Уинстон Грэм - Демельза

Верити вцепилась в руку Демельзы, как будто это Демельза от неё сбежала, а не наоборот. Слезы у Верити высохли, оставив следы и сделав лицо непривлекательным. Черные волосы пришли в беспорядок, юбка порвалась. Она выглядела несчастной, страдающей, но - ожившей.

Ворвавшиеся в амбар передавали мешки с зерном ожидающим снаружи, мулов, ждавших где-то позади, уже вели по улице, чтобы нагрузить добычей. Амбар всосал людей как губка, и толпа вокруг Демельзы и Верити поредела.

- Туда, - произнес Блейми, - это наш шанс. Лучше сейчас, чем, когда они, раздав зерно, напьются.

Он привел их обратно на Монетную улицу, уже опустевшую. Но теперь на ней толпились горожане, обеспокоенно обсуждающие случившееся, и как лучше предотвратить распространение грабежей. Шахтеров привел в город праведный гнев, но аппетит приходит во время еды, и они могут остаться.

- Где ваши лошади? - спросил Блейми.

- Мы собирались перекусить у Паско.

- Я бы посоветовал сделать это в другой день.

- Почему? - поинтересовалась Демельза. - А разве вы там не можете отобедать?

- Нет, мэм, не могу, - Блейми взглянул на нее, - и хотя, несомненно, здание их банка вполне крепкое, и внутри вы будете в безопасности, но потом вы столкнетесь с тем, что пора будет ехать домой, а на улице может оказаться небезопасно. Если вы отобедаете у Паско, то будьте готовы остаться на ночь.

- О, я не могу! - ответила Демельза, - я нужна Джулии, а Пруди такая неловкая.

- Эндрю, - попросила Верити, замедлив шаги, - ты не мог бы оставить нас здесь? Если Бартл тебя увидит, то новости об этой встрече могут дойти до Фрэнсиса, и ему может показаться, что она... она не случайная.

- Ну и что, - сказал моряк. - Там тоже могут быть бунтовщики. Я не намерен покидать вас, пока вы не окажетесь в безопасности.

Бартл находился в конюшне, и, пока седлали лошадей, они послали сообщить Паско, что уезжают.

На Пайдер-стрит беспорядков не было, но жители вышли из домов и с опаской смотрели вниз по склону. Некоторые держали дубинки.

На гребне холма улица слишком сильно сужалась, чтобы ехать по трое в ряд, так что Демельза, взяв всё в свои руки, приказала Бартлу ехать немного впереди, чтобы заранее увидеть, если впереди окажутся препятствия или бунтовщики, а затем пришпорила лошадь, чтобы присоединиться к нему.

Потому они ехали домой в тишине, по двое бок о бок. Сгущались сумерки. Демельза пытались немного разговорить Бартла о стычке с шахтерами, одновременно вслушиваясь в разговор позади. Она не могла расслышать, о чем они говорили, но временами улавливала отдельные слова - первые признаки зелени в пустыне после дождя.

Джуд уже достаточно давно вел себя сносно, так что Пруди даже не заметила признаков перемен. Размеренная обыденная жизнь в Нампаре - в отличие от старого распорядка Джошуа - повлияла на её собственную, и она начала думать, что и на его тоже. Росс уходил рано утром, подчас отсутствовал три-четыре дня в неделю, и когда Демельза исчезала из поля зрения, Пруди устраивалась на кухне, заваривая чашечку чая и обсуждая скандал недели с Джинни Картер, забывая о том, что час назад застала Джуда за распитием джина во время дойки коров.

Странным образом, Джинни стала выполнять за Пруди те же обязанности, которые делала за нее Демельза, одним словом, выполняла всю черновую работу по дому, в то время как Пруди только слонялась без дела, заваривала чай и сплетничала, жалуясь на боль в ногах. Когда Демельза находилась рядом, заниматься этим становилось не так-то легко, но когда она уходила, всё возвращалось на круги своя.

Сегодня, в кои-то веки, Джинни заговорила о Джиме, каким худым и больным он выглядел, и как она молилась ночами, чтобы следующие восемь месяцев пролетели быстрее, его освободили, и он вернулся домой. Пруди обрадовалась, поняв, что девушка не собирается оставлять работу в Нампаре. Джинни сказала, что Джим больше не собирается возвращаться в шахту. Она заставила его пообещать, что вернувшись, тот будет работать на ферме. Работая в Нампаре, он чувствовал себя как никогда прекрасно и был счастлив. Заработок небольшой, не как на шахте, но разве это важно? Они справятся, потому что Джинни теперь тоже работает.

Пруди согласилась, нечего и говорить, всё перевернулось с ног на голову и, возможно, работая на ферме, вскоре они смогут зарабатывать больше, чем под землей, если хотя бы половина того, что она слышала о меди и олове, правда. Посмотреть только на капитана Росса, скачущего по округе, как будто за ним гонится сам сатана, а какой от этого прок? Зачем пытаться вдохнуть жизнь в хладный труп? Лучше б он не тратился на шахту, а присмотрел за своей картошкой.

Пока та распиналась, Джинни три-четыре раза входила и выходила из кухни, а когда вернулась в последний раз, на ее худощавом молодом лице появилось беспокойное выражение.

- В подвале кто-то есть, Пруди. Поистине. Прямо сейчас, когда я входила в дверь...

