически сказал Назар.

– Это почему же? – весело спросил Егор. – Неужели на мне крест поставили?

– Погода нелетная, – насмешливо произнес Назар. – А насчет креста, ты точно подметил, прямо в самую точку попал. Хорошая идея.

– Ладно, летать не будем. А как насчет вина? В прошлую нашу встречу, ты меня отменным вином угощал. Выпьем?

– Нет.

– Корыстные вы все-таки ребята, – заметил Егор, – все с умыслом делаете. А чего тогда, позволь полюбопытствовать, ты сюда явился? На мучения мои глядеть?

– Нет. А почему ты обобщаешь?

– Наверное, не ты один этим делом занимаешься. Наверное, сотни вас рыщет по белу свету в поисках паствы?

– Хорошая идея, – задумчиво повторил Назар, – надо будет предложить начальству.

– О чем это ты?

– О кресте, из этого хороший символ может получиться – христианский.

– А что сейчас?

– Рыба, ихтис. Акроним слов – Иисус Христос Божий сын Спаситель. Это по-гречески. Первые христиане рисовали на стене рыбу, посвященные понимали, с кем имеют дело.

– На рыбу смотреть приятнее, – заметил Егорка, – чем на крест. Ассоциации разные.

– Так в этом-то все и дело.

– Ну что ж, раз так, то с тебя причитается. Авторские, так сказать, отчисления.

– Что-то я не понимаю к чему это ты?

– К тому, что от рыбы я бы сейчас не отказался… с хорошим вином. А? Что скажешь?


К этому времени дождь ослаб и из палатки вышел охранник, чтобы проверить арестанта. Подойдя, он проверил крепость уз, глумливо сказал:

– Как дела, начальник, нигде не тянет, не жмет?

Охранник стоял прямо под невидимым креслом Назара и тот сверху вниз разглядывал его.

– Наверное, ты думаешь, что меня уже никогда не развяжут, – бросил Егорка.

– Ты, что же урус, еще мне грозить будешь? – зловеще спросил охранник, – сейчас ты у меня иначе заговоришь.

Он стал снимать ремень. Но в этот момент прямо над головой сверкнула молния, и раздался оглушительный треск. Охранник, закрыв голову руками, бросился в палатку. Дождь припустил с еще большей силой.

– Спасибо, – сказал Егорка, – пустячок, а приятно.

– Не понимаю, о чем ты, – отрекся Назар, – я здесь не причем.

– Пусть будет не причем. Так как насчет, выпить и закусить.

– Ладно, – сдался Назар, – была, не была, полетели. Напишу в отчете, что клиент все еще подавал надежды. Верно? У нас же есть еще надежда?

– Конечно, – легко согласился Егорка, – надежда, как говорится, умирает последней. Или, лучше сказать, пока живу, надеюсь.

В следующий миг Егорка уже несся, рассекая воздушные слои атмосферы. Грозовой фронт остался далеко внизу. Над головой сверкали мириады звезд и тысячи солнц. Через короткое время тучи остались позади, и внизу теперь мерцала, отсвечивая зеленовато-синим цветом, бескрайняя равнина.

– Куда летим, ангел-спаситель? – крикнул Егор.

– Есть одно подходящее местечко, – услышал он в ответ, – тут недалеко.

– А что внизу?

– Как что, море. Не видишь, что ли.

– Море? – удивился Егор. – Никогда бы не подумал. А нельзя ли спуститься пониже?

– Чего зря высоту терять, спустимся, когда прилетим. Еще увидит кто. Чего зря людей пугать.

Сразу же после этих слов стали снижаться и вскоре сидели под навесом на скалистом берегу. Сверху было видно, как волны пенятся и ударяют в валуны, хотя вдали море было спокойным.

– Это Кипр, – не дожидаясь вопроса, объявил Назар. – Хозяин этой корчмы замечательно готовит рыбу на решетке. Очень вкусно. Ты что будешь – тунца или барабульку?

– Мне эти названия ни о чем не говорят.

– Это рыбы так называются.

– Тогда тунца.

– Почему именно тунца.

– Более благозвучно, а то, что это за рыба такая – барабулька. Рыбу с таким названием только кошкам скармливать.

– Это ты напрасно, барабулька – очень вкусная рыба. Тунец по мне, несколько суховат. Могу еще заказать рыбное мезе, это так здесь ассорти называется.

– Заказывай, что хочешь. Дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. Только не рановато ли мы сели. Еще совсем темно.

– Ничего, рассвет уже близок. А ты знаешь, откуда пошло это выражение?

– Нет.

– С осады Трои. Кстати, пить, как сказал поэт – надо начинать спозаранку, чтобы встретить наступающий день во всеоружии.

– Видать, отъявленный пьяница был твой поэт.

– Его звали Омар Хаям.

– Я, почему- то так и подумал, – заметил Егорка. – Мы долго будем здесь сидеть? Может позвать кого, позвонить в колокольчик.

– У тебя есть колокольчик?

– Нет, это я так, образно выразился.

– Я уже сделал заказ, – отозвался Назар.

Егорка оглянулся и увидел невысокого человека средних лет, он спешил к ним, насколько это было возможно спешить, держа на плече огромный поднос. Он поздоровался с таким невозмутимым видом, словно гости посреди ночи были для него обычным делом. Хотя это было не так. Егор заметил, как он зевает украдкой и трет глаза. Переложив все с подноса на стол, он зажег факелы, прикрепленные к столбам навеса на высоте человеческого роста. Уходя, он сказал:

– Подкрепитесь пока закусками, господа, рыба скоро будет готова.

Проводив его взглядом, Егор сказал:

– Мне понравилась рыба, которую я ел в Иерусалиме, не могу вспомнить название.

– Аурата, – сказал Назар.

– Точно, как ты узнал? – удивился Егор.

Назар неопределенно пожал плечами.

– Аурата – вкусная рыба, но надо и другие попробовать. Однако, ты не пьешь, друг мой.

Назар сломал печать кувшина и наполнил чаши.

– Кстати говоря, мне больше нравится другая рыба – лаврак. Ну, это, когда мне приходиться есть… и пить. Так-то я на диете, как ты понимаешь. Подолгу.

– Как это понимать – подолгу?

– До нашей встречи, я не ел и не пил ровно триста лет. Твое здоровье!

– Твое здоровье! – ответил Егор, осушив чашу, он заметил: – Должен сказать, что ты зачастил с этим делом.

Поскольку Назар ничего не ответил, Егор добавил:

– А почему ты со мной так возишься?

– Ты моя первая неудача, – вздохнул Назар, – невыполненное поручение. У меня теперь к тебе особое отношение. Тысячу лет безупречной службы и такой казус.

– То есть ты теперь от меня не отвяжешься, пока не обратишь в христианство?

– Ну зачем так грубо.

– Прости, если тебе это показалось грубым, я вовсе не хотел тебя обидеть.