– О-о, ну, она была… – он поднял руку примерно на уровень своего плеча, – и немного, ну… – Он соединил обе руки перед собой и совсем смутился, пытаясь описать необъятные размеры матери. – Я бы сказал, бывали, конечно, дни, но потом… – Он беспомощно махнул руками.
– А волосы?
– Каштановые. – Он вскинул взгляд.
Она расстроенно покачала головой.
– Какие именно каштановые? Как ствол дерева, на которое в один прекрасный день вы взобрались и с которого упали, до полусмерти напугав свою бедную маму? Или каштановые, как мелкая река после ливня?
– Как это. – Он с силой и уверенностью ткнул грубым пальцем в наплыв на столешнице.
Темные с рыжеватым оттенком – мгновенно, как знаток, определила Ева.
– Хорошо. А ее лицо?
– Больше похоже… – Он беспомощно посмотрел на нее. – На мелкую речку?
Она, снова откинувшись на спинку стула, рассмеялась, Ангус присоединился к ней, и примерно полминуты они смеялись над этим сравнением цвета лица его матери с мелкой, грязной рекой. Над несмелым ответом Ангуса, вызвавшим у нее определенное представление, и над сотней других вещей, наверное, можно было смеяться годами, но сейчас просто не было времени, поэтому эти короткие мгновения смеха были очень приятны. И Ева подозревала, что этот грубый и одновременно сентиментальный шотландец чувствовал то же самое.
– Я не смогу нарисовать ее точно, – продолжая улыбаться, сказала Ева и, встав, пошла к каминной решетке.
Когда она проходила мимо него, Ангус вскочил на ноги, несомненно, разрываясь между необходимостью не позволить ей убежать и желанием быть любезным хозяином для гостьи-женщины, – наверняка это ему привила мать.
– Нарисовать ее?
Отбросив необходимость быть начеку, Ева опустилась на колени перед камином и оперлась руками о его холодные края.
– Я собирался разжечь его для нас, но просто отвлекся, – смущенно объяснил Ангус.
– Было бы хорошо. Наступающая ночь ожидается холодной. – Ева взяла пальцами обуглившийся, полусгоревший кусочек дерева и выпрямилась, а Ангус мрачно уставился на нее. – Для рисования. Теперь можно стащить сливу у вашего соседа?
– А-а, сливу. – Его лицо прояснилось.
– Ну да, сливу. Штучки три.
С помощью куска древесного угля и самодельных красок Ева принялась изображать мать Ангуса и одновременно рассказывать о ней. Наклонившись над его столом и при необходимости перемещаясь, она широкими, размашистыми движениями наносила рисунок на крышку шестифутового стола. Волосы Евы были заправлены сзади за ворот платья, глаза сосредоточены на работе, уши улавливали малейшие оттенки эмоций и правду, которую открывал ей Ангус, сам того не подозревая. И когда она закончила, ему улыбалась его мать, в пять футов длиной и разорванная там, где ее изображение пересекало деревянные доски, образовывавшие крышку стола.
Он долго молчал, и только дыхание выдавало его волнение и сжатые в кулаки руки.
– Она в точности, – пробормотал он наконец хрипло.
– Это хорошо, – кивнула Ева, вместе с ним глядя вниз.
Они долго стояли, молча рассматривая рисунок, а потом он разжег камин и они продолжили молчать, уже сидя. Где-то снаружи лаяла собака, еще дальше Джейми был с Гогом и, возможно, к этому времени уже с отцом Питером, а ее оставил здесь.
– Вы назвали его Джейми Пропащим, – напомнила Ева тихо.
Ангус заерзал и посмотрел на нее.
– Он и был пропащий. Мы все были пропащими. Он нашел нас. А теперь я провожу вас в вашу комнату. – Он медленно поднялся на ноги, и она без возражений тоже встала.
– Как долго вы будете держать меня здесь?
Он просто указал на узкую приставную лестницу в глубине широкой комнаты, ведущую к маленькой каморке без окон. Она взялась руками за старые серые деревянные перекладины и заметила несколько лент, перекинутых через одну из ступенек: шелковые, неяркие, темные, розовато-красные, спокойного, глубокого, изумительного оттенка, – они были по-настоящему прекрасны.
Она отвела взгляд и потянулась к следующей ступеньке.
– Они для вас, – хрипло буркнул Ангус.
Ева замерла.
– Эти ленты. Пропащий оставил их для вас.
Тогда она дотянулась до них и, смяв, схватила нежный шелк – конечно, это ужасно, но у нее не было выбора. Прижимая ленты к груди, она двинулась вверх по лестнице, но внезапно остановилась и взглянула через плечо вниз, на его щетинистое лицо со шрамами и сердитыми печальными глазами.
– Ангус, можно мне глоток вина? Или хотя бы каплю воды?
Глава 49
Роджер и Рай сидели в общей комнате гостиницы, а Джейми ушел наверх принять ванну. К тому времени, когда он вернулся, они ожидали вторую порцию эля. Выпивку подали быстро, а вместе с ней тарелку с сыром и хлебом. Взяв свою кружку, Роджер принялся пить такими огромными глотками, что Рай и Джейми в недоумении уставились на него, забыв про выпивку. Наконец Роджер отставил кружку в сторону, вытер губы тыльной стороной ладони и, увидев, что за ним наблюдают, усмехнулся.
