Когда Джек высадил ее возле дома, она поблагодарила его за вечер. Он в ответ сказал, что прекрасно провел время. Валери призналась в том же.

— Я попрошу моего секретаря позвонить вам насчет Майами. Он сообщит название отеля и точную дату вылета. Мы для вас все устроим. Билеты заказывать не нужно, телестудия доставит нас туда на служебном самолете.

«Служебный самолет — это прекрасно», — подумала Валери. Джек, конечно же, звезда. Но ведь и она тоже. В этом отношении они равны друг другу. Было бы чудесно, если бы между ними завязалась дружба.

— Попытайтесь за праздники отдохнуть, — напомнила она ему.

— Кто бы давал такие советы! — рассмеялся он. — Признайтесь, вы сколько дней отдыхали после того трагического случая? День? Два?

Валери лишь рассмеялась в ответ. Джек прав. Они оба всю жизнь работают, не жалея себя, и это неплохо — в результате каждый добился успеха. И все же в последнее время и он, и она начали все чаше задумываться о том, не велика ли цена, которую приходится за это платить. Теперь, хотя и по разным причинам, оба они хотели замедлить бешеный темп жизни. Нет, о полной остановке говорить еще рано. Просто слегка снизить обороты, так, чтобы кто-то смог запрыгнуть в этот поезд и сесть рядом. Сегодня вечером они были честны друг перед другом. А возможно, они смогут когда-нибудь стать еще ближе. Валери с нетерпением ждала того дня, когда побывает на матче Суперкубка, если, разумеется, сумеет выкроить время. Это будет первый матч Суперкубка в ее жизни. Эта затея казалась ей забавной и приятно будоражила воображение. Как это, однако, здорово — отважиться на нечто новое, непривычное! Когда она выходила из машины, Джек поцеловал ее в щеку. Шагая к дому, Валери на прощание помахала ему. Она провела удивительный вечер, ну, кто бы мог подумать, что им будет так хорошо вместе?

Глава 10

Для их первого свидания Майк выбрал крошечный китайский ресторанчик в Чайнатауне неподалеку от Кэнел-стрит. Заведение было крошечным и скорее напоминало нишу в стене, зато кухня была отменная. Майк уже бывал здесь раньше и потому знал, какие блюда стоит заказать. Эйприл пришла от заведения в восторг. Еще бы! Ведь здесь творили настоящие чудеса с мясом акулы и лобстером. Майк заранее заказал утку по-пекински. К их приходу та была доведена до совершенства. Им также подали благоухающего приправами цыпленка, соте из плавника акулы, несколько овощных блюд, происхождение и ингредиенты которых они тщетно попытались угадать, и одно мясное. Насчет последнего Эйприл подумала, что неплохо бы приготовить его в своем ресторане. Однако когда она поинтересовалась рецептом, хозяин лишь вежливо улыбнулся.

— Они не раскрывают своих секретов, — усмехнулся Майк. Он был рад, что ей понравилась здешняя кухня.

— Скажи, только честно, — спросила Эйприл, пробуя мороженое с зеленым чаем. — Что интереснее, писать на темы кулинарии или репортажи из горячих точек?

— Порой кулинария бывает интереснее, — признался Майк. — Но только когда кухня действительно великолепна. Ты не представляешь себе, сколько раз мне приходилось пробовать из рук вон плохие блюда, когда я писал статьи о ресторанах. Ты не поверишь, но многие повара начисто лишены воображения и готовят ниже всякой критики.

— Ты именно так и считал, когда написал плохой отзыв о моем ресторане? — спросила она с улыбкой. Майк все еще испытывал неловкость за тот случай и надеялся, что когда-нибудь сумеет загладить свою вину перед ней.

— Нет, кухня была превосходная, но мне показалось, что ты не стараешься разнообразить меню. После рождественского ужина я теперь верный поклонник твоих блинчиков. А также мечтаю о твоем картофельном пюре и даже полюбил твои бигмак и чизбургер.

В тот вечер Эйприл заставила его попробовать всего понемножку.

— Готова признать, что здешняя кухня вкуснее. Я всегда мечтала побывать в Китае. Неплохо бы научиться секретам их кухни. — Вообще-то существовало немало такого, чем бы ей хотелось заняться, но, увы, в июне ее жизнь радикально изменится, теперь она не скоро сможет куда-нибудь поехать.

Когда они вышли из ресторана, Эйприл осторожно — вдруг она совершает большую ошибку, задавая ему этот вопрос, — поинтересовалась у Майка:

— Завтра я иду к врачу на консультацию. У меня четыре месяца беременности. Ты не хочешь пойти со мной, чтобы посмотреть УЗИ или послушать, как у него бьется сердце? Я не обижусь, если ты откажешься. Я просто подумала, вдруг тебе будет интересно? — Она понимала, что зря задает ему этот вопрос, но Эйприл проговорила его с такой милой интонацией, что Майк неожиданно решил согласиться. У него было такое странное ощущение, что речь идет о ее ребенке, а сам он не имеет к нему никакого отношения. Ему до сих пор с трудом верилось в его существование. Это ее ребенок, и он вряд ли когда-либо признает его своим. Кстати, легкая округлость живота у Эйприл становилась все заметнее. Но мешковатые свитера, которые Эйприл носила вне работы, и поварская куртка, в которую она облачалась в ресторане, пока еще скрывали округлившийся животик. Время летело быстро, еще несколько месяцев, и будущий ребенок станет реальностью, и его жизнь, возможно, изменится, как бы он ни противился этому.

