Кристина подошла к гостю, который натягивал перчатки, стоя у открытой двери. Генри ждал у крыльца, держа лошадей под уздцы.

– Вы ведь направляетесь в дом брата, лорд Рокли, не так ли?

– Пока еще не решил. Я пообещал нанести визит сэру Джону Крукшэнку. Нам нужно многое обсудить.

– Что бы вы ни решили, желаю приятного путешествия.

Вопросительно изогнув бровь, он посмотрел на нее своими серебристо-серыми глазами:

– Хотите, чтобы я уехал?

– Думаю, вам пора.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза, давая тем самым понять, что именно это имеет в виду. Частично она страшилась того, что он может обнаружить, если задержится в Оукбридже на более продолжительное время, частично боялась хаоса, порожденного им в ее сердце. Уж слишком он соблазнительный, и, даже когда уедет, будет невозможно изгнать его образ из мыслей. У зарождающихся между ними отношений нет будущего.

Лорд Рокли пристально смотрел на нее, лаская взглядом, проникая к ней в мозг.

– Я все прекрасно понимаю. Наше с камердинером присутствие было вам навязано и потому стесняет. Похоже, я провел на военной службе так много времени, что позабыл, как вести себя в цивилизованном обществе.

Кристина смутилась оттого, что он подумал, будто она хочет от него избавиться.

– Прошу вас, не считайте себя обузой. Это совсем не так, просто…

Он заставил ее замолчать.

– Не утруждайтесь объяснениями, в этом нет необходимости. Я понимаю, мой визит затянулся. – Неожиданно он взял ее за руку и привлек к себе, внимательно всматриваясь в бледное лицо. Она избегала его взгляда, гадая, что он видит и думает.

Саймон вздохнул:

– Мне бы хотелось стереть из ваших глаз страх, Кристина. Почему вы не хотите довериться мне, чтобы я смог помочь вам?

Он ей поможет? Похоже на то, как если бы теплый, мягкий свет разогнал одиночество, грозившее поглотить ее целиком. На глаза навернулись слезы, возникло желание расплакаться.

– Как вы мне поможете? – хриплым от сдерживаемых эмоций голосом спросила она. – Я ведь уже говорила, вы ничего не можете для меня сделать.

Саймон наклонился так близко, что она почувствовала на лице его теплое дыхание.

– Я вам не верю, Кристина. Вы не должны отвечать за проблемы, которые были вам навязаны.

Ей очень хотелось, чтобы так и было. Но ведь он совсем ее не знает. Она вздохнула.

– В Оукбридже сейчас непростая ситуация. Вы своими глазами видели, что дом постепенно ветшает. Все совсем не так, как было при жизни нашего отца. Когда он умер, я поняла, что должна быть сильной ради брата и себя самой.

Глаза их встретились, но взгляд лорда Рокли оставался непроницаем. Должно быть, догадался, что до упадка их довела любовь Уильяма к азартным играм в Лондоне.

– Знаете, Кристина, вы буквально сотканы из противоречий.

– Что вы имеете в виду?

– На первый взгляд вы кажетесь хрупкой, слабой и очень уязвимой, но на самом деле сильная, решительная и весьма упрямая.

Она чуть заметно улыбнулась:

– О боже мой! Неужели это так плохо, лорд Рокли?

– Боюсь, что да. Кстати, меня зовут Саймон.

– Но мы едва знакомы.

Он покачал головой, лаская ее пальцы, от чего по всему ее телу разбегались волны жара.

– А вот тут вы ошибаетесь. Мне достаточно один раз посмотреть в ваши глаза, чтобы узнать о вас все, что нужно. Я знаю вашу красоту, вашу боль, вашу силу и ваше мужество.

Опасаясь вот-вот расплакаться, Кристина склонила голову. Когда она рядом с ним, безопасность выглядит вполне материальной субстанцией. В глубине души нарастала потребность высказаться.

– Вы не можете этого знать, ибо не представляете, какая у меня жизнь.

– Напротив, я знаю даже больше, чем вам кажется.

В его голосе звучали ласковые нотки. Кристина почувствовала, как по позвоночнику прошла дрожь, будто внутри ее всколыхнулось что-то, разбуженное поцелуем лорда Рокли. Ей никогда не хотелось близости с мужчиной, но сейчас переполняло именно это желание, порабощающее разум, весьма опасное, особенно в нынешней ситуации.

Выражение лица Саймона сделалось очень серьезным, когда он поднес ее руку к губам и легонько поцеловал пальцы.

– Берегите себя, Кристина. Я скоро приеду навестить вас, так и знайте.

Уильям встал рядом с сестрой, вместе они проводили глазами лорда Рокли и его камердинера. Когда те скрылись из вида, брат с сестрой переместились в столовую.

– Он обещал вернуться. Уверена, так и будет. Ты удивил меня, пригласив его остаться на обед. Что стало тому причиной? Я думала, ты хочешь быстрее от него отделаться.

У Уильяма задрожали губы, на глаза навернулись слезы.

– Нынче утром я получил письмо от Миранды. Она пишет, что покидает Лондон. Очень скоро мы с ней увидимся.

Вот, значит, что вызвало перемену.

– Понимаю. Если отец привезет ее в Оукбридж, будет трудно скрыть от них то, что здесь случилось, если только мы не положим этому конец до их возвращения. Лорд Рокли рассказал тебе о Марке, не правда ли?

