дышит, пока оба не пришли в норму. Это был момент высшей красоты и совершенства, и

ни один из них не хотел отвести взгляд от другого. – И теперь я принадлежу тебе

полностью, Джеймс? – Спросила она тихим голосом, ее серебряные голубые глаза искали

его ответ.

– Да, действительно, моя дорогая, определенно, – сказал он ей, притягивая ее к

себе и усаживая сверху, – но ,боюсь что, я хочу показать тебе это снова и снова.

Она пискнула, когда он опустил ее ногу на кровать и заставил ее оседлать его.

Схватив ее бедра обеими руками, он массировал плоть ее ягодиц и усадил ее поверх

удлиняющегося члена. – Как ты чувствуешь это? – спросил он.

– Большой. Твердый. – Она застенчиво улыбнулась, но затем удивила его, когда

дразнящее начал вертеть задом. Кажется, его прекрасная девственница быстро учится.

–Ты делаешь это со мной, Селеста. Я не думаю, что я когда–нибудь смогу

насытиться тобой. Он потянулся к груди каждой рукой и поднял ее грудь, чтобы

почувствовать вес. – Так красиво и мягко. – Джеймс сел в постель и удобно расположился

на коленях. Он наклонился достаточно, чтобы иметь возможность сосать ее прекрасную

грудь, дразняще посасывая, пока она не набухнет и не станет темно–розовой. Она стонала

и хныкала, когда он работал с языком и оставлял нежные следы зубов.

Когда она покраснела от жары и дрожала в его объятиях, Джеймс поднял ее за

бедра и сказал ей, чего он хочет. – Оседлай меня.

Селеста взяла его член в свою изящную руку и провела им по мокрым, скользким

половым губам, даже без секунды колебаний. Он опустил ее вниз жестким движением, а

затем вверх.

Они оба закричали, когда его член оказался полностью в ней.

Рай. Абсолютный рай настал, когда она управляла им, подняв ее идеальное, узкое

влагалище так, чтобы она могла скользить вниз по его мучительно жесткому члену. Вверх

и вниз, проникать и отступать, пробивать и скользить. Секс был самим блаженством.

Может ли это продолжаться так всегда?

Он мог только надеяться.

Человек мог надеяться.

Селеста откинула голову назад и закричала, ее полные груди подпрыгивали в

гармонии с их безумным сексом. Он почувствовал ее ритмичные рывки вокруг его члена.

Это подтолкнуло и его тоже.

Джеймс двигался еще быстрее и жестче в последние мгновения до того

волшебного момента, когда он влил все, что у него было, в ее горячие глубины, его семя

всплескивалось волнами, наводняя ее влагалище своей мужской сущностью, помечая ее

как его собственность. Моя, и только моя!

Кульминация самого потрясающего секса, который он когда–либо имел в своей

жизни.

Насколько он понимал этот факт, он также знал, что причиной этого является

Селеста. Она была так драгоценна для него, и он, наконец, понял его чувства.

– Джеймс, Джеймс, Джеймс ... Я люблю тебя ...– простонала она, лаская его руки, так ласково и щедро отдаваясь ему, пока сидела, прижавшись к его все еще дергающемуся

члену. Такая красивая ... такая прекрасная, она почти казалась нереальной. У него было

мгновенное прозрение.

Господь Всемогущий, он был влюблен. Джеймс понял, что полностью и

бесповоротно любит свою красивую и страстную жену.

Селеста лежала у него на груди, тяжело дыша, их тела все еще были связаны, пока

Джеймс прижимал ее к себе, пока они оба не пришли в себя. В нем продолжали гореть

следы удовольствия, но это было сопряжено с глубочайшим удовлетворением, которое она

могла когда–либо вспомнить. Она чувствовала, что любит мужа так, что хотела прокричать

об этом миру. Может быть, она закричала в муках своего удовольствия. Если так, то это

была вещь, которой она гордилась, потому что Селеста действительно чувствовала свою

любовь.

Через несколько мгновений Джеймс медленно покачнулся, пока она не оказалась

под ним, и начал целовать ее, блуждая руками по всему ее телу; Грудь, бедра, ноги, руки, горло, плечи – ни одна часть ее не была проигнорирована его претензионными ласками.

Он говорил, а в перерывах между движениями его языка и губ он рассказал ей, насколько она красива и насколько хороша, насколько он всегда нуждался в ней.

