Эви почла за лучшее оставить последний вопрос без ответа. Держа накидку на вытянутых руках перед собой, она с возмущением заявила:

— Я не стану надевать ее. В ней полно мышиного помета.

— Не вижу ничего похожего.

— Ну, вот же катышки маленькие!

Конечно, сказать, что их много, было преувеличением. Впрочем, в ее понимании и одного катышка мышиного помета было вполне достаточно для того, чтобы утверждать, будто их много.

— Вытряхните их, и дело с концом, — ничтоже сумняшеся посоветовал Мак-Алистер.

Эви одарила его уничтожающим взглядом.

— Помимо того, что накидка мне не подходит и царапается, я обнаружила подозрительное пятно и омерзительный запах. Почему-то я сомневаюсь, что, если я ее вытряхну, она станет мне впору; при этом не исчезнут и доказательства того, что она бог знает сколько времени служила пристанищем для мелких грызунов. — Девушка с отвращением взглянула на накидку. — Не могу поверить, будто моя тетка рассчитывала, что я надену это. По крайней мере, она могла бы для начала отдать ее в стирку.

— Как я уже говорил, она вспомнила о ней в самую последнюю минуту. Вытряхните ее и наденьте.

Эви безвольно уронила руки и вздохнула.

— Уверяю вас, если бы я хоть на мгновение поверила в то, что наша безопасность зависит от того, увидит кто-нибудь меня или нет, я бы непременно…

— На карту поставлена еще и ваша репутация, — напомнил ей Мак-Алистер.

Проклятье, тут он был прав. Нельзя допустить, чтобы ее увидели в гостинице вместе с Мак-Алистером, в противном случае ее доброе имя будет опорочено.

— Разве нам обязательно останавливаться в гостинице? Ведь мы можем заночевать в лесу, — с надеждой предложила она, хотя сердце у нее готово было оборваться при мысли о том, что она лишится долгожданной горячей ванны и вкусного обеда. — Мы можем найти укромное местечко где-нибудь подле ручья. И вы научите меня ловить рыбу голыми руками.

Чем больше она думала об этой идее, тем больше она ей нравилась. В конце концов, она может принять и холодную ванну. Тем более что теперь, не боясь проснуться от острой боли в ноге, перспектива провести еще одну ночь под звездами, в окружении лунного света и звуков спящего леса, казалась ей вполне привлекательной. Особенно если учесть, что Мак-Алистер будет рядом.

— Нет, в самом деле, это было бы чудесно. Стало прохладнее, и…

Эви растерянно умолкла, когда первая капля дождя упала ей на колено. Она не успела еще ничего сообразить и лишь озадаченно нахмурилась, глядя, как все новые и новые пятна расплываются на коленях и запястьях.

— Подумаешь, небольшой дождик! Ничего страшного. Зато как здорово будет засыпать, слушая, как капли дождя шелестят в листве деревьев…

И тут небесные хляби разверзлись, и вниз обрушился настоящий водопад. Шум дождя стал оглушающим, и Эви моментально промокла до нитки, как если бы кто-нибудь вылил ей на голову полное ведро воды.

Мак-Алистер кивнул на зеленую накидку, с которой ручьями стекала вода, и повысил голос, стараясь перекричать шум дождя:

— Теперь она выстирана. Надевайте.

10


Дождь уничтожил даже ту относительную пользу, которую обрела накидка, после того как Эви ее вытряхнула. Носить мокрую шерсть — удовольствие не из приятных, но носить мокрую, плохо сидящую и дурно пахнущую шерсть — подлинная мука.

Эви выглядела, чувствовала себя и, без сомнения, пахла, как мокрая мышь. Гостиничный конюх, похоже, придерживался того же мнения. Оказавшись в ее обществе, молодой парнишка схватил лошадей под уздцы и поспешил прочь с такой быстротой, словно боялся, что она бросится за ним вдогонку.

— Это попросту унизительно, — проворчала она, пока они пробирались вдоль стены к входу в старое здание постоялого двора.

Теперь, когда встречный ветер не швырял ей в лицо струи холодного дождя, она наконец-то получила возможность осмотреться.

Почерневшие от непогоды доски обшивки, просевшая крыша и ощерившиеся оконные проемы, в которых недоставало ставней, недвусмысленно свидетельствовали о том, что лучшие времена, если гостиница и знавала их когда-либо, остались в далеком прошлом. Услышав неприятное ритмичное поскрипывание, Эви остановилась, запрокинула голову и обнаружила, что над ней в опасной близости раскачивается проржавевшая вывеска, грозя оборваться в любую минуту.

— «Свинья и корыто», — прочла она вслух надпись на вывеске, прикрыв глаза от дождевых брызг рукой, сложенной козырьком. — Пять минут назад мы миновали гостиницу, которая показалась мне намного приличнее этой.

— В приличной гостинице требуются обручальные кольца. Так что спрячьте руки под накидкой, — посоветовал Мак-Алистер. — На всякий случай.

— Ага. — Эви поспешно убрала руки. — Хорошо.

Порядочная гостиница не опустилась бы до того, чтобы запятнать свою репутацию, дав приют мужчине и женщине, которые не были мужем и женой. Так что, вздумай Мак-Алистер и Эви попытать в ней счастья, их наверняка вышвырнули бы вон без долгих уговоров.

