Мария Эльнорд - Демон

– Никакой любви, – обещает она, – только ужасы, а это лучший хоррор-сериал.

На экране целующаяся на пикнике парочка, и я скептически кошусь на подругу.

– Сейчас все будет, – уверяет она, ехидно улыбаясь.

Парень ложится рядом с девушкой, и та счастливо улыбается. У меня появляется желание выключить компьютер, но Джулия перехватывает мои руки, и в этот момент на экране появляется кровавый клоун.

– Серьезно? – усмехаюсь я.

Джулия не отвечает. Клоун подходит к испуганной парочке и жестоко с ней расправляется. Я вскидываю брови, когда клоун вспарывает живот парню, и начинается жуткая заставка сериала.

У меня отваливается челюсть; я смотрю на Джулию, а та довольно щурится и включает громче.

– У них каждый сезон лучше другого. Психиатрическая больница вообще шедевр!

– Почему ты раньше не заставила меня посмотреть эту прелесть? – смеюсь я.

Отсутствие романтической линии радует меня. Все эти две недели я бегаю от воспоминаний об Адаме и презираю какую-либо романтику. Когда на улице целуются парочки, я предпочитаю как можно быстрее уйти оттуда, чтобы в голове не всплывал его образ. Джулия поддерживает меня и каждый день придумывает что-то новое, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Сегодня это сериалы, вчера был боулинг, два дня назад она уговаривала меня пойти в гей-клуб, мотивируя тем, что нетрадиционные отношения не будут поднимать из сознания романтические воспоминания. Уговорить меня у нее не получилось, но попытка зачлась.

Джулия внимательно смотрит на экран и жует попкорн. Периодически она застывает с набитым ртом и колой в руках, когда происходит интересный момент, а потом начинает жевать быстрее, чем обычно. Ее поведение меня забавляет, и я тихо хихикаю.

– Что? – спрашивает она.

– Ничего. – Я только покачиваю головой.

Неожиданно на первом этаже слышится стук в дверь, и мы переглядываемся.

– Ты тоже это слышала? – шепчет подруга, и я киваю.

Мы сползаем с кровати и медленно идем к лестнице. Стук усиливается. Спускаюсь вниз. Девушка следует за мной. Удары становятся громче. Я подхожу к двери и пытаюсь рассмотреть нежданного гостя в глазок, но в темноте ничего не видно.

– Кто вы? – громко спрашиваю я. – Что вам нужно?

– Эмили. – Я слышу взволнованный и немного злой голос Адама и прирастаю к полу. – Открой дверь.

У Джулии округляются глаза. Она недовольно прищуривается, когда я вопросительно смотрю на нее.

– Не вздумай, – шепчет она.

– Уходи, – чуть тише прошу я, но удары раздаются с новой силой, и я подпираю дверь, боясь, что он ее выбьет. – Я вызову полицию, Адам!

– Твою мать, Эми, открой эту чертову дверь! – рявкает Кинг.

– Не хочу тебя видеть, – кричу я, но чувствую, как предательски трепещет сердце от радости снова слышать его голос.

– У меня в сумочке был газовый баллончик, – вспоминает Джулия и бежит на второй этаж. Удары прекращаются. Я прислоняюсь лбом к двери и слышу тяжелое дыхание Кинга. Да, мне безумно хочется открыть ему и прекратить эту душевную агонию. Я тосковала по нему все это время. Даже в сильной обиде хотела обнять его, пусть это неправильно.

– Я должен тебе кое-что отдать, – хрипит Адам.

Нужно прислушаться к разуму: я слаба, я не выдержу его присутствия. Я прощу его.

– Эмили, пожалуйста.

Его голос пугает меня. Он кажется болезненным и грустным, что так не свойственно Адаму. Разум идет к черту. Я осознанно наступаю на те же грабли, впуская Кинга в свой дом. Но как только лицо Адама появляется передо мной, силы покидают меня, ноги подкашиваются, а ладонь подлетает к губам. Лицо все в ссадинах, искривленные в улыбке губы разбиты, под левым глазом виднеется синяк, а на кончиках светлых волос виднеется запекшаяся кровь вперемежку с пылью и грязью.

Я подхватываю его под руку и помогаю зайти в дом. Адам тяжелее Тома, да что там тяжелее, Кинг просто гора по сравнению с Флинном. Меня шатает вместе с ним, когда я веду его к дивану. Джулия замирает на лестнице, и, как только видит Адама, баллончик выскальзывает из ее пальцев и катится вниз.

– Что за…

– Джули, принеси из ванны аптечку. – У меня нет времени приводить девушку в чувства, так как я сама близка к очередному нервному срыву, но мне удается натянуть маску невозмутимости.

Адам протягивает мне жестяную коробочку и падает на диван. Не могу поверить: он нашел пропавшие письма матери. Мне хочется плакать от счастья и жалости. Через что же ему пришлось пройти, чтобы их достать?

– Что случилось?

Парень закрывает глаза и глубоко выдыхает.

– Все нормально, – шепчет он.

Я рассматриваю его избитое лицо, напухшие губы, окровавленный нос. Парень держится ладонью за бок. Аккуратно задираю футболку и вижу на торсе гематомы.

– Тебе нужно в больницу, Адам.

Джулия приносит аптечку и растерянно смотрит, как я дрожащими руками обрабатываю раны. На глазах выступают слезы, когда я вижу его взгляд, пропитанный необъяснимым теплом и нежностью. Адам касается пальцами моей щеки, а затем убирает с лица прядь волос.

