Изабель Вульф - Дело в стиле винтаж

Земля была покрыта крупной круглой галькой: внутри побитых камешков иногда мерцал белый кварц.

— Эти камни — большая помеха, — заметила я, спотыкаясь.

— Да уж, — согласился Майлз. — Их намыла сюда Рона. Но они нужны нам, поскольку накапливают дневное тепло и отдают его ночью — одна из причин, почему здесь такой хороший виноград. Вы можете начать отсюда. — Майлз наклонился к лозе, отодвинул красно-золотую листву, и на свет показалась большая кисть черного винограда. — Придерживайте ее снизу. — Я почувствовала тепло ягод. — А теперь перерезайте стебель, но не трогайте листья, затем кладите ее в первое ведро, стараясь как можно меньше касаться руками.

— А для чего предназначено другое ведро?

— Для винограда похуже — мы забраковываем двадцать процентов того, что собираем, — этот виноград пойдет на производство столового вина.

Вокруг царила праздничная атмосфера — рабочие смеялись и переговаривались между собой, некоторые слушали плееры. Одна девушка пела арию из «Волшебной флейты», в которой речь идет о мужьях и женах. Ее чистое приятное сопрано разносилось над виноградником.

«Как странно слушать это именно сегодня», — подумала я.

— А кто эти сборщики винограда? — спросила я у Майлза.

— Местные, которые помогают нам каждый год, плюс студенты и рабочие-иностранцы. Vendanges[28] в этом поместье занимает около десяти дней, а потом Паскаль устраивает большую вечеринку, чтобы отблагодарить всех.

Я поднесла секатор к стеблю:

— Нужно обрезать здесь?

Майлз наклонился и положил свою руку на мою.

— Лучше здесь, — сказал он. — Вот так. — Я почувствовала желание. — Теперь режьте — но грозди тяжелые, не позвольте им упасть. — Я осторожно положила виноград в ведро. — Я буду рядом. — И Майлз вернулся к своим ведрам, стоявшим в нескольких ярдах от моих.

Было жарко, работа оказалась тяжелой. Я была рада воде и особенно фартуку, который успел покрыться белой пылью. Я выпрямилась, чтобы размять спину. И посмотрела на Рокси, сидящую в тени с журналом и прохладительным напитком.

— Надо было заставить Рокси помогать нам, — услышала я слова Майлза. — Но когда имеешь дело с подростками, бессмысленно принуждать их к чему-либо.

Капля пота стекла у меня между лопаток.

— А как ее эссе по истории древнего мира?

— Все получилось замечательно. Надеюсь на высшую отметку. Я ее заслужил — писал это самое эссе всю ночь.

— Значит, вы отличный отец. Мое ведро полно — и что теперь?

Майлз подошел и переложил не слишком хороший виноград во второе ведро, затем подхватил оба.

— Мы отнесем их к прессу, — кивнул он на большие бетонные строения справа от дома.

В первом из них, куда мы вошли, стоял сладкий дрожжевой запах и шум, издаваемый большим белым вибрирующим цилиндром. Рядом с ним была высокая лестница, и находящийся наверху плотный мужчина в синем комбинезоне клал в него грозди, которые передавала ему хрупкая блондинка в желтом платье.

— Это Паскаль, — пояснил Майлз. — А это Сесиль. — Он помахал им рукой: — Паскаль, Сесиль, это Фиби!

Паскаль дружелюбно кивнул мне, взял ведро, поданное ему Сесиль, и вывалил виноград в цилиндр. Сесиль повернулась и тепло улыбнулась мне.

Майлз указал на четыре громадные красные емкости, стоящие вдоль дальней стены:

— Это бродильные чаны. Виноградный сок перекачивается в них из цилиндра через шланг. А теперь мы пойдем дальше… — Я последовала за ним в следующее строение, где было гораздо прохладнее. Там размещались металлические контейнеры с написанными на них мелом датами. — Здесь и в этих дубовых бочках выдерживается забродивший виноградный сок. А примерно через год мы разливаем его по бутылкам.

— А когда его можно пить?

— Столовое через полтора года, приличные вина — через два-три, а винтажные хранятся до пятнадцати лет. Мы производим в основном красное вино.

В стороне стоял стол с полупустыми бутылками, закупоренными серыми пробками; здесь были также стаканы, пара штопоров и несколько книг о вине. Стены украшали diplâmes d'honneur[29] в рамочках, которые вина из Шато-де-Боскета получили на международных винных фестивалях.

Я заметила на одной бутылке красивую этикетку — черный дрозд держал в клюве виноградную гроздь — и присмотрелась к ней.

— «Песня дрозда», — повернулась я к Майлзу. — Я пила это вино на прошлой неделе — в Гринвичском кинотеатре.

— Да, эта сеть закупает наши вина. Вам понравилось?

