Мария Эльнорд - Демон

Тело пробирает приятная дрожь. Рядом с ним я теряю контроль над собственными чувствами.

– Нет, – говорю я, удивляясь своему ответу.

Дьявольская улыбка превращается в оскал. Кинг щурится. Настоящий хищник, а я жертва, попавшая в его лапы. Он наклоняется, и его дыхание щекочет мое ухо, заставляя сердце барабанить по ребрам.

– И правильно делаешь, – рычит он и выходит из ванной, – нам пора.

Я смотрю в окно. Капли дождя струятся по стеклу, а небо заволокли серые тучи. Адам находит ключи от машины и отдает их мне.

– Поедешь на моей.

Небосвод освещают первые вспышки грозы. Я послушно беру ключи, и мы выходим из дома. Адам достает черный шлем и надевает кожаную куртку. Сажусь за руль и наблюдаю, как он выкатывает из гаража мотоцикл.

«Я практически воскресил его из мертвых», – вспоминаю слова его друга.

Это довольно новая модель, вряд ли его чинили из-за поломки. Так как Адам ездит на нем только на гонках. Видимо, там он его и разбил.

Неприятные, тревожные мысли закрадываются в голову. Я послушно следую за мотоциклом Адама, и мы выезжаем из города. Дорога петляет как змея. Парень наклоняет мотоцикл, входя в очередной крутой поворот, отчего по телу бегут мурашки. Дорога слишком скользкая для гонок, и уже сильно стемнело, а трасса не освещена.

Я слышу громкую музыку. Толпа людей, рев моторов, стаи машин – тайная жизнь города мне начинает нравиться. Настораживает только погода, дождь усиливается, но не портит настроение.

Кто-то стоит под зонтом, кто-то сидит в машине, открыв двери. Автомобили участников пролетают через старт с дикой скоростью, и радостный голос ведущего в колонках выдает очередную шутку по поводу заезда.

Мы проезжаем сквозь толпу. Разрисованные девицы машут Адаму, парни подходят и здороваются, все рады видеть Кинга. Он – местная звезда.

– Посмотрите, кто здесь! – восклицает голос в колонках. – Легенда гонок – Адам Кинг собственной персоной!

Толпа аплодирует и дружно кричит его имя. Парень не обращает внимания на бурные овации и жестом показывает, куда мне припарковать машину. Мы встаем рядом со стартом. Кинг снимает шлем и встряхивает головой. К нему подходит ведущий – темноволосый худощавый парень с татуировками на предплечье и пожимает руку.

К старту подъезжают две тачки, и полуголая девица на высоченных каблуках встает перед ними. Она изящно пританцовывает и машет каждому участнику. В ответ гонщики моргают фарами.

– Мы готовы к следующему старту! – говорит ведущий.

Адам застывает на месте и с улыбкой ожидает, когда машины сорвутся с места. Я перелезаю на переднее сидение, подыскивая подходящий ракурс, и смотрю, как девушка поднимает руки вверх. Воздух разрывает рев двигателей. Незнакомка расставляет руки в стороны, и толпа оглушительно визжит. Затем она опускает руки вниз, и тачки срываются с места, а я зажмуриваюсь от страха, боясь, что они заденут ее, но танцовщица остается целой и невредимой и продолжает двигаться в такт музыке.

– Ну, как тебе? – спрашивает Кинг, наклоняясь к окну.

– Пока непонятно, – признаюсь я.

– Эй, Кинг, не хочешь погонять? – слышу грубый мужской голос и замечаю за спиной Адама незнакомца.

Глаза Демона темнеют, а губы сжимаются в полоску. Он смотрит на меня, но в его взгляде проскальзывает непонятная злоба.

Он сжимает кулаки и оборачивается.

– Я больше не гоняю.

– Да брось, ставлю тысячу.

На мотоциклисте кожаная экипировка, по которой стекают капельки дождя. В руках он держит черный шлем и перчатки. Грубые черты лица, карие глаза, взъерошенные волосы – отчего-то мне кажется, что с ним неприятно иметь дело. Парень излучает хорошо замаскированную агрессию по отношению к Кингу, и Кинг отвечает ему тем же. Кажется, они вот-вот сцепятся. Кулаки Адама белеют. Птица на его запястье раскрывает крылья.

– Ты знаешь, что мне нужно, Рик, – рычит Адам.

В ответ парень ухмыляется и проводит рукой по мокрым волосам. Я замечаю, что они чем-то схожи. Не внешне, нет, внутри: их взгляд наполнен гневом, улыбка острее лезвия. Как будто два демона встретились лицом к лицу. От этой встречи холодок пробегает по телу.

– Хорошо, – кивает Рик, – я отдам то, что тебе нужно, если ты победишь.

Адам протягивает руку в знак уговора, и тот поспешно ее пожимает.

– Но если проиграешь, – ядовитый взгляд Рика заставляет меня вжаться в сиденье, – я забираю твою кареглазую куколку.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не выплюнуть ему в лицо весь свой матерный словарный запас и не послать его к черту, как вдруг Адам отвечает:

– Согласен.

Его слова словно ножом проходятся по сердцу. Адам Кинг спорит на меня в каких-то гонках! Демон даже не удосуживается взглянуть мне в глаза, садится на байк и надевает шлем, а довольный Рик подмигивает мне, отчего к горлу подступает тошнота.

Танцовщица подзывает парней к старту.

«Я и есть монстр», – вспоминаю слова Адама, и меня пробирает дрожь.