- Неужто, - сказала та, шевеля пальцами ног. - Ты путаешь. Может, крыса. Или Джулия ворочается в кроватке? Сходи погляди, что там, пожалей мои бедные ноженьки.

- Нет, не может, - сказала Джинни. - То был голос мужчины - ворчащий, ворчащий, ворчащий, как колесо телеги - доносившийся снизу из подвала...

Пруди собралась снова возразить, но затем с задумчивым взглядом, натянув тапочки, поднялась из кресла, подобно горе. Она проковыляла в прихожую и заглянула в дверь подвала, открытую в углу под лестницей.

Пару секунд бормотание было слишком расплывчатым, чтобы разобрать слова, но потом Пруди услышала:

- Жили-были старик со старухой, и были они....были они бедны.

- Тв - тв - твидли, дидли, дудли, ди...

- Это Джуд, - мрачно сказала она встревоженной Джинни, - залил кишки лучшим джином капитана Росса. Оставайся здесь. Я сотру его в порошок.

Она прошлепала назад на кухню.

- Куда запропастилась эта метла?

- Она на конюшне, - сказала Джинни. - Я видела ее там вчера утром.

Пруди вышла за метлой, а Джинни вслед, но, когда они вернулись, пение из подвала прекратилось. Они зажгли свечу от кухонной, и Пруди спустилась вниз. Повсюду валялись разбитые бутылки, но никаких признаков Джуда.

Пруди вернулась наверх.

- Смылся, горбатая кривоножка, пока мы выходили.

- Подожди-ка минутку, - сказала Джинни. Обе прислушались.

Кто-то тихонько напевал в гостиной.

Джуд развалился в лучшем кресле Росса, закинув на каминную полку ноги в сапогах. На голове, скрывая лысину и челку, покоилась одна из шляп Росса, черная шляпа для верховой езды с поднятыми полями. В одной руке он держал бутылку джина, а другой, с хлыстом, слегка покачивал колыбель, в которой спала Джулия.

- Джуд! - сказала Пруди. - Проваливай с этого кресла!

Джуд повернул голову.

- Ааа, - сказал он забавным голосом. - В-входите, все прелестные женщины, все прелестные женщины, все п-прелестные женщины. Ваш покорный слуга, мэм. Чтоб меня черти взяли, до чего ж мило, что вы сюда явились. Не ожидал такого от пары гадюк. Но что уж поделать, приходится мириться со всякой дрянью, даже с парочкой гадюк вроде вас. И это порода, сэр? Да никакого ж сходства нет. Тут и капли благородной кровушки не видать, ей-ей не вру, - он толкнул колыбельку хлыстом, чтобы та продолжала раскачиваться.

Пруди схватила метлу.

- Дорогуша, - сказала она Джинни, - поди займись делами, я тут разберусь.

- Ты сможешь с ним справиться? - спросила Джинни обеспокоено.

- Справлюсь ли? Да я его на куски порублю. Только мешает колыбелька. Мы же не хотим расстроить малютку.

- Что, больше никого? Вот же хитрая ты штучка, миссис Пэйнтер. Выпроводила ее, так что нам достанется больше джину , - сказал Джуд, когда Джинни ушла.

От выпивки его маленькие глазенки налились кровью и коварно поблескивали.

- Заходи, дорогуша, закидывай ноги на камин. Я здесь хозяин, Джуд Пэйнтер, эсквайр Нампары, хозяин гончих, хозяин кладбищ, мировой судья. Глотни!

- Тьфу! - сказала Пруди, - По-другому ты запоешь, когда капитан Росс поймает тебя за эти штаны, прилипшие к его лучшему креслу. Чертов пропойца!

Он опрокинул в себя бутыль джина и начал пить большими глотками, так что пузырьки прыгали внутри бутылки.

- Да не, не будь такой злюкой, у меня тут за креслом есть еще две. Не придавай такого значения Россу и его кухонной девке во всем, что вокруг творится. Накось, давай выпьем.

Джуд наклонился и поставил полупустую бутылку на стол за спиной. Пруди уставилась на него.

- Слушай! - сказала она. - Убирайся с кресла, или я очищу его от тебя вот этой метлой. И оставь малютку в покое!

Скрежет заглушил последние слова. Джуд вновь толкнул колыбельку.

Он повернулся и оценивающе посмотрел на Пруди. Сквозь затуманенный взгляд он пытался определить, велика ли угроза его голове. Но шляпа Росса придавала ему уверенности в себе.

- Проваливай отсюда. Но перед тем, там в буфете есть бренди. Спусти его сюда, и я сварганю тебе сампсона.

Это был любимый напиток Пруди: бренди с сидром и сахаром. Она воззрилась на Джуда, словно тот был дьяволом, искушающим ее продать душу.

- Ежели я захочу выпить, то сама всё сделаю и не буду просить ни тебя, ни кого-то другого. Она подошла к буфету и аккуратно смешала себе сампсона. Джуд наблюдал за ней жадными остекленевшими глазами.

- А теперь, - сказала Пруди, - выметайся из кресла!

Джуд вытер лицо рукой.

- Проклятая жизнь свела меня, бедолагу, с тобой. Пей поживей. Да смешай и мне стаканчик. Смешай мне сампсона, да чтоб с шевелюрой. Ну, ну, будь хорошей женушкой.