Его ноги твердо, по-хозяйски, стояли на земле, сильные руки были сложены на груди, в уголках рта играла легкая ироничная улыбка, и во всем облике не имелось ни малейшего намека на расслабленность. Правую бровь Джейми рассекал шрам, и Ева была уверена, что отросшая за несколько дней щетина скрывает немало таких же. Черты его лица были довольно грубыми, нос немного искривлен, как будто когда-то был сломан. Обвешанный оружием, он мог и сам служить таковым. Она до сих пор ощущала, как он схватил ее за горло своей рукой в перчатке. Один бог знает, что его остановило, и он сохранил ей жизнь, – по его глазам ничего нельзя определить: они невероятно красивы, но абсолютно непроницаемы. Сейчас, в меркнущем свете дня, они, наполненные угрозой, приобрели глубокий цвет индиго.

Ева утвердилась в мысли, что Джейми из тех, кто прожил трудную жизнь и теперь хотел что-то получить от нее.

– Похоже, о хижине вы действительно не лжете, – наконец высказался он спокойным, раскатистым голосом. Он обладал разной манерой говорить, но всегда угрожающе.

Список тем, по которым она могла бы солгать, оставался открытым, но ни он, ни она не рисковали его продолжить.

Джейми отправил Роджера собирать валежник, Еве велел сесть, а сам быстро выкопал небольшую, но глубокую ямку возле нее и, бросив ей кремень, который достал из своего мешка, сказал:

– Даже со связанными руками развести огонь вы сможете.

Он ушел, а Ева хмуро уставилась на маленький серый камешек. Вспомнилось, как она не могла развести огонь, чтобы спасти свою жизнь, и было несколько зимних ночей, когда от этого зависело само их существование. О-о, какой стыд! Пятилетний мальчик разводил огонь для тринадцатилетней девушки.

Крепко стиснув зубы и свирепо глядя в вырытую ямку, она угрюмо делала то единственное, на что была способна в настоящий момент: укладывала на дно всякую мелочь для розжига костра – тонкие веточки, сухие листья.

Джейми вернулся вместе с Гогом и, взглянув на результаты ее трудов, затем на нее, чиркнул кремнем. Огонь занялся, маленькое пламя вспыхнуло на затянутых паутиной листьях, и Ева не смогла сдержать вздох облегчения, поскольку ненавидела темноту.

Роджер сел рядом и прижался к ее боку. Расположившись по другую сторону костра, Джейми окинул их взглядом, потом небрежным ловким движением вынул из ножен на боку нож и принялся нарезать толстыми кольцами немного сморщенную луковицу и нанизывать на палку. Ева проглотила слюну, но тут услышала шепот Роджера:

– Прости меня. Я виноват: позволил им поймать меня.

– В этом нет твоей вины, – улыбнулась ему Ева.

– Вот и неправда – есть, – донесся до них низкий голос Джейми, проплыв сквозь пламя, похожее на разогретый шелк.

– Простите? – отозвалась она холодно.

– На протяжении всего пути я слышал, как он продирался сквозь кусты, словно медведь.

– Тем не менее его появление вас крайне удивило, – недоверчиво заметила Ева.

Роджер повернулся к ней, а Джейми после паузы проговорил:

– Если кого-то преследуешь, надо быть более осторожным.

– Да, сэр! – с готовностью согласился Роджер, и Еве показалось, что мальчика обрадовало это замечание и он вовсе не злится на Джейми.

Вздохнув, она попросила:

– Гог, пожалуйста, убери свое колено с моего… бедра.

Трапеза проходила в молчании. Огонь потрескивал и выбрасывал в темноту мелкие огненные ветки, поток воздуха поднимал их выше, пока они не сгорали и не превращались в серый пепел, который бесследно исчезал на ветру. Потом Рай заступил в караул. Гог к тому времени уже спал, лежа на боку, открыв рот и подложив руку под щеку. Выглядел он как ребенок, а храпел как здоровый мужчина, который не только плотно поел, но и хорошо выпил.

Ева смотрела на него и понимала: этот полумальчик-полумужчина, несомненно, обречен – если она не сумеет его спасти.

Вдали виднелась полуразвалившаяся хижина, похожая на покачивающуюся из стороны в сторону лошадь. В том, что осталось от крыши, птицы свили гнезда, а обросшие бурьяном стены облюбовали грызуны. Теперь хижина была непригодна для жилья.

«Вот так рушится прошлое», – подумала Ева и, дуя на руки, прислушалась к своим ощущениям, но, как ни старалась, грусть не почувствовала. Вероятно, здесь что-то другое. Во всяком случае, она не тоскует по прошлому: прошлое – это тяжкое бремя воспоминаний, и она устала от него.

Но ведь устают и от того, чему не видно конца.

Джейми неподвижно сидел по другую сторону костра и, опустив голову, смотрел в огонь. Весь вид его говорил об умиротворенности, но Ева знала, насколько обманчиво это ощущение. Ей еще не приходилось встречать таких, как он, способных здраво мыслить в любой ситуации, молниеносно принимать решения. А еще он мог не только оставлять шрамы на руках, но и разбивать сердца, хотя сам был ужасно несчастен.

Как и она. Подобный узнает себе подобных. Мир полон возможностей – есть из чего выбирать.

