Возможно, она и не забыла бы о ней с такой легкостью, если бы подняла голову и увидела у входа в сад высокую, нескладную фигуру — Лили замерла в ужасе. Не услышала графиня и слова, сказанные девушкой.

— Я ненавижу тебя, Уэбб Драйден. И буду ненавидеть до самой смерти, — поклялась Лили. Сердце ее было разбито.

Глава 1

Поместье Байрнвуд Англия, ноябрь 1800 года

— Причины, по которым вы заставили меня покинуть Лондон, сэр, могли бы быть и поважнее, — сказал Уэбб Драйден отцу, сидевшему за массивным дубовым столом своего старого друга Жиля Корлисса, маркиза Траэрна. Поместье Байрнвуд, родовое гнездо Жиля, находилось всего лишь в нескольких милях от Бата — восхитительного городка, — однако Уэббу хотелось в Лондон, жизнь в глуши совершенно его не привлекала, особенно сейчас, глубокой осенью.

Уэбб считал, что угроза вторжения французов недостаточно веская причина для того, чтобы лишать его прелестей столичной жизни. Последние два года Уэбб провел на континенте, временами посещая дворы монархов и вновь возвращаясь на войну, и только после ранения его отозвали домой для поправки.

А случилось это всего месяц назад.

Проклятие! Он устал от бесконечных путешествий и хотел хоть немного отдохнуть, хотел понежиться в мягкой постели в объятиях женщины. Но не это он нашел в Лондоне.

Уэбб допустил ошибку, сообщив обеспокоенной матери, что собирается обзавестись семьей. Он сказал это только для того, чтобы успокоить мать, она же приняла его слова всерьез и начала с энтузиазмом подыскивать невесту.

— Почему ты все еще хромаешь? — спросил отец, игнорируя резкое заявление сына. — Я думал, Мактаггарт залатал тебя в Париже.

— Залатал, — кивнул Уэбб. — Он также сказал, что я нуждаюсь в отдыхе и что мне не следует часами трястись в карете.

— Прекрати, — сказал отец, не отрываясь от бумаг. Уэбб знал, что отец приехал в Байрнвуд всего лишь несколько минут назад — карета Драйденов, украшенная довольно безвкусным крестом, все еще стояла у въезда в поместье, у обвитых плющом ворот, и лошади, пуская пену, вставали на дыбы. Драйден — младший с вызовом взглянул на отца.

— В твоей записке говорится лишь о том, что мы должны встретиться именно здесь, — проговорил он, отвесив поклон хозяевам — Жилю и его жене Софии, маркизе Траэрн, — сидевшим на софе по другую сторону стола.

«Все очень скверно», — подумал Уэбб, заметив, что на лице Софии, обычно совершенно невозмутимом, появилось озабоченное выражение. Впрочем, даже и сейчас маркиза была очаровательна.

Однако Уэбб не сомневался: отец не знает о его ночной прогулке в Тюильри. Стража заметила его, когда он уже убегал, а тот факт, что он остался в живых, выпрыгнув из окна, свидетельствует о его ловкости и лености садовника, не удосужившегося убрать огромную кучу осенних листьев.

Так почему же отец хмурится?.. Почему вызвал его из Лондона?

У Уэбба было такое чувство, что его вызвали на похороны — причем на его собственные; во всяком случае, София смотрела на него с сочувствием. Вполне вероятно, что отец хочет отчитать его за какой-нибудь проступок. Хотя все могло быть гораздо хуже: возможно, его ждала скучная канцелярская работа в министерстве иностранных дел.

Лорд Драйден указал Уэббу на свободное место:

— Я только что сообщил лорду и леди Траэрн последние новости, мой мальчик. Новости… слишком деликатного свойства, чтобы обсуждать их в моем лондонском кабинете.

Слишком деликатные для мощных каменных стен министерства? Похоже, новости и впрямь не из приятных. Отец откашлялся и объявил:

— Анри де Шевену скончался.

— Анри умер? — изумился Уэбб, мигом забыв о всех своих делах. Но уже в следующее мгновение он почувствовал облегчение — ведь эта новость означала, что его, Уэбба нелепая выходка пока не будет обсуждаться.

Тем временем лорд Драйден вытащил из кармана очки в золотой оправе и принялся неспешно протирать их белой льняной салфеткой, что в данном случае означало: смерть де Шевену, конечно же, событие печальное, но есть известия и похуже.

«Но что может быть хуже смерти Анри де Шевену?» — подумал Уэбб.

Долгие годы Анри являлся ценнейшим агентом министерства, причем не только во Франции — ему было поручено блюсти интересы Англии во всей континентальной Европе. Будучи влиятельным вельможей при дворе Людовика XVI, он при первых признаках революции скрылся в сельской глуши, где чувствовал себя в полной безопасности. Стараясь не привлекать к себе внимания, де Шевену всегда держался поближе к власти. Какие бы политические силы ни брали верх, ему неизменно удавалось войти в доверие к победителям, оставаясь при этом в тени. А в последние годы, пользуясь своей дружбой с выскочкой-корсиканцем, Анри оказывал Англии неоценимые услуги.

И вот де Шевену умер — умер в тот самый момент, когда Англия нуждалась в нем как никогда. «Так что же может быть хуже этого?» — снова и снова спрашивал себя Уэбб.

— Когда? — спросила София, нарушив гнетущее молчание.