– Какая же ты красивая.

– Я вызову скорую, – где-то отдаленно слышу голос Джулии.

Больше никакой ненависти, злобы или фальши. Он гладит меня по щеке и устало улыбается, а мне хочется плакать от того, что я не знаю, как ему помочь. Я не знаю, где он был и что делал, но тот, у кого Кинг забрал письма моей матери, видимо, сильно разозлился.

– Не надо никому звонить, – прошу я. – Я сама отвезу его в больницу.

– Мне просто нужно поспать, я очень устал.

– Уверен?

Он морщится, опирается на подлокотник кресла, пытаясь встать, но силы покидают его, и он падает обратно, отчего мое сердце обливается кровью. Протягиваю к нему руки, но Адам отмахивается.

– Я сам, – шепчет он, совершая вторую попытку. – Спасибо, Эми.

Он касается губами моей макушки, вдыхая запах моих волос. Эти прикосновения воскрешают все чувства, заставляют вспомнить все хорошее и плохое, что он совершил, но я не спешу отталкивать его.

– Ложись, – тихо говорю я, сажая Кинга на свою кровать.

Поежившись от боли, Адам снимает кожаную куртку, ложится на край кровати и закрывает глаза. Кинг проваливается в сон, его тело расслабляется, а со лба пропадают складки. Парень перестает хмуриться и быстро засыпает. Мне предстоит веселая ночка, вряд ли я смогу спокойно уснуть. У Адама может быть сотрясение мозга или сломаны ребра, или, того хуже, внутреннее кровоизлияние.

– Вроде уснул, – говорю я подруге, выходя из комнаты.

– Что за хрень с ним произошла? Он что-то сказал тебе?

Я качаю головой и беру в руки жестяную баночку. Джулия смотрит на меня с неподдельным интересом.

– Эми, только не говори, что это…

– Письма моей матери, которые украли. Он их вернул.

Открываю крышку и вижу пожелтевшую бумагу. Беру в руки письма: они в том же виде, в каком я видела их в последний раз. Неужели он все это время искал их? Та вещь, которую ставил на ставку Рик, – жестяная банка с многолетней пожелтевшей бумагой? Поверить не могу, что Адам вернул мне письма, ведь я даже не говорила, что тогда пропало в доме. Значит, Кинг все-таки что-то знает о моей матери.

Я вспоминаю, с каким лицом он пытался убедить меня, врал насчет нее. Вспоминаю его загадочный вопрос.

«Ты веришь мне, Эми?»

Каждое его слово постепенно обретает смысл. Адам, ничего не говоря, делает так, как нужно, но его методы, несомненно, отпугивают любого.

– Я, наверное, пойду. – Голос Джулии возвращает меня к реальности. – Вам о многом предстоит поговорить.

– Перестань, оставайся здесь. – Мне неудобно, что Джули чувствует себя лишней.

– Эми, я две недели пыталась вытащить из твоей головы этого парня. – Она указывает пальцем на второй этаж. – Но, видимо, он слишком глубоко засел в твоем сердце. И, судя по тому, что он в таком состоянии пришел именно к тебе, ты тоже нужна ему.

Я все равно собираюсь переубедить подругу, но она стоит на своем:

– Меня уже ждет такси.

Когда она успела?

Девушка берет сумку и обнимает меня.

– Завтра увидимся, и ты мне все расскажешь.

Коротко киваю и крепко обнимаю ее в ответ.

Мы прощаемся, и я остаюсь наедине с Адамом. Демон мирно спит на моей кровати. Подхожу к нему и ложусь рядом. На красивом лице множество ссадин и синяков, его ресницы трепещут: кажется, ему снится плохой сон. Я аккуратно касаюсь его щеки, и Адам открывает глаза. Темный омут затягивает меня, и мое сердце начинает колотиться с бешеной силой.

Ресницы опускаются, и Кинг погружается в сон, а я лежу с ним рядом почти всю ночь и слушаю его глубокое дыхание.

Сквозь ресницы вижу проблески света и щурюсь. Перед глазами что-то мелькает и щекочет теплом, но мне так лень просыпаться. Впервые за долгое время меня не мучили кошмары. Я чувствую легкость и безмятежность, хочется продлить этот момент, пока сон окончательно не исчез.

Переворачиваюсь на другой бок, чтобы снова погрузиться в сладостный мир Морфея.

– Черт! – шепчет кто-то.

Слышится возня, больше похожая на борьбу. Меня укрывают одеялом, пропитанным сладким перцовым ароматом, шум прекращается, и я ощущаю на себе взгляд. На лице появляется улыбка, а сердце радостно трепещет, когда он обнимает меня. Демон прижимает меня к себе, и я чувствую всем телом его тепло и слышу дыхание. Это один из лучших снов в моей жизни.

– Адам, – шепчу я, надеясь, что это реальность.

– Я здесь, – тихо отвечает Кинг.

Мои пальцы касаются его руки, и я нащупываю на костяшках раны, затянувшиеся корочкой. Адам зарывается лицом в мои волосы и крепко обнимает. Рядом с ним становится спокойнее, и мне кажется, что теперь все будет хорошо. То, что я чувствую к Демону, гораздо больше влюбленности. У меня перехватывает дыхание, и я вновь ощущаю себя маленькой девочкой.