Мак-Алистер натянул капюшон накидки поглубже ей на лицо.

— И молчите, прошу вас.

Когда они остановились на пороге, в небесах сверкнула молния и тяжелый, раскатистый удар грома подтолкнул их в спину, так что Мак-Алистер поспешил прикрыть за ними тяжелую дубовую дверь.

Эви с облегчением обнаружила, что внутри гостиница выглядит не столь плачевно, как снаружи. Мебель была старой и исцарапанной, как и пол под ногами, — который, как она не могла не заметить, ощутимо кренился влево, — но кто-то подмел его веником, а в воздухе висел запах свечного воска и горячих кушаний, отнюдь не показавшийся Эви неприятным. Впрочем, если бы в углу, у стены, она обнаружила кучку свежего конского навоза, то ничуть не удивилась бы.

А сейчас ей отчаянно хотелось сбросить с себя эту злосчастную накидку.

Комнату Мак-Алистер получил без особых усилий. И хотя толстенький приземистый человечек, представившийся хозяином гостиницы, попытался заглянуть ей под капюшон, сделал он это скорее из чистого любопытства, нежели по какой-либо более веской причине. А когда все то же неуемное любопытство подвигло его приблизиться к ней вплотную, то в ответ он получил резкий запах промокшей несвежей шерсти.

Сморщив нос, толстяк поспешно отпрянул.

— Верхний этаж, вторая дверь направо. В очаге развели огонь, так что вы сможете просушить свои вещи. Не хочет ли… э-э… госпожа принять горячую ванну?

— О, да…

— Нас вполне устроит бадья с горячей водой.

Эви метнула на Мак-Алистера злой взгляд, который, впрочем, пропал втуне. Хозяин гостиницы был отнюдь не единственным, кто ничего не смог разглядеть под ее капюшоном. Но, поднимаясь по лестнице, девушка почувствовал себя чуточку лучше оттого, что все-таки выразила недовольство своему спутнику.

Комната оказалась просторной, хотя и скудно обставленной. В ней обнаружились лишь стол, два стула, ширма для переодевания и кровать, зато она была чистой и сухой, а в очаге жарко пылал огонь. Эви почувствовала, что настроение у нее улучшается.

Не успела за ней закрыться дверь, как она сорвала с себя накидку и, справедливо опасаясь, что неприятный запах мокрой шерсти станет вообще невыносимым, решила сложить ее в углу, а не сушить над огнем.

— Я бы все-таки не отказалась принять ванну, — проворчала она, но потом, прежде чем Мак-Алистер успел ответить, устало махнула рукой. — Я понимаю, понимаю, нам совершенно ни к чему, чтобы прислуга сновала туда-сюда.

Эви с тоской представила себе исходящую горячим паром ванну и душистое мыло. Вздохнув, она подошла поближе к огню, чтобы согреться.

— Почему вы не попросили две комнаты?

Мак-Алистер снял промокший сюртук.

— Это было бы подозрительно.

Эви бросила взгляд на пол, раздумывая, достаточно ли он чистый, но потом поняла, что подтащить стул к очагу у нее все равно не хватит сил, и уселась прямо на голые доски.

— Вы могли бы сказать хозяину, что мы — родные брат и сестра.

— Это еще более подозрительно.

— Не понимаю почему.

Он даже вздохнул легонько, что она сочла добрым знаком — добиться любой реакции от Мак-Алистера дорогого стоило, — но при этом решила, что он действует ей на нервы. Неужели так трудно объяснить ей мотивы своих поступков?

— Он знает, что мы лжем, полагая, что у нас с вами здесь назначено свидание. Ему любопытно, но тревоги мы ему не внушаем. А вот если бы мы попросили предоставить нам отдельные комнаты…

— Он бы заподозрил, что мы лжем по каким-то иным причинам, — подхватила Эви, не дав ему закончить. — Полагаю, вы правы.

Он внимательно посмотрел на нее, прежде чем снять жилет и швырнуть его на пол перед очагом. Сегодня утром он не стал утруждать себя возней с галстуком, и расстегнутый воротник накрахмаленной рубашки обнажал его загорелую грудь. Это зрелище загипнотизировало Эви. Кожа у него была гладкой и коричневой от солнца до самого пояса, вспомнила она. Чувствуя, что краснеет, она поспешно отвела глаза и постаралась отогнать от себя воспоминания о мускулистой груди Мак-Алистера.

— Как ваша нога? — поинтересовался он.

— Я… спасибо, хорошо.

Его темные глаза внимательно вглядывались в ее лицо.

— Она по-прежнему причиняет вам боль?

— Да, ноет немножко, — призналась Эви, в душе смирившись с тем, что очередного разговора о ее увечной ноге не избежать. — Но это вполне можно терпеть.

На лбу у него появилась морщинка — он нахмурился.

— Вы уверены, что…

— Со мной все в порядке, уверяю вас. Конечно, горячая ванна была бы очень кстати, но, полагаю, крепкий и спокойный сон тоже способен творить чудеса.

Мак-Алистер кивнул и потянулся к кожаному шнурку, которым на затылке были перехвачены его волосы.