Венн решил, что ему представился подходящий случай проявить свою власть. Старшая сестра слишком увлеклась новостями. А Гвинт еще девочка, и ей опасно бродить одной по лесу.

Тегвин замахал терновым посохом, зазывая принца в храм. Венн знал, что там его ждут уроки. Было слишком жарко, поэтому мальчик отмахнулся от старого друида.

— Уроки подождут. Я скоро вернусь, Тегвин.

Не дожидаясь ответа, Венн побежал на конюшню и вывел Тэлайсина из стойла. Вскочив на спину белого жеребца, принц поскакал к молу.

Глава седьмая

Разговор наедине с матушкой Врен убедил Талу в том, что она должна сама увидеть ущерб, причиненный деревне Вуттон, и узнать правду об освобождении мерсиан. На сей раз принцесса поступила разумно, выехав под охраной надежных воинов.

В Вуттоне она обнаружила, что в каменоломнях выжили семь из двадцати свободных мерсиан. Теперь они неприкаянно бродили вокруг дымящихся развалин. Потеряв жен, детей и жилища, селяне снова стали свободными и готовы были продолжать жить, как подобает стойким мужчинам. Эрл Варвика обещал им прочный мир и возмещение убытков за навязанную повинность. Четверо даже согласились остаться у него в карьере. Им нравилось высекать гранитные глыбы для замка и украшать резьбой и лепкой внутреннее убранство дома.

Талу озадачила неожиданная мягкость эрла по отношению к ее народу, и она, взяв стражу, поехала из Вуттона в Варвик на переговоры.

Но как только завиднелись впереди стены деревянного частокола Варвика, принцесса изменила свое решение. Она остановила лошадь и сказала Селвину:

— Поезжай к воротам и попроси передать эрлу Варвика, что я переговорю с ним у дуба короля Оффы за час до захода солнца. Скажи, что он должен приехать один, иначе я не покажусь.

Старый воин этот план одобрил. Дуб Оффы был недалеко от леса, где можно было устроить засаду, готовую в случае чего кинуться госпоже на помощь. Селвин быстро подъехал к воротам Варвика и передал поручение принцессы Ригу.

— Подождите, сэр. Сейчас я приведу эрла. Селвин подозрительно прищурился, но сдержал лошадь. Окинув свирепым взглядом молодого воина, он решил, что справится не только с ним, но и с еще шестью такими же, если на него нападут.

— Я согласен немного подождать. Ведите своего эрла.

Риг поспешил в башню.

— В чем дело? — Эдон как раз спускался вниз.

— Там у ворот раскрашенный воин-кельт с поручением от принцессы. Я задержал его, пообещав поговорить с вами. Вы выйдете?

— Да. — Эдон улыбнулся и, не теряя времени, стал на ходу пристегивать ножны к поясу. — Во что же он раскрашен?

— Удивительный рисунок — по левому плечу летит сокол, а по правой руке ползет змея.

Эдон поспешно зашагал к воротам.

— Я — Эдон, эрл Варвика, — сказал он, увидев сидящего на лошади воина.

— А я — Селвин из Лима.

— Ты служишь у Талы ап Гриффин?

— Служу.

— Итак? — Эдон уперся кулаками в бедра и сурово взглянул на всадника. — Чего желает твоя госпожа?

— Встретиться за час до захода солнца… у дуба короля Оффы. Приходите один, викинг, иначе она не появится. — Селвин изложил условия Талы и пришпорил коня, который встал на дыбы и угрожающе забил копытами. Затем Селвин ускакал обратно, и его ярко-красный плащ развевался на ветру.

— Это западня, — сделал вывод опасливый Риг.

— Немедля разузнай, где находится дуб короля Оффы, — ответил Эдон, решив ехать на встречу с принцессой, невзирая на возможную ловушку. — Ты, конечно, поедешь со мной. Мейнард и Торульф тоже. Но вы будете держаться на расстоянии, чтобы не спугнуть принцессу.

— Ну, раз так… — Риг успокоился. Ведь Эдон мог один справиться с десятком таких старичков, как Селвин.

Они тут же сели на коней, чтобы попасть в условленное место к назначенному времени. Дуб Оффы оказался тем самым огромным деревом, которое они проезжали на последнем отрезке пути к Варвику. Эдон выехал один из сожженной деревни Вуттон. Сарина бежала вприпрыжку рядом с Титаном.

Бросив взгляд на своих воинов, спрятавшихся в буковом лесу, Тала въехала на Фосскую дорогу. Никто не услышит, о чем она говорит с датчанином, но в случае надобности помощь будет рядом. Дымящаяся деревня находилась на пригорке, а дорога круто спускалась вниз, поэтому Тале было хорошо видно, как эрл проехал мимо тлеющих хижин.

Подъехав к дубу Оффы, Тала покрепче натянула поводья. Ариэль шарахнулась в сторону, испуганно вскинув голову. Тала заметила, какое у викинга хмурое лицо, и ей сделалось страшно. Она сжала поводья, стиснула зубы и приказала себе не трусить.

— Не подходите ближе, викинг, — крикнула она, — а то из-за вашей волчихи у меня понесет лошадь.

— Вы боитесь волчиху, принцесса Лима, или меня? — Эдон остановил Титана и щелкнул пальцами, сделав знак Сарине. Та села.