– Так мы решили вопрос о нашем союзе? – спросила Ева, и голос ее прогремел как гром в ночи.

Глава 20

Джейми тихо усмехнулся.

Ей, безусловно, этот союз был необходим. Сама того не сознавая, эта красивая миниатюрная женщина ступила на опасную, ненадежную почву дворцовых интриг, рискуя оказаться в трясине вместе с королем Иоанном, его подручным Джейми, войском взбунтовавшихся баронов, преступником, замешанным в похищении наследников, – и все это на фоне назревающей гражданской войны.

Могла ли, как сказала Ева, существовать связь с подписанными документами и нежелательными свидетелями каких-то темных делишек? Или дело в чем-то другом?

Проблема явно глубже, чем кажется на первый взгляд, поэтому теперь он не спустит с нее глаз, будет держать связанной, заставлять говорить, выуживая из потоков лжи крупицы правды.

– Решать вам, – наконец прозвучал его ответ, вызвав ее недовольный вздох.

– И это все, что вы можете сказать после столь долгих размышлений? Я думала, вы решаете мою судьбу или, возможно, обдумываете вопрос государственной важности.

– Постараюсь давать более пространные ответы, – сухо заметил Джейми, проигнорировав ее язвительность.

– Это радует.

– Ева, вы как Рождество. – Улыбка коснулась его губ. – Никогда не знаешь, что найдешь. – Наклонившись, он поднял тонкую веточку и поднес ее кончик к пламени. – Зачем вам нужен союз со мной?

– Пока у нас одна цель, мы должны следовать одной дорогой. Конечно, в конце пути мы будем драться как кошка с собакой, но это будет позже. Что скажете?

– И кто будет собакой? – поднял он на нее взгляд.

– Конечно же, вы, – без запинки ответила Ева. – Вы такой большой и грозный.

– А еще злобный и ужасный! Разве нет? – усмехнулся Джейми.

– И это, к сожалению, правда. Но таких, как вы, лучше иметь в союзниках.

– Здесь вы правы.

Немного выпрямившись, она подставила узкие плечи невидимым волнам тепла, распространявшимся от костра.

– Я думаю, вы могли бы сделать для меня некое послабление.

– Разумеется, но в чем именно? – засмеялся Джейми.

– Не привязывайте меня к дереву, а то до утра я умру.

Подняв голову, он посмотрел на верхушки деревьев, покачивающиеся в темноте, и, будто раздумывая, протянул:

– Предложение действительно весьма заманчивое.

– А еще лучше, вообще бросьте нас с Гогом. Это гораздо разумнее. Естественно, я не буду держать на вас зла.

Джейми подумал, что логичнее было бы ее бросить, когда они ушли из «Козла», но он взял ее с собой. Почему? Он понятия не имел почему. Потому что она все время лгала, наверное. Лгуны многое скрывают, и пока не выяснишь, что именно, можно угодить в западню, хотя до сих пор она не делала ничего опасного для него.

– А что заставляет вас думать, что я привязываю женщин к деревьям? – наконец оторвался он от размышлений.

Подперев пальцем подбородок, Ева сделала вид, что обдумывает ответ.

– Ваша постоянная готовность к чему-то скверному? Или стремление оказывать услуги своему отвратительному правителю? По-моему, привязав человека к дереву, вы создаете ему лишь неудобство, как булыжник в постели, а вовсе не настоящее препятствие.

– Спешу вас заверить, что никогда не привязывал женщин к деревьям.

– И даже таких обманщиц, как я?

– Даже таких. Я предпочитаю вверять их заботам… – он сделал паузу, словно задумавшись, – …громадных злобных шотландцев.

– Но это же здорово! – Она украдкой взглянула на него. – Мне очень нравятся шотландцы.

– И даже одноглазые? – Он насмешливо выгнул бровь.

– Конечно. – Передразнивая его, она тоже выгнула брови, обе, и он был вынужден признать, что у нее это получается лучше. – Они предпочтительнее некоторых англичан с обоими глазами.

На некоторое время между ними повисла тишина, а потом Джейми сказал:

– Что ж, если мы выяснили, как я могу помочь вам, то хотелось бы знать, как вы можете помочь мне.

– Существует много способов. Я могу рассказывать сказки по ночам или носить воду для ваших лошадей-тружениц.

– Сейчас я не вижу необходимости ни в чем подобном.

– Я сказала вам про Малдена.

– Нет, не вы – Роджер. И в любом случае я довольно скоро вычислил бы это сам.

Эти слова застали ее врасплох.

– Но я полагаю, полезно знать заранее, насколько мерзок тот, кого вы преследуете.

– Да я и не ожидал, что это кто-то порядочный, – слегка пожал он плечами.

– Вы и меня не ожидали увидеть, однако я здесь.

– Да. – Джейми окинул ее взглядом с головы до ног, до носков грубых ботинок, и обратно. – Вы здесь. – Ее скулы залил нежный румянец, похожий на первые рассветные лучи, что его несказанно обрадовало: она виртуозно владеет клинком, но совершенно несведуща в кокетстве. – Попробуйте реабилитироваться. – Джейми поворошил прутиком костер и откинулся назад.

Ева взглянула на него с недоумением и подозрительностью:

– То есть?