Только ненормальный может согласиться на такую ставку. Мотылек все-таки обжигает крылья. Мне становится чертовски паршиво от выходки Адама. В этом поступке кроется все его отношение ко мне, и я чувствую себя обманутой и униженной.

Дождь усиливается.

Девушка дает старт. Адам поворачивает голову в мою сторону, но я не вижу его глаз за визором шлема. Площадку оглушает рев мотоциклов, и, как только девушка опускает руки, гонщики срываются с места и пулей летят вперед.

Не хочу на это смотреть! Как можно было так хладнокровно поступить со мной?

«А чего ты ждала от Демона!» – кричит голос в голове.

Я вылетаю из машины и пытаюсь пробраться сквозь толпу людей. Нужно поехать домой как можно скорее. Если Адам проиграет, меня ждут серьезные неприятности. Горло сдавливает обида. Я моментально промокаю под дождем, волосы липнут к лицу, одежда становится тяжелее от сырости. Меня душат предательские слезы, и приходится опустить голову вниз, чтобы не привлекать внимания. Я бегу прочь от голоса ведущего и восторженных криков. Преданная и обескураженная, я всхлипываю, смахивая с лица то ли капли дождя, то ли собственные слезы. Выхожу на пустую дорогу в надежде встретить попутку, но в темноте нет ни одной пары святящихся фар, а позади уже доносятся звуки подъезжающего байка.

Если Рик пришел забрать свой приз, лучше мне кинуться под машину, чем попасть в его отвратительные руки! Но вместо напыщенного ублюдка я слышу голос другого, не менее гнилого человека:

– Садись, – грозно приказывает Адам.

Мне так хочется повернуться и плюнуть ему в лицо! Но я иду вдоль трассы, а он медленно следует за мной на мотоцикле. Даже если мне хватит дерзости сделать это, убежать от Демона не получится.

– Эми, – шипит Кинг, – не зли меня.

– А то что? Поставишь меня на кон в карты?

Тело Адама напрягается, и он стискивает зубы.

– Надеюсь, вещь, которую ты выиграл, стоит того, – говорю я, чувствуя, как слезы снова накатывают на глаза, и отворачиваюсь.

Вдали виднеется машина.

– У него нет того, что мне нужно.

– В этом весь ты! – кричу я. – Ты все рушишь, Адам! Тебе никто не нужен, кроме самого себя. Не знаю, почему ты ко мне прицепился, видимо, таскаешься за мной из благодарности, что я не дала тебя посадить!

– Не неси чепухи! – растерянно отвечает Кинг.

Машина приближается, и я подаю сигнал рукой, чтобы она остановилась. Через пару секунд передо мной тормозит старенький Форд.

– Вам чем-то помочь? – спрашивает пожилой водитель.

– Вали отсюда, – огрызается на него Адам.

Я запрыгиваю в салон, не обращая внимания на протесты Кинга и его уговоры. Не действуют на меня и его угрозы.

Адам и так сделал самое худшее – предал меня.

– Эми! – кричит парень, когда машина трогается с места.

Мне хочется сохранить остатки гордости, хотя бы в глазах незнакомца за рулем. Собираю все силы, чтобы не посмотреть в зеркало заднего вида, в то время как слезы катятся из глаз, обжигая щеки. Ослепительная молния разрезает небо, и слышится оглушительный треск, сопровождающийся сильным ливнем.

– Отвезите меня, пожалуйста, в город, – дрожащим голосом прошу я.

Пожилой мужчина только кивает и прибавляет газу.

Я отворачиваюсь к окну и стараюсь сосредоточиться на стекающих наперегонки каплях на стекле, чтобы прекратить нескончаемый поток слез. Боль невыносима. От меня будто отрывают часть души, пинают под дых каждый раз, когда в голове всплывает картина гонок.

Ненавижу!

Каждой клеточкой, каждым атомом своего тела я презираю Адама за его унизительный и мерзкий поступок, раскрывающий всю его личность. Ни об одном слове, сказанном ему в лицо, я не жалею, он – настоящий Демон, любящий только себя.

– Любовные дела? – аккуратно спрашивает водитель.

– Скорее дела ненависти, – тихо отвечаю я, шмыгая носом.

– Этот город полон разбитых сердец. – В глазах старика мелькают нотки грусти, и он горько улыбается. – Иногда даже любви недостаточно, чтобы быть вместе.

– Нет никакой любви, есть только злость.

– Это тоже чувство. Между любовью и ненавистью очень тонкая грань.

Я поворачиваюсь к водителю: седые волосы, бледно-голубые глаза, около губ и глаз залегли морщинки – свидетельство многолетнего опыта. Возможно, он прав, но не в моем случае. И все же спорить не хочется. Мужчина смотрит на меня мудрым взглядом, будто пытается прочитать мои мысли.

– Раньше мне было легче ненавидеть, – продолжает он. – Я был молод, горд и часто делал неправильные вещи. И я любил. Как умел. Мы, мужчины, думаем, что любовь – это слабость, и иногда ненавидим себя за эти чувства. Особенно в возрасте того молодого человека на мотоцикле.

Верно, но есть одно «но». Демоны не умеют любить. Адам не способен на подобное чувство.

В салоне воцаряется тишина. Мы въезжаем в город, и я облегченно выдыхаю, когда вижу знакомые улицы. Хочу поскорее оказаться дома, заказать пиццу и сесть за любимую книгу, погрузившись в другой мир. Вскоре я забуду об Адаме, как о страшном сне.