— Конечно. Может быть. Во сколько? — спросил он, испытывая явную неловкость.

— В четыре часа, — ответила Эйприл и объяснила, где находится кабинет врача. Майк кивнул. В принципе почему бы нет? Ведь это ни к чему его не обязывает. Это ее визит к врачу.

— Хорошо, тогда до встречи, — сказала Эйприл и посмотрела на Майка с такой нежной улыбкой, что у того сжалось сердце. Майк не знал, сказать ли ей, что он боится того, что увидит? Боится того дня, когда ребенок появится на свет? Что будет, если окажется, что он похож на Майка? Ведь он монстр, которого родители вечно винили во всем. А его брат! Тот не вынес нескончаемых придирок и обвинений и в пятнадцатилетнем возрасте покончил с собой. Такое на УЗИ не увидишь, хотя это гораздо страшнее всяких деформаций и аномалий. И если он даст жизнь этому ребенку, а потом разобьет его сердце? Или сын сам позднее поймет, что представляет собой его отец? Нужен ли ему этот риск? Имея прекрасную, любящую семью, Эйприл просто не понимает, что у кого-то может быть совершенно иной опыт детства. Вдруг он окажется таким же плохим отцом, как и его собственный? Что, если жестокое отношение к детям передается по наследству? У нее есть целых три образца родительской любви, а у него — ни единого.

Проводив Эйприл до ее квартирки над рестораном, Майк вспомнил то, что произошло там четыре месяца назад. Сегодня вечером он несколько раз испытывал желание повторить ту ночь. Но на этот раз сделать все правильно, так сказать, на трезвую голову. Ведь теперь Эйприл ему небезразлична, его тянет к ней и без влияния винных паров. Впрочем, он понимал: начинать отношения с чистого листа слишком поздно. В ее животе уже растет ребенок. Что случилось, то случилось. Ничего уже не исправишь. Оба совершили непоправимую ошибку. И не хотелось бы делать еще одну, начиная все снова.

Майк на прощание поцеловал Эйприл в лоб и оставил на лестнице перед дверью в квартиру. Уходя, он чувствовал, как его переполняет грусть. Эйприл в эти мгновения думала о том, пойдет ли он завтра вместе с ней к врачу. Но, по крайней мере, теперь между ними что-то вроде дружбы. И ей очень понравился сегодняшний вечер.

На следующее утро Эйприл отправилась к Элен на очередной сеанс иглоукалывания. Ее подруга отметила, что будущий ребенок принимает зримые очертания. Его пол было пока невозможно определить, хотя Элен пообещала, что позднее попытается сделать это по пульсу. Эйприл выразила надежду, что будет девочка. Если она будет воспитывать ребенка одна, то с девочкой ей будет гораздо легче. Майк не высказал никаких предпочтений, поскольку вообще не думал о детях.

В тот день в обеденный перерыв зал ресторана был полон. Как назло, возникла проблема с одним из холодильников, из-за чего она едва не опоздала к врачу. Ремонтник появился в ресторане, когда сама она собиралась уйти, полагая, что уже его не дождется. Эйприл появилась в кабинете врача в пять минут пятого. Майка еще не было, и Эйприл решила, что он не придет. Ее уже взвешивали, когда она услышала мужской голос в приемной, который спросил, пришла ли она. Майк! Эйприл с улыбкой вышла ему навстречу. За последние четыре месяца она поправилась на четыре с половиной килограмма. За оставшиеся пять месяцев врач разрешила ей добрать еще десяток. Теперь она будет постоянно набирать вес.

Было заметно, что в компании беременных женщин с огромными животами Майк чувствует себя не в своей тарелке. Когда же они вошли в кабинет врача, он даже побледнел. Казалось, он вот-вот упадет в обморок. Эйприл представила его своему доктору — приятной и общительной женщине, которая согласилась сделать УЗИ, чтобы Майк смог увидеть будущего ребенка. Эйприл еще не чувствовала, как плод шевелится, но доктор объяснила, что такое случится уже в ближайшие недели. Эйприл сказала себе, что Майк здесь скорее как друг, а не отец ребенка. Врач оставила ее и Майка на попечение ассистентки. Опорожнив мочевой пузырь, Эйприл вернулась в кабинет в просторном халате, какие обычно выдают в клиниках. Она легла на стол, и ей намазали гелем живот. От нее не скрылось, что Майк поспешил отвернуться, лишь бы только не видеть этой картины. Заработал аппарат, и на экране появилось изображение ребенка. Майк, как завороженный, впился в него взглядом. Уже можно было разглядеть его головку, спину, ручки и ножки. А в микрофон было слышно ритмичное сердцебиение. Майк удивленно посмотрел на Эйприл, затем вновь перевел взгляд на экран. Эйприл улыбнулась ему, чувствуя, как медсестра щупом водит по ее намазанному холодным гелем животу. А тем временем на экране жило крошечное живое существо. Ребенок, которого они случайно зачали и который обрел реальные очертания не только для нее, но и для него.