Анна Бартон - Дерзкая и желанная

Оливия, похоже, немножко смягчилась.

– С твоей стороны это очень галантно, но что может случиться в…

«Бум…»

Карету сильно качнуло, и Оливия оказалась на полу, весьма ощутимо шлепнувшись на попку – так что клацнули зубы, – но это все же лучше, чем если бы на больную ногу. Джеймса тоже бросило с сиденья, и он свалился, неуклюже разбросав руки и ноги.

Служанка от удара о стену проснулась и вскрикнула:

– Что случилось?

– Держитесь, – предупредил Джеймс, хотя экипаж уже, похоже, останавливался. – Должно быть, колеса попали в рытвину. Никто серьезно не пострадал? – Он обхватил лицо Оливии теплыми ладонями, словно желал убедиться, что с ней все в порядке, отчего ее сердце, которое и так уже чуть ли не выскакивало из груди, заколотилось еще быстрее.

– Я – нет, – кивнула Оливия и повернулась к Хилди: – Ты ударилась головой?

– Не так чтобы очень сильно, миледи, не беспокойтесь, – отозвалась служанка, но Оливии не нравилась ее бледность.

Джеймс поднялся с пола, помог Оливии сесть и сказал:

– Оставайтесь тут, а я посмотрю, как там кучер.

В первый раз за всю дорогу она порадовалась, что он здесь.

Не дожидаясь, когда карета полностью остановится, Джеймс отодвинул задвижку и, легко выпрыгнув на мокрую землю, успокаивающе подмигнул и захлопнул за собой дверцу.

Оливия пересела к Хилди и крепко ее обняла.

– Вот уж тряхнуло так тряхнуло. Надеюсь, с Терренсом все в порядке, – заволновалась служанка.

– Ну ему же удалось остановить лошадей. – Оливия помолчала, прислушиваясь. – Вроде бы они разговаривают.

Она не могла разобрать, о чем именно говорят мужчины, из-за стука дождя по крыше, но услышала, как Терренс с чувством чертыхнулся, и нашла это странно успокаивающим.

Через несколько минут Джеймс открыл дверцу и всунул голову внутрь.

– С Терренсом все в порядке.

Из-за его спины до них донеслось еще одно проклятие.

– Но, как вы, без сомнения, уже поняли, сильно э… расстроен. Одно колесо кареты попало в большую рытвину на дороге. Слава богу, оно цело, но задняя ось треснула. Если продолжим путь, то есть риск, что совсем сломается. Нам придется оставить карету здесь и идти за помощью, – проговорил он тоном, не терпящим возражений.

Оливия оставила его без внимания.

– Мы не можем бросить карету на обочине дороги. Кто-нибудь может ее угнать.

– Только если у него будет пара лишних лошадей.

Еще вчера Оливия пришла бы в неописуемый восторг от здравомыслия Джеймса, сейчас же его непререкаемый, командирский тон действовал ей на нервы.

– Признаю, что это маловероятно. Но в карете наши вещи – их могут украсть.

– Вещи, разумеется, мы заберем с собой, – успокоил ее Джеймс.

Оливия пожалела, что взяла с собой так много всего.

– А далеко до ближайшей деревни?

– Терренс считает, что мы всего в полутора милях от Саттерсайда. Не так уж далеко.

Может, и нет, если у тебя две здоровые ноги.

– А мы не можем поехать верхом на лошадях?

Джеймс с сожалением покачал головой.

– У нас нет седел.

– Мы промокнем насквозь.

– Ну, у тебя, по крайней мере, есть сменная одежда.

– Я давала тебе возможность собрать сумку, – проворчала Оливия.

Сардоническая усмешка растянула губы Джеймса.

– Действительно. И если б я пошел за ней, то не я, а ты сейчас стояла бы под дождем, осматривая ось.

Она наклонилась вперед и взглянула на серое небо, а он поддразнил:

– Мне казалось, ты любишь приключения. У тебя есть теплые вещи? Осталось не больше часа до того, как начнет темнеть, так что чем скорее мы тронемся в путь, тем лучше.

Хилди уже собирала вещи и потуже завязывала ленточки шляпы под подбородком. Оливии ужасно не хотелось говорить о больной ноге, особенно потому, что солгала ему по дороге к гостинице в Хейвен-Бридже, но у нее не было выбора.

– Не думаю, что смогу дойти до Саттерсайда, – сказала она небрежно. – Утром, во время нашей прогулки, я подвернула ногу.

Служанка ахнула.

– Миледи, вы должны были сказать мне!

– Страшного ничего не случилось, Хилди, просто немножко побаливает. Однако я все равно думаю, что мне лучше остаться в карете и присмотреть за нашими вещами.

– Ясно, – отрывисто бросил Джеймс. – А если появится разбойник с большой дороги, ты что, прогонишь его?

– Если потребуется, – заявила Оливия, гордо вздернув подбородок, но определенно надеялась, что до этого не дойдет.

– Чем? Зонтиком?

– Возможно, Терренс мог бы одолжить мне пистолет.

Джеймс на секунду прикрыл глаза, словно моля о терпении, потом забрался в карету и сел напротив нее.

– Так что же у тебя с ногой?

Оливия задвинула больную ногу подальше под сиденье.

– К завтрашнему дню, вероятно, все пройдет, но сейчас… немножко побаливает.

– Немножко побаливает, говоришь? Позволь-ка взглянуть.