— Что?.. Ах, когда именно… — Лорд Драйден стал листать бумаги. — Месяц назад. Костар, камердинер де Шевену, нашел его в гардеробной. Анри лежал уткнувшись в ковер. Когда Костар обнаружил его, он был уже мертв. По всей вероятности, сердечный приступ. Все это очень печально, миледи, и я хотел, чтобы вы узнали об этом от меня. Ведь я знаю, как вы любили графа… София кивнула.

— Но хуже всего то… — Лорд в смущении посмотрел на Софию, словно не знал, стоит ли продолжать этот разговор в ее присутствии.

— Вы же знаете, что я все равно не уйду, милорд, — проговорила София с вежливой улыбкой. — Вы верно заметили, я очень любила графа. Поэтому вы не выставите меня за дверь, не так ли?

Уэбб знал: отец всегда сердился, когда София вмешивалась в его дела, но даже суровый лорд Драйден не мог не признать: эта женщина, обладающая острым умом и проницательностью, ни в чем не уступает своему мужу, — а ведь Жиль считался одним из опытнейших агентов министерства иностранных дел. Впрочем, никто и не сомневался в том, что София была достойной супругой маркиза Траэрна.

Даже сейчас — София вновь была беременна и находилась на последних сроках — она то и дело поглядывала на мужа, и было очевидно, что супруги прекрасно понимают друг друга без слов. Уэбб был абсолютно уверен: если бы они находились в разных концах комнаты, то и тогда смогли бы вести беседу, не произнося при этом ни слова.

«Я никуда не пойду без тебя», — казалось, говорили глаза маркизы. Жиль же отвечал супруге взглядом настороженным и озабоченным.

— Раз уж вы так хотите остаться, то оставайтесь и слушайте, — раздраженно проговорил лорд Драйден, обращаясь к Софии. Водрузив на нос очки, он продолжал: — Из-за смерти де Шевену, столь несвоевременной, мы оказались в чрезвычайно затруднительном положении, и сейчас все наши планы на континенте под угрозой. К тому же…

— Поверьте, сэр, ситуация не такая уж безвыходная, как представляется, — возразил Жиль.

Уэбб заметил, что отец нахмурился — он терпеть не мог, когда его перебивали.

— Не такая уж безвыходная?! — взорвался лорд Драйден. Этот болван, возможно, и отправился в мир иной, но он забыл прихватить с собой дневники.

— Дневники? — насторожилась София; ее голубые глаза сверкали.

— Да, дневники. Полагаю, вы понимаете, чем это нам грозит. — Лорд Драйден выразительно взглянул на маркизу. — В этих дневниках хроника всей его деятельности, а также сведения о наших агентах на континенте. Нетрудно догадаться, что за долгие годы у него скопились целые тома. — Драйден немного помолчал, потом, снова нахмурившись, проговорил: — «Моя отставка» — так назвал свои дневники этот болван.

— Значит, он пустил бы их в ход, если бы его разоблачили. — Уэбб покачал головой. — Я правильно понимаю?

— Совершенно верно, — кивнул лорд Драйден. — Теперь вы понимаете, почему я никогда не любил этого мерзкого лягушатника, которого вы находили таким милым и любезным. Он насмехался надо мной, говоря о своих дневниках. И каждый раз обещал, что они никогда не попадут в чужие руки, если его счета будут регулярно пополняться. Я совершенно не ожидал, что он умрет так внезапно, оставив все свои тома…

— Значит, ты хочешь, чтобы я нашел их? — спросил Уэбб; он был уже готов к тому, что придется пересечь Ла-Манш.

Подобное задание — не для всякого, лишь для лучших из людей лорда Драйдена. Однако у Софии скоро роды, следовательно, отправить могли только его, Драйдена-младшего.

— Найти, говоришь? — проворчал отец. — Если бы я знал, где находятся эти проклятые дневники, если бы знал, где их искать, я бы послал за тобой в ту самую минуту, когда узнал о смерти де Шевену.

Уэбб кивнул. Анри был умен, и едва ли следовало надеяться, что он оставил столь важные документы в верхнем ящике своего письменного стола.

Жиль поднялся и принялся расхаживать по комнате.

— Если эти дневники представляют опасность для всех наших агентов на континенте, то они столь же опасны и для членов их семей. — Маркиз остановился и посмотрел на Софию. — Особенно для тебя, моя дорогая. Если дневники увидят свет… В этом случае Люсьен может расстаться с надеждами унаследовать семейные титулы и земли. — Жиль имел в виду старшего брата жены.

— Я пришла к такому же выводу, — с озабоченным видом кивнула София.

— Ваша семья вернулась во Францию? — спросил Уэбб.

— Только Люсьен, — ответила София, бросив взгляд на мужа, а затем на лорда Драйдена. — Мой брат Жюльен сейчас в море. Люсьен же оставил жену и детей в Виргинии, чтобы присматривали за нашими родителями.

Говоря о братьях, маркиза не упомянула о своей сестре Лили. От своей матери Уэбб знал, что сестра Софии благополучно вышла замуж, но даже сейчас он не мог вспоминать о ней без содрогания.

Когда он в последний раз приезжал в Байрнвуд, эта несносная девчонка едва не свела его с ума. Но хуже всего то, что ее страстная влюбленность стала чем-то вроде семейной шутки. Уэбб не находил эту шутку забавной, а вот его сестры были от нее в восторге — они беспрестанно говорили о Лили и об их неминуемой «помолвке».