Когда Джуд сворачивал в ворота Фернмора, то с презрением отметил, что дом ненамного больше крестьянского, хотя доктор Чоук важничал, будто жил во дворце Бленим [1]. Джуд слез с лошади и постучал в дверь. Дом окружали высокие сосны, а грачи и галки уже проснулись и шумно кружили вокруг. Пэйнтер поднял голову и шмыгнул носом. Весь вчерашний день в Нампаре царил беспорядок. Когда он постучал в седьмой раз, над дверью скрипнуло окно, и из него, как кукушка из часов, высунулся ночной колпак.

- Ну, ну, парень! Что случилось? Какого дьявола ты тут шумишь?

Джуд понял по голосу и бровям, что разбудил нужную птичку.

- Капитан Полдарк послал меня за вами, - пробормотал он, - Дем...эм...Госпоже Полдарк поплохело, вы ей нужны.

- Какая госпожа Полдарк, парень? Ты о ком?

- Госпожа Демельза Полдарк. Из Нампары. Ее первенец на подходе.

- Ну и что не так? Они не сказали, в чем дело?

- Сказали. Времечко её пришло.

- Чепуха, парень. Я виделся с ней на прошлой неделе и сказал капитану Полдарку, что до июня ничего не стоит ждать. Иди, скажи им, что мое мнение не изменилось.

С тем окно и захлопнулось.

Джуд Пэйнтер был человеком весьма ограниченным, питавшим пагубное безразличие к нуждам других людей и живой интерес к собственным, но иногда случай пробуждал в нем другого человека. Этот был один из таких. Чувство недовольства притворной мягкостью Демельзы и неуместной резкостью Росса, вытолкнувшего его в это холодное майское утро даже без глоточка рома, привело его к мысли, что Росс - его хозяин, а Демельза- одна из таких, как он сам.

Три минуты спустя доктор Чоук снова высунул голову.

- Ну, что там еще? Дверь же выбьешь!

- Мне велено вас привести.

- Да ты наглец! Я велю тебя выпороть!

- Где ваша лошадь? Я ее выведу, пока вы натягиваете панталоны.

Доктор исчез. Где-то в глубине дома послышался картавый голосок Полли Чоук, один раз в окне мелькнула её лохматая голова. Супруги совещались.

- Ты должен подождать. Мы будем готовы через десять минут, - холодно сообщил Чоук.

Джуд был достаточно наслышан о странностях доктора, чтобы понять, что под словом "мы" Чоук имел в виду только себя.

Спустя двадцать одну минуту они отбыли, сохраняя ледяное молчание. Грачи по-прежнему с карканьем кружили тучами, и возле церкви Сола стоял невообразимый гам. Занимался новый день. На северо-востоке показалась полоска зеленой воды, и небо в месте восхода солнца окрасилось в бледно-оранжевые тона на фоне ночной тьмы.

Яркий восход и неожиданно тихий. После ветров последних дней тишина чувствовалась острей. Когда они проезжали мимо Грамблера, то нагнали группу девиц, с песнями направляющихся на работу. Их звонкие и свежие голоса были сладки и юны, как само утро. Джуд заметил, что овцы Уилла Нэнфана собрались в самом укромном уголке поля.

Раздумья во время молчаливой поездки, похоже, рассеяли часть раздражения доктора Чоука, поскольку, когда они добрались до Нампары, он уже не ворчал и, сухо поприветствовав Росса, поднялся вверх по ступенькам. Там он обнаружил, что тревога не была ложной.

Он провел с Демельзой полчаса, призывая её быть храброй и заверяя, что бояться нечего. Затем, поскольку она казалась вялой и обильно потела, заподозрил, что она подхватила лихорадку, и пустил ей кровь, чтобы подстраховаться.

От кровопускания она почувствовала сильное недомогание, что удовлетворило Чоука, поскольку подтверждало наличие интоксикации организма, и то, что его лечение привело к ожидаемому спаду жара. Если Демельза будет принимать настойку хинина раз в час, то лихорадка не повторится. И он отбыл домой, чтобы поспеть к завтраку.

Росс обливался водой под водокачкой, пытаясь смыть с себя ночное уныние, и когда вошел в дом и заметил грузную фигуру, ехавшую вверх по долине, резко окликнул Джинни Картер, которая каждый день приходила помогать по дому и только что вошла.

- Это Чоук?

Джинни склонилась над своим ребенком, которого принесла на спине и оставила в корзинке на кухне.

- Да, сэр, он сказал, что ребенок не появится раньше обеда, и он вернется к девяти или десяти.

Росс отвернулся, чтобы скрыть раздражение. Джинни преданно взглянула на него.

- Кто помогал тебе с рождением детей, Джинни?

- Мама, сэр.

- Ты не могла бы пойти и привести ее? Думаю, что скорее доверюсь ей, чем этому старому недоумку.

- Да, сэр, - Джинни вспыхнула от удовольствия, - побегу прямо сейчас. Мама будет рада прийти.

Перед уходом Джинни взглянула на своего ребенка.

- Я присмотрю за ней, - сказал Росс.

Она бросила на него довольный, но в то же время смущенный взгляд и затем, подхватив свой чепец, вышла из кухни.

Росс прошел в низенькую прихожую, постоял мгновение у подножия лестницы. Тишина ему не понравилась, он прошел в гостиную, налил себе бренди, посмотрел, как проворная фигурка Джинни исчезает в направлении Меллина, и вернулся на кухню. Крошка Кейт не сдвинулась со своего места. Она лежала на спине, дрыгая ножками, и радостно загомонила и залилась смехом при виде Росса.