Вот он, этот момент, которого она так страшилась. Если Джеймсу предстоит провести несколько лет в Египте, ей бы не хотелось, чтобы он помнил ее как девушку со «слоновьей» ногой.

– Нет.

Он наклонился вперед, небрежно опершись локтями о колени.

– Я просто посмотрю, даже дотрагиваться не буду.

Оливия помотала головой и взглянула на Хилди, ожидая поддержки, однако служанка смотрела почти с таким же любопытством, что и Джеймс.

– Почему ты не хочешь мне показать?

– Из скромности.

Джеймс засмеялся, и даже Хилди тихонько хихикнула. Да, пожалуй, ее отговорка была несколько притянутой за уши, и все равно ее так и подмывало снять туфлю со здоровой ноги и запустить в него.

– Что ж, прекрасно, – отчеканила Оливия и, выставив правую ногу, задрала подол до колена. – Любуйтесь за здоровье.

Джеймс и Хилди на мгновение оцепенели. Оливия испугалась, не стала ли нога еще хуже. Трудно представить, но, может, она почернела или каким-то образом сочится. Она взглянула на свою вытянутую ногу и с облегчением обнаружила, что она такая же распухшая.

– О господи. – Джемс взял ее одной рукой за голень, а второй за стопу. – Мне так жаль, Оливия.

– Ну, я пока еще не на смертном одре, – съязвила она, но на самом деле ей хотелось плакать.

– Болит, должно быть, адски.

Нога болела ужасно, а разговоры о ней только усугубляли дело.

– О полуторамильной прогулке, похоже, не может быть и речи.

Он осторожно опустил ее ногу на пол и прикрыл подолом. От легкого веса ткани было почти так же больно, как в тот раз, когда лорд Кесли отдавил ей ногу во время кадрили.

– Идти ты определенно не можешь, – заключил Джеймс, нахмурившись.

Она с трудом удержалась от едкого замечания, что говорила ему то же самое.

– Если б не дождь и не грязь, я мог бы понести тебя…

– Нет, – категорично отрезала Оливия. После того как за неделю получила от него два отказа, ее гордость просто не могла этого позволить.

– Ты права. Дорога слишком скользкая. Нам придется подождать здесь, пока Терренс сходит за помощью.

Оливия склонила голову набок, надеясь, что неправильно расслышала.

– Нам?

– Я не оставлю тебя одну. – Джеймс указал на ее ногу и поморщился, как будто учуял запах несвежей рыбы. – Особенно с такой ногой.

– Ты говоришь так, словно она отвалится, стоит тебе только отвернуться.

Он пожал плечами, явно не желая с ней спорить.

– С больной ногой ты будешь еще беззащитнее, чем обычно.

– Я вовсе не так беззащитна, как ты думаешь. – В ее улыбке читалась тонко завуалированная угроза.

Джеймс ухмыльнулся.

– Сожалею, но придется тебе потерпеть мое присутствие еще немного.

– Со мной может остаться Хилди, – с надеждой сказала Оливия.

– Пусть остается, если хочешь. Но даже вдвоем вы не можете оставаться тут одни. К тому времени, когда Терренс вернется, будет уже темно. Он сейчас распрягает лошадей. Я уведомлю его о наших планах, чтобы он мог отправиться в путь.

Он уже хотел выйти из кареты, но остановился, озабоченно нахмурившись.

– Может, твоей ноге будет легче, если ты положишь ее на сиденье. – И не успела она ответить, сказал: – Давай попробуем. – Он опустился на пол и поднял ее ногу с такой же осторожностью, с которой наверняка обращался бы с ногой древней египетской царицы, хотя, без сомнения, последняя пленила бы его гораздо больше. Дорожным одеялом, которое нашел под сиденьем, он обернул ногу и положил на скамейку.

– Спасибо, – сказала Оливия. – Стало немного легче – меньше дергает.

Джеймс кивнул и вынырнул на улицу поговорить с Терренсом. Через секунду после его ухода Хилди прокашлялась.

– Стало быть, вы хотите, чтобы я осталась с вами?

Оливия считала, что ответ очевиден.

– Думаю, так будет лучше. У тебя есть возражения?

– Нет, конечно же, – отозвалась Хилди, но с тоской перевела взгляд в окно.

– Но ты бы предпочла пойти с Терренсом пешком под дождем, чем ждать со мной здесь, в сухой карете?

– Ох, когда вы так говорите, это звучит ужасно, – сказала Хилди. – Вы же знаете, я всегда плохо переносила долгие поездки.

– Знаю, что есть люди, которых укачивает от движения, но мы же сейчас не двигаемся.

– Да, верно, миледи. – Служанка густо покраснела. – Дело не столько в движении, сколько в тесноте. Теперь, когда с нами едет мистер Эверилл, карета кажется намного меньше. У меня от этого голова кружится.

– Мы можем открыть дверцу. Вот. – Оливия неуклюже склонилась над своей вытянутой ногой и отодвинула задвижку. – Так лучше, правда?

Хилди скептически покосилась на дверь.

– Да, наверное.

Но тут очередной порыв ветра захлопнул дверь.

Вот черт. Нет веской причины, почему Хилди должна из-за нее страдать, по крайней мере не больше, чем ей уже пришлось.

– Думаю, ты должна пойти с Терренсом в деревню. Пока он будет обихаживать лошадей и заниматься ремонтом, ты могла бы снять для нас комнаты на постоялом дворе.