Вырвавшись из «Черного лебедя» и из лап высокомерного, любящего совать нос в чужие дела лорда, Марк бросился в лес в отчаянной попытке скрыться. Сделав круг, вернулся к трактиру, вскочил на коня и поскакал прочь. Он гнал во весь опор, пока окончательно не убедился, что оторвался от преследователей, и лишь тогда вздохнул с облегчением. Его не сильно тревожил срыв планов, так как он порядком пресытился тем, что творил в Англии. Ему очень хотелось во Францию, сражаться за дело якобитов ближе к молодому Джеймсу Стюарту.

Он злился, что сегодня остался в дураках, однако еще не все потеряно. А вот предательства Кристины он никогда не забудет. Он поклялся непременно поквитаться с ней.


Когда Кристина вернулась, Уильяма в Оукбридже не оказалось. Очевидно, уехал вскоре после того, как она отправилась в трактир. По заверениям одного из слуг, Уильям пребывал в крайне возбужденном состоянии и ни словом не обмолвился о том, куда держит путь.

Кристина сильно переживала за брата. Саймон Рокли решит, что он сбежал, поскольку Марк Баклоу свернул свою преступную деятельность в Оукбридже. Это сделает Уильяма еще более виноватым в его глазах. Она понимала, что эта связь отразится на его положении в обществе, если, конечно, Марк прежде не найдет его и не убьет. Вчерашние друзья, гордящиеся знакомством с блистательной семьей Эфертон, с готовностью осудят его и объявят изменником.

Напряженная и напуганная, Кристина ожидала прибытия лорда Рокли. Сотрясающая тело дрожь наконец улеглась, но она снова и снова проигрывала в голове ужасное нападение на нее Марка Баклоу, вспоминая тошнотворное прикосновение его рук к ее девственным бедрам и чувство безграничного облегчения, когда в комнату ворвался Саймон с перекошенным от гнева лицом. Она до конца жизни будет благодарить его за своевременное вмешательство и разбирательство с Марком, однако тот факт, что он неверно истолковал увиденное, не мог не печалить.


Уже совсем стемнело, когда Саймон, одетый во все черное, наконец объявился в Оукбридже. Его появление будет иметь серьезные последствия для хозяина дома и его сестры. Увидев, как он входит в особняк, и не желая иметь с ним дело, Кристина отпрянула от окна и села на кровать, ожидая, когда он сам пошлет за ней.

Ждать пришлось недолго. Встретившись с ним лицом к лицу, она поняла, что горничная ничуть не преувеличивала, говоря, что лорд в убийственном настроении.

Бледная как полотно Кристина была одета в скромное платье. Волосы собрала в строгий узел на затылке, подчеркнув высокие скулы и большие глаза. Саймон даже не повернулся на стук двери, оставшись у выходящего во внутренний двор окна. Руки он сцепил за спиной.

– Баклоу удалось ускользнуть, – отрывисто сообщил он. – Не сомневаюсь, что вас эта новость порадует. Тем не менее, куда бы он ни подался, его преступной деятельности конец, а вы с братом можете попрощаться с коварными планами, которые строили. Мне сообщили, что лорда Эфертона нет дома. Это правда?

– Да.

– И где же он?

– Я… мне это неизвестно.

– Его отсутствие весьма несвоевременно, но и любопытно тоже. Я не перестаю задаваться вопросом: какой мужчина пошлет сестру выполнять за себя грязную работу? Своим опрометчивым поведением он вас едва не погубил, а теперь и вовсе исчез, оставив разбираться с последствиями. Спрятался в какой-нибудь укромной норе, как бесхребетная тварь.

Лицо Кристины вспыхнуло от негодования. Как жестоки и несправедливы его слова!

– Не могу вам не возразить.

– Возражайте, сколько душе угодно. Отдавая приказ, я ожидаю в ответ безоговорочного подчинения.

Еще несколько минут назад подобная тирада заставила бы Кристину капитулировать, но теперь лишь разозлила.

– Вы уже не в армии, лорд Рокли. – Она вернулась к официальному обращению, хоть совсем недавно он просил называть себя по имени. – И мы с братом не ваши подчиненные. Если вы не в состоянии разговаривать со мной так, как принято в цивилизованном обществе, я немедленно ухожу.

Саймон резко развернулся и посмотрел ей в лицо. Его выражение по-прежнему напоминало непроницаемую маску. Лишенное всяческих эмоций, оно, казалось, было высечено из камня.

– Следите за тем, что говорите. Не стоит обольщаться из-за того, что некоторое время назад я обошелся с вами снисходительно.

– Куда как снисходительно! – высокомерно парировала Кристина. – Помнится, вас влекло ко мне, вы меня желали. И я была почти готова отдаться вам без стыда и угрызений совести, позволить любить себя. Тогда я чувствовала, что сама себе не принадлежу. Почему вы так смотрите? Боитесь меня или своих чувств ко мне?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Боюсь? Нет, не боюсь ни вас, ни ваших льстивых речей. Неужели правда считаете, что сможете одурачить меня красивыми словами, которые так плавно текут из ваших уст? Нужно быть безумцем, чтобы поверить им.