Малышке шел уже девятый месяц, и она никогда не видела своего отца, отбывавшего двухлетнее заключение в бодминской тюрьме за браконьерство. В отличие от двух старших, которые пошли в отца, крошка Кейт была вылитой Мартин - рыжеватые волосы, голубые глаза, а носик пуговкой уже усеивали крохотные веснушки.

Огонь в очаге с утра так и не развели, и не видно никаких признаков завтрака. Росс поворошил угли, но они прогорели. Тогда он достал щепки и стал разжигать огонь, раздраженно гадая, куда же запропастился Джуд. Росс понимал, что понадобятся горячая вода, полотенца и тазы, а внизу еще ничего не готово. Черт бы побрал Чоука за его дерзость, уехал, даже не повидавшись с ним.

Некоторое время отношения между этими двумя были прохладными. Росс презирал глупую жену Чоука, которая сплетничала и шепталась о Демельзе. А когда Росс кого-то презирал, то ему было нелегко это скрывать. Теперь же Росс негодовал оттого, что ему следовало вести себя пообходительней с этим старым, упрямым и своевольным ретроградом, который являлся единственным доктором на многие мили.

Когда занялся огонь, вошел Джуд, и вместе с ним ворвался ветер, закружив по кухне.

- Кажись, чёй-то надвигается, - произнес он, следя за Россом налитыми кровью глазами. - Видали, какие черные волны-то разыгрались?

Росс нетерпеливо кивнул. Со вчерашнего полудня море штормило.

- Кажись, волнение стихает. Такое нечасто увидишь. Словно кто кнутом отстегал. Волнение унялось, и море стало гладким и белоснежным прям как борода Джо Тригга.

- Присмотри за Кейт, Джуд, - прервал его Росс. - И заодно приготовь завтрак. Я поднимусь наверх.

Росс смутно различал звук ревевшего вдалеке ветра. Выглянув из окна спальни, он заметил, что волнение действительно унялось, и море покрылось белыми гребнями волн, которые беспорядочно накатывались друг на друга и, сталкиваясь, поднимали облака прозрачных брызг. На суше ветер только налетал порывами, но на воде то и дело поднимались небольшие столбы вихрей, которые, яростно налетев, стихали.

Пока он находился в комнате, Демельзе приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы сдерживаться. Росс подметил, что она желает его ухода. Он ничем не мог ей помочь.

Расстроенный, Росс вновь спустился вниз, и весьма своевременно, чтобы поприветствовать миссис Мартин, мать Джинни. Мудрая женщина в очках на плоском лице, чихая, зашла в кухню вместе со следовавшей за ней гуськом стайкой из пяти ребятишек. Пожурив свою ребятню, миссис Мартин пояснила Россу, что ей не на кого было оставить детишек - двоих старшеньких Джинни и троих своих младшеньких. Затем она поздоровалась с Джудом, справилась о Пруди, попутно подметив запах жареной свинины, и спросила про пациентку, добавив, что и сама подхватила лихорадку, но перед уходом выпила поссет. После чего миссис Мартин, засучив рукава, наказала Джинни поставить вариться капустные листья с полынью, заявив, что для разрешения от бремени это средство получше любых лекарств врачевателей, и исчезла на лестнице, прежде чем кто-либо смог вставить слово.

Казалось, на каждом кухонном стуле сидел ребенок. Они напоминали ярмарочные кегли, ожидающие, пока их собьют. Джуд почесал голову, плюнул в очаг и выругался.

Росс вернулся в гостиную. На столе лежало вязание Демельзы, которым она занималась прошлым вечером. Взятый у Верити взаймы журнал мод находился рядом - нечто новенькое и современное, заказанное в Лондоне, раньше ничего подобного здесь не бывало. Комната выглядела слегка пыльной и неприбранной.

Часы показывали четверть седьмого.

Этим утром птицы не пели. Секунду назад на траву упал луч света, но быстро угас. Росс глядел на вязы, раскачивающиеся взад-вперед, словно от землетрясения. Яблони, находящие в более защищенном месте, склонились, приподняв листья кверху. По небу бежали тяжелые тучи.

Росс подобрал книгу, его глаза просматривали страницу, но ничего на ней не видели. По долине завывал ветер. Вошла миссис Мартин.

- Ну как?

- Держится молодцом, капитан Росс. Мы с Пруди справимся, даже не беспокойтесь. Скоро уже, доктор Томми и воротиться не успеет.

Росс отложил книгу.

- Вы уверены?

- Ну, у меня ж своих одиннадцать, да еще трое у Джинни. И я помогала Бетти Нэнфан с близняшками, да еще Сью Вайгас с ее четырьмя, первых-то трех она прижила еще до свадьбы, - у миссис Мартин не хватило пальцев для подсчета. - На сей раз легко не будет, но мы уж справимся, не бойтесь. А таперича пойду за бренди и дам девочке рюмашку, чтоб расслабилась.

Дом неожиданно содрогнулся от порыва ветра. Росс смотрел на свирепствующую непогоду, в нем вскипал гнев на Чоука и искал выхода, словно был частью бури. Здравый смысл подсказывал, что с Демельзой всё будет в порядке, но он не мог выносить, что ей не оказывается должное внимание. Демельза страдала, а помогали ей лишь две пожилые неуклюжие женщины.