Селеста улыбнулась и запустила пальцы в его волосы, любя его поведение после

того, как она угодила ему. Ее мать никогда не упоминала ничего подобного. Либо ее новый

муж был уникален в своих методах, либо мама скрывала то, насколько прекрасно брачное

ложе.

И затем Джеймс отстранился, чтобы найти ее глаза и глубоко заглянуть в них. – Я

тоже тебя люблю, моя прекрасная девственница, и ты делаешь меня таким счастливым

мужем.

– Я люблю тебя, Джеймс, но я больше не девственница. – Она справилась с

дразнящей улыбкой.

– Я знаю, милая, и мне очень понравилось освобождать тебя от этого статуса, но

есть многое, чему я тебя научу, – ответил он злобно.

Селеста почувствовала каждый страстный дюйм глубокой и неизменной любви

Джеймса.

Эпилог

– Джеймс, ты никогда не говорил мне, почему ты спустился в грот, где меня нашел.

– Селеста спросила его во время ужина за тарелкой жареной баранины и картофеля.

Когда–то после их второго взрывного удовольствия Джеймс заявил, что пришло

время им поесть, чтобы они могли поддерживать свою силу. – Это он сказал ей с

дьявольским блеском в глазах, только заставив ее покраснеть от корней волос. По–

видимому, для нее того, что произошло в спальне, было достаточно.

Ее муж был настолько разрушительно красив, сидевший напротив нее, в синем

халате, накинутым на мускулистые плечи, и с его волосами, слегка смятыми из–за ее рук, когда он занимался с ней любовью. Селеста радостно вздохнула, когда его глаза

скользнули по ее телу, и, скорее всего, представляя, как она выглядела под ночной

рубашкой, которую она надевала второй раз этой ночью. Он заставил ее чувствовать себя

красивой. Волчьи взгляды, которые Джеймс бросал на нее... Селеста любила, как он

смотрел на нее, как будто он мог поглотить ее при следующем вздохе.

Джеймс делал это самым великолепным способом.

Их ужин был подан в гостиной рядом с покоями хозяина, чтобы они могли

пообедать в комнате в брачную ночь. Он так заботился о том, чтобы устроить это для них, и она оценила конфиденциальность, которой они пользовались, без подсматривающих

слуг и сплетников, но Селеста чувствовала, что сейчас самое подходящее время, чтобы

наконец спросить Джеймса, как он пришел, чтобы найти ее. Она никогда не говорил. Она

думала об этом довольно уверенно и обнаружила, что она просто хотела задать свои

вопросы для собственного спокойствия и, наконец, узнать причину. Та история была

покрыта мраком, но Селесте нужно было это услышать от своего мужа.

Он потянулся и схватил ее за руку, проведя по коже большим пальцем, прежде чем

поднять его к губам для мягкого поцелуя. – Я часто думаю об этом и считаю, что это было

чем–то вроде судьбы, которая затащила меня туда в то время, когда я должен был быть

там, чтобы спасти тебя, – мягко ответил он, прижимая ее ладонь к губам...

– Я чувствую то же самое, мой прекрасный спаситель, но почему ты вообще пошел

туда?

Его выражение лица ожесточилось. – Мой дальний родственник был убит самым

ужасным образом. Он был моим лучшим другом, с которым мы росли вместе и учились в

школе. Наши пути разошлись после университета, и мы определенно видели друг друга

меньше, но наши связи оставались сильными, и мы регулярно общались через письма. Но

в прошлом году все было по–другому. Он стал опиумным наркоманом, и это завладело им

до такой степени, что его жизнь изменилась до неузнаваемости. Я попытался помочь, определив его в санаторий для отдыха и лечения, но он отказался и был потерян для

общества. Затем, около шести месяцев назад, он был убит в ритуале, несколько схожим с

тем, который почти провели над тобой. Я начал исследовать все возможные выводы и, в

основном, прокладывал себе путь к раскрытию истины. Мой поиск, наконец, привел в грот

в ту ночь, когда я нашел тебя, и, в конечном итоге, злодеи, убившие моего двоюродного

брата, были преданы суду.

Она вздрогнула от его истории, чувствуя себя настолько благословенной, пребывая

в безопасности, любви и ласке. Как легко судьба могла перемениться на минуту позже. Бог

действительно владел Вселенной и всеми этими душами внутри нее. Селеста будет

благодарить его в молитвах сегодня вечером и каждую ночь за то, что Джеймс нашел ее.

– Как звали твоего двоюродного брата?

Джеймс повернул ее руку и благоговейно поцеловал ладонь. – Холмс. Его звали

Шерлок Холмс.

Конец 1–й книги