Всем своим видом выказывая, как сильно встревожен, Уильям кивнул.

– Боже всемогущий, Кристина, я и понятия не имел, даже не помышлял, что Марк якобит. Можешь мне верить.

– Я-то верю, но ему позарез нужно было устроить в Оукбридже свое логово, так что разницы никакой.

– Я всегда подозревал неладное, но чтобы такое! Невероятно! Мне и в голову не могло прийти, что он католик.

– Марк обманул нас обоих. Ты ведь ничего не рассказал лорду Рокли?

– Нет, но очень хотелось.

Сгущающиеся послеполуденные сумерки отлично гармонировали с мрачностью Уильяма, но Кристина не обратила на это внимания. Всхлипывая, точно наказанный ребенок, брат направился к графину, чтобы налить себе порцию бренди.

– Это самое худшее, Кристина. Самое-самое худшее, – причитал он, заливая горе янтарной жидкостью. – Мне претит самая мысль о том, что он и его приятели задумали убить королеву, чтобы добиться желаемого.

Осознание этого вспороло сердце Кристины с точностью хирургического скальпеля. Будто впервые, она четко сознала, во что они ввязались, ей стало очень стыдно. Если для того, чтобы спастись, придется бросить вызов Марку, значит, так тому и быть. Она поделилась соображениями с братом, тот поразился ее ледяной решимости.

– Согласна с тобой. Вот почему нам нужно заявить Марку, что не хотим больше иметь с ним ничего общего.

– Я не могу! – в панике вскричал Уильям, энергично тряся головой и наливая себе еще выпить. – Не могу, Кристина. Ты отлично знаешь, он меня убьет.

Она вздохнула, понимая, что ему недостает мужества выступить против Баклоу. Ей и самой хотелось укрыться в каком-нибудь укромном уголке, куда не проникнет терзающий ужас. Вот бы кто-нибудь снял с плеч бремя, которое она несет так долго, указал путь, как некогда делали родители, а потом Уильям. Теперь брат ждет решительных действий от нее.

– В таком случае ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как самой все ему рассказать.

Уильям сверкнул глазами.

– Нет, Кристина, я запрещаю тебе это.

– Ну, так сделай это сам, – резко возразила она, потому что в глубине души сильно беспокоилась о безопасности брата. Для нее его жизнь превыше всего, а вот Марк легко найдет ему замену.

Уильям отвел глаза и тупо покачал головой. Руки у него дрожали, потому что он еще выпил.

– Он убьет нас, я знаю. Нам никогда от него не освободиться.

– Нет, если будет сидеть сложа руки.

– Все равно ничего нельзя поделать, и ему это отлично известно.

– Я подкуплю его деньгами, лишь бы оставил нас в покое.

– Но у нас нет денег.

– В этом доме еще остались некоторые стоящие вещи. Продадим их и выручим немного денег. Если Марк в отчаянном положении, может, и послушает меня. Давай пожертвуем моими украшениями, или несколькими картинами, или даже некоторыми твоими драгоценными лошадьми, – сухо предложила Кристина, думая о великолепном скакуне, которого Марк подарил Уильяму на заре знакомства, чтобы заручиться его преданностью до того, как брат, испугавшись связи с преступником, попытался выйти из игры, а Марк пригрозил ему расправой. – Уверена, мы сумеем выручить солидную сумму.

– Нет, Кристина, только не лошадей. – Уильям был удручен таким поворотом событий. – Ты ведь знаешь, как много они для меня значат.

– Нужно быть готовым пойти на жертвы, если хочешь собрать выкуп Марку.

Подавленная невыполнимой задачей, Кристина развернулась и понуро побрела к двери. Ее убежденность была порождена инстинктом самозащиты, пустившим глубокие корни в сердце. Она верила: если Марк Баклоу прежде не застрелит Уильяма, его повесят. Такой исход событий был ей ненавистен, поэтому на раздумья времени не оставалось. План действий предельно ясен.

– Как я понимаю, сделать в данной ситуации можно только одно. И это зависит от меня.

– Кристина, ты не можешь так поступить. Только подумай, что ты говоришь!

– Не хочу я ни о чем думать. Кто много думает, тот мало делает. Я уже все решила. Хватит жить так, как мы! Пора тайн и молчания миновала. Пришло время превратить слова в действия. У нас не осталось иного выбора, кроме как бросить Марку вызов. Ну а если не сработает, я все расскажу Рокли.

Саймон Рокли представлялся мощным лучом надежды, освещающим непроглядную тьму ее жизни. Уильям побледнел и недоверчиво уставился на сестру. На некоторое время между ними повисло напряженное молчание.

– Ты с ума, что ли, сошла? Это верный способ отправить меня на виселицу, ведь никто не поверит, что я Марку не сообщник.

– Мы должны пойти на этот риск.

Отголоски слов испуганного Уильяма все еще звучали в голове, пока она шагала прочь, не дав брату возможности протестовать дальше. Обычно в подобных ситуациях она придумывала для него слова утешения, но на этот раз блестящий ум отказывался функционировать, а язык словно прирос к нёбу. Ей было страшно не меньше Уильяма. Приняв решение, она обычно действовала без промедлений, не взвешивая плюсы и минусы. Сейчас все зависит от нее. Она не уверена, что справится с задачей, но попытаться определенно стоит. Она единственная, кто может противостоять чудовищу Баклоу.