Несмотря на решение сохранять хладнокровие, Кристина с трудом сдерживалась. Ей было невыносимо то, с каким презрением лорд Рокли отвергает ее чувства. Во время их совместной утренней прогулки верхом она подпустила его гораздо ближе, чем следовало, и ее сердце угодило в ловушку. От гипнотического взгляда серебристо-серых глаз у нее слабели не только колени, но разум и воля, теперь она осознала, насколько глупо ослаблять оборону. Он отверг ее, обвинив в любовной связи с Марком, грубо и презрительно оттолкнул от себя. Его оскорбления ранили сердце, но она решила не сдаваться.

Гордо вздернув подбородок, Кристина посмотрела на Саймона:

– Вы можете верить всему, чему пожелаете. Мне нет до этого дела. Как и обещала, я оставлю вас, мое общество вам явно не по душе. Если хотите, дожидайтесь возвращения Уильяма, куда бы он ни отправился. Если нет, желаю хорошего дня. – Она уже развернулась, намереваясь уйти, когда его властный голос приковал ее к месту.

– Не смейте так себя со мной вести! Извольте объясниться!

Замешкавшись, Кристина снова бросила взгляд на него. Его разочарование болью отдавалось в ее сердце. Мысленно она нарисовала себе образ идеального мужчины, красивого, благородного, любящего, но, к сожалению, не имеющего ничего общего с реальностью. Теперь, глядя на Рокли другими глазами, она не находила ни капли доброты и сострадания в его жестких, точеных чертах. Зато в них сквозили безжалостность, властность и решительность. Внутренне она трепетала от светящегося в его глазах цинизма и насмешки в голосе, который, хотя и звучал ровно, не мог ее обмануть. Ему нужны ответы, он не тронется с места до тех пор, пока не получит их. Он встал прямо перед ней, нависая, обдавая холодом взгляда.

– Прошлой ночью я слышал голоса. Это ведь Баклоу покидал вашу спальню, не так ли? – едко и требовательно осведомился он.

– Да.

Не совершив ничего постыдного, она не считала нужным отрицать правду. Лорд Рокли пронзил ее презрительным взглядом, и выражение его лица сделалось поистине дьявольским.

– Так я и думал. Вы любовники.

– Подобные слова недостойны вас, милорд, – яростно запротестовала Кристина. – Кроме того, вы сами сказали, что это не ваше дело.

– Позвольте мне самому судить, что достойно, а что нет. И потрудитесь говорить тише, если не хотите, чтобы вас услышала вся округа. Ну а теперь я требую объяснений. Вы обязаны дать мне полный и честный отчет обо всем, что здесь происходит. Вы меня поняли? Больше никакой лжи, никакого притворства. Я хочу услышать правду, и только правду. Пытаться снова увильнуть неумно с вашей стороны. Я уже успел достаточно хорошо вас изучить.

Чтобы скрыть дрожь в руках, Кристина сильно сжала кулаки, даже ногти впились в ладони. Она невероятно страдает, но ни за что на свете не покажет, как сильно ее ранили его слова. Она смело вздернула подбородок и, твердо посмотрев ему в глаза, лишенным эмоций голосом сказала:

– Вы хотите знать все. Что ж, хорошо, я расскажу вам без утайки.

И Кристина начала свое повествование, сначала запинаясь, с трудом подбирая простые и убедительные слова. Поведала лорду Рокли, как Уильям, когда умер их отец, отправился в Лондон и встретил там Баклоу, проигрался в пух и прах в карты, и Марк одолжил ему денег, чтобы помочь расплатиться с кредиторами. Не утаила и то, как они с братом потихоньку распродавали имеющиеся в доме ценности, чтобы раздобыть денег на жизнь, и как ситуация приобрела опасный оборот, когда однажды к ним неожиданно заявился Марк и стал использовать расположенные под домом помещения для хранения награбленного. Когда Уильям велел ему убираться прочь, тот отказался.

– Поначалу мы с братом не понимали, что происходит, и лишь когда столкнулись с кем-то из его подельников, заподозрили неладное. Как бы то ни было, хотя мы и знали, что Марк католик, о якобитском заговоре и слыхом не слыхивали. Поверьте мне.

Саймон слушал не перебивая, только крепче сжимались его челюсти да все более зловещим становился стальной блеск глаз. Закончив рассказ, Кристина посмотрела на него в упор.

– Теперь вам все известно. Клянусь, я поведала чистую правду.

– Итак, вы знали о происходящем, что делает вас соучастниками преступления. А Баклоу?

– Баклоу? – Внезапно Кристина сообразила, что он имеет в виду. – Неужели вы в самом деле считаете, что мы с ним любовники? Вы так думаете?

– Я видел все собственными глазами, и они не лгут.

– Позвольте мне объяснить… рассказать…

– Нет, – холодно перебил он, – довольно. Я услышал достаточно. Мне известно, что вашим красивым речам верить нельзя. Помню, как вы уходили от темы, когда я спрашивал о Баклоу, о том, не известно ли вам его местонахождение. Вы заверили, что оно вам неизвестно. То была наглая ложь, ведь когда он не обретается в трактире «Черный лебедь», то проворачивает свои преступные делишки в Оукбридже. Вы обманывали меня при любой удобной возможности. Как вы, должно быть, насмехались надо мной, когда я из лучших побуждений просил довериться мне. Каким же я был дураком! А вас можно поздравить, Кристина. Вы очень искусная рассказчица и наделены умением убеждать.