Их разделяли тридцать футов. Тала вздохнула с облегчением и погладила Ариэль по холке, успокаивая лошадь.

— Я боюсь вас обоих, — ответила она, вспомнив его горячие губы на своем теле. Она покраснела и твердо решила сегодня вечером говорить только о делах: о землях, своем народе и о вире, причитающейся ей.

Эдон оглядел широкую крону дерева, а Сарина внимательно уставилась на рощицу около высохшего устья реки, и он понял, что там, в сотне ярдов[20] от них, прячется охрана принцессы.

— Вам нечего бояться. Давайте встретимся на середине дороги, чтобы можно было разговаривать без крика! — предложил Эдон и медленно поехал навстречу Тале, не сводя глаз с ее лица.

Волосы принцессы были аккуратно уложены под сеткой, а лучи заходящего солнца превратили их в огненную корону. Сетку стягивал обруч чеканного золота — знак высокого сана. Зато вместо ожерелья на шее Талы белела полоска незагорелой кожи.

Лошади встретились нос к носу на древней дороге, и Эдон любезно поклонился:

— Добрый вечер, миледи.

— Добрый вечер, милорд, — в тон ему ответила Тала, обученная учтивости при королевских дворах. — Вы очень быстры.

— Разве найдется мужчина, который станет откладывать встречу с вами? Чем могу служить?

— Я хотела поблагодарить вас за то, что освободили моих людей. Вы действуете мгновенно, если это отвечает вашим целям.

— Моим целям? Я сообщил вам волю королей: граница между королевствами должна стать надежной, и чем скорее, тем лучше.

— Она станет надежной тогда, когда вы уйдете из Лима.

— Значит, предмет обсуждения — наше проникновение? — вкрадчиво спросил Эдон.

— Не думаю, что в этом вопросе мы найдем согласие. — Тала гордо вскинула голову и храбро встретила его взгляд. Удивительные все же у него глаза! Такие темно-голубые, что в тени дуба кажутся почти черными. — Я не стану оспаривать ваше право на Варвикский холм. Но Лим мой, и лес тоже. Вуттон лежит в пепле, а вы дали слово, что пожаров больше не будет.

— Да, это так, принцесса. Я сожалею о случившемся и рад, что вы не пострадали от огня, — искренне произнес Эдон. — Я очень обеспокоился, когда мне сообщили о пожаре. Вы дали мне понять, что находитесь на попечении Врен из Вуттона.


Кажется, эрл поверил, что она обитает у Старой Врен. Пускай. Лишь бы не узнал правду: у нее с сестрами и братом больше нет места, которое они могут считать своим домом.

— Позвольте пригласить вас в замок, принцесса. Там мы спокойно обсудим мои планы относительно Варвика и Лима. Я докажу вам, что наши люди смогут жить в мире.

— В ваши планы входит бракосочетание? — прямо спросила Тала. — Меня это не устраивает, викинг.

Резкость ее слов оскорбила Эдона. Может, ей следует напомнить, что в Варвикшире только он обладает властью казнить и миловать. Поэтому он раздраженно произнес:

— Разве вы не находитесь под опекой короля Альфреда Уэссекского?

— Альфред — попечитель Лима, — спокойно ответила Тала, стараясь не замечать грубости его тона. — Я ничем не обязана королю, кроме уважения к его возрасту. Альфред мне не отец, чтобы выбирать мужей!

— Тогда почему вы просили о встрече? Каковы ваши цели?

Тала задрала подбородок.

— Я желаю знать, когда вы заплатите причитающуюся мне виру.

Принцессе требовалось много золота, чтобы умиротворить Владычицу Озера и всех богов, которых она оскорбила своими сомнениями и колебаниями. Много золота для ублажения всех духов на земле, в воздухе и воде. Пусть это утолит их алчность, и они перестанут жаждать крови мальчика-короля. В возмещение убытков эрл мог бы уже сейчас отдать браслеты с рук и крученое, украшенное волчьей головой золотое ожерелье с шеи. Даже самый злющий бог обрадовался бы такому бесценному приношению.

Эдон вздохнул. Неужели эту глупышку интересует только золото?

— Тала, боюсь, вы плохо знаете королей.

— Почему вы так полагаете? — осторожно осведомилась она.

— Да потому, леди, что вира не облегчит вашу жизнь. Даже если бы я обнаружил, что Эмбла виновна в убийстве всех ваших танов с вассалами и рабами, считается, что ущерб понес король, так что виру получат Гутрум или Альфред.

Тала с ужасом уставилась на Эдона, словно тот неожиданно превратился в дракона, изрыгающего огонь.

— Нет. Этого не может быть! Я читала договор — в нем ничего такого не написано.

— Я тоже читал, — сказал Эдон. — Более того, я составил много таких договоров для брата Гутрума. В Варвике я покажу вам документы, доказывающие правдивость моих слов. Я просвещу вас относительно воли королей.

Она повернулась в седле и указала на тлеющие хижины Вуттона.

— Вы хотите сказать, что имеете право жечь мои деревни, а я, согласно королевским законам, не получу ничего, чтобы их восстановить?

— Я обещаю, что дома будут отстроены. Балки и крыши легко заменить. Чего еще могут пожелать ваши поселяне? Золота?