– Ева не позволяет мне заходить в пивные.
– Да, – улыбнулся Джейми, – я так и думал.
Он снова пристально осмотрел помещение. В таверне было шумно, но народу не слишком много, и никто не проявлял особого интереса к этим трем мужчинам, – ну, может, было несколько странным, что только один из них принял ванну.
– Скажи мне, Роджер, ты все еще намерен скрываться, как скрывался все эти десять лет?
– Нет, сэр. – Роджер выпрямился. – Ни за что.
– Знаешь, это было необходимо. Этим Ева спасла тебе жизнь. Выйти из тени вовсе не просто.
Роджер мрачно кивнул, но никакого страха не выказал.
– Прежде всего ты должен сделать выбор, – сказал Джейми, взявшись за кружку.
– Ева говорила, что вы человек короля Иоанна. – Роджеру было явно не по себе.
– Разумеется, ты должен думать обо мне именно так. – Джейми смотрел на него поверх своей кружки.
– Тогда разве вы не обязаны доставить меня к королю?
Джейми выпил, а потом ответил:
– Ну я же не без чести и совести, а ты не бычок на веревочке. Я нашел тебя, и только.
– Но если вы отдадите меня…
– Я никогда не отдам ребенка убийце его отца, – жестко перебил его Джейми.
Лицо Роджера побледнело и застыло.
– Ева рассказала вам – о той ночи.
Джейми кивнул и краем глаза заметил, что Рай окидывает взглядом комнату – они всю жизнь провели в борьбе за выживание.
– Мне все еще временами снится та ночь, – тихо признался Роджер.
– И мне тоже, – вспомнил прошлое Джейми.
– Вам, сэр? – удивленно обернулся к нему Роджер.
– Моего отца убили. И я это видел.
А потом сбежал. Всю жизнь Джейми казнил себя за это и был уверен, что место его в аду.
Двумя большими глотками Роджер допил то, что оставалось у него в кружке, и Рай жестом заказал еще. Служанка, петляя между покачивающимися телами, наполнявшими комнату, принесла выпивку.
– Как выбрать? – тихо пробормотал Роджер, откинувшись назад и прислонившись плечами к стене.
– Некоторые сказали бы: делай так, как подсказывает тебе совесть.
– И вы так говорите, сэр?
– Я говорю: делай ставку на победителя, – немного помедлив, ответил Джейми.
– Значит, вы считаете, что Иоанн одержит победу? – Роджер наклонился вперед, но Джейми ничего не сказал. – Но если бы вам пришлось выбирать, сэр…
Джейми с внезапной нервозностью провел рукой по бедру. Возможно, это горячность и неуемная энергия Роджера подействовали на него и захватили.
– Я делаю выбор, Роджер. Каждый день. Мой выбор только мой, а твой принадлежит лишь тебе.
Неожиданная резкость его тона привела Роджера в недоумение, и Рай наклонился вперед, стремясь разрядить напряжение или, возможно, отвлечь его на себя.
– Джейми, в чем дело? – спросил он спокойно.
– Я не знаю, – покачал головой Джейми.
Но задуматься над этим не было времени, потому что в дальнем конце комнаты среди нетрезвых фигур внезапно появилось мясистое, бородатое лицо Ангуса. Увидев его, Джейми окаменел. Добравшись до их стола, Ангус протяжно, тяжело вздохнул:
– Я виноват, Пропащий, но она сбежала.
Горячая волна счастья захлестнула Джейми. Радость наполняла его и согревала, как будто он пил горячий медовый напиток.
– Я невероятно виноват, – продолжал Ангус, понурив голову. – Она сделала именно так, как ты говорил.
– И что же это?
– Стыдно сказать. – Его следующие слова прозвучали совсем глухо. – Она попросила вина.
Джейми кивнул. Единственное, чего ему хотелось, это улыбнуться.
– И это после того, как мы выпили мамин эль, – с болью добавил Ангус.
– Ева пила эль? – Удивлению Роджера не было предела.
Ангус немного поднял опущенную от стыда голову и, взглянув на незнакомого юношу, с подозрением произнес:
– Да.
– И что, он ей понравился?
– Да, – подтвердил он снова, но теперь уже с негодованием. – Почему нет? Он приготовлен по рецепту моей мамы.
Упершись в стол основанием большого пальца, Джейми вращал рукой, проверяя ее после всех сегодняшних стычек. Рай был прав: он создан для оружия, это заложено в нем.
– Джейми, – повернулся к нему Ангус, – я на протяжении уже многих лет сторожил всех, от овец до солдат, как тебе хорошо известно, и никто никогда не выскальзывал из моей сети. Не могу сказать тебе, как… Я чертовски удивлен. И виноват. – Он снова повесил голову.
Джейми с огромным удовольствием наблюдал, как громадный сердитый шотландец, так сказать, падал ниц перед Евой за ее побег. В течение всех этих лет Ангус отказывался всего лишь признать свой долг перед Джейми за то, что тот много лет назад отвел от него гнев короля Иоанна, хотя в результате навлек на себя большие подозрения и сам оказался в огромном долгу. Ангус никогда по-настоящему не чувствовал себя виноватым и не испытывал угрызений совести – до настоящего момента.
– Но скажу тебе, Пропащий, девушка могла бы отвлечь любого.
"Дерзкая" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дерзкая". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дерзкая" друзьям в соцсетях.