— Просто восхитительное. У него, я помню… соблазнительный букет.

— А какой фильм вы смотрели?

— «Анну Каренину».

— С?..

— Гретой Гарбо.

— Нет — я хочу спросить… с кем вы ходили в кино? Мне… просто интересно, — робко добавил он.

Я нашла неуверенность Майлза трогательной — учитывая, что в первую нашу встречу он был спокойным и учтивым.

— Мы были там с моим другом Дэном. Он в некоторой степени киноман.

— Ну… — Майлз посмотрел на часы. — Уже почти шесть. Нам лучше подготовиться. Мы поужинаем в деревне. Рокси, наверное, останется с Паскалем и Сесиль. Она может попрактиковаться во французском. А теперь, думаю, вам хотелось бы помыться…

Я подняла свои руки в пурпурных пятнах.

Когда мы шли к дому, я заметила, что Рокси покинула насиженное место, оставив там пустую бутылку из-под колы, горлышко которой атаковали осы. Майлз толкнул невероятных размеров входную дверь, и мы вошли в прохладное помещение. Холл был большим, со сводчатым потолком, неоштукатуренными балками и похожим на пещеру камином, возле которого лежали дрова. У подножия лестницы стояло на страже чучело медведя с оскаленными зубами.

— Не бойтесь его, — сказал Майлз, когда мы проходили мимо. — Он не кусается. А теперь наверх… — Мы пересекли лестничную площадку, Майлз открыл обитую панелями дверь, за которой оказалась большая ванна в форме саркофага, и снял с вешалки полотенце. — Хочу как следует отмокнуть.

— Полагаю, не здесь, — пошутила я, гадая, неужели Майлз собирается раздеться в моем присутствии. И неожиданно поняла, что не стала бы возражать против этого.

— В каждой спальне своя ванная, — объяснил он. — Моя комната напротив. Встретимся внизу через… двадцать минут?.. Рокси, — позвал он, закрывая дверь. — Ро-кси! Мне нужно с тобой поговорить…

Я развязала фартук, прекрасно защитивший мое платье, и вытерла пыль с туфель. Потом умылась, воспользовавшись старинным на вид латунным умывальником, завязала волосы в узел, оделась и немного подкрасилась.

Выйдя на лестничную площадку, я услышала шепот Майлза, а затем жалобный голос Рокси.

— Я уйду ненадолго, моя хорошая…

— Почему она здесь?

— У нее дела в этих местах…

— …Не хочу, чтобы ты уходил…

— Тогда пошли с нами.

— Не хочется…

У меня под ногой скрипнула ступенька.

Майлз посмотрел наверх — вид у него был слегка испуганный.

— А вот и вы, Фиби, — сказал он. — Вы готовы? — Я кивнула. — Я спрашивал у Рокси, не присоединится ли она к нам, — пояснил он, когда я спустилась вниз.

— Надеюсь, вы пойдете, — улыбнулась я Рокси, стараясь очаровать ее. — Мы можем побеседовать об одежде: ваш папа говорит, вы хотите сделать карьеру в области моды.

Она угрюмо посмотрела на меня.

— Да, я собираюсь заняться этим.

— Так почему бы тебе не пойти с нами? — тепло спросил отец.

— Мне не хочется выходить.

— В таком случае поужинай со сборщиками винограда.

— Нет уж, спасибо, — надулась Рокси.

Майлз покачал головой.

— Рокси, среди них есть милые молодые люди. Польская девушка Беата учится на оперную певицу. Она прекрасно говорит по-английски, ты можешь поболтать с ней. — Рокси пожала худыми плечами. — Тогда поешь с Паскалем и Сесиль. — Девушка застонала и сложила руки. — Не будь такой капризной! Пожалуйста, Роксана, я просто хочу, чтобы ты… — Но она уже прошла половину холла.

Майлз повернулся ко мне.

— Простите, Фиби, — вздохнул он. — У Рокси переходный возраст. — Я вежливо кивнула и вдруг вспомнила французское выражение о тинейджерах — l'âge ingrate[30]. — Она прекрасно проведет здесь пару часов. А теперь, — позвенел он ключами от машины, — пошли.

Майлз въехал в деревню и припарковал взятый напрокат «рено» на главной улице. Мы вышли, и он кивком указал на ресторан со столиками на улице. Белые скатерти колыхались на ветру. Мы миновали их, и Майлз толкнул дверь в ресторан.

— A… Monsieur Archant[31], — вкрадчиво сказал метрдотель, придерживая дверь. — C'est un plaisir de vous revoir. Un grand plaisir[32]. — Неожиданно его лицо озарила улыбка, и мужчины начали хлопать друг друга по спине и громко смеяться.

— Рад тебя видеть, Пьер! — воскликнул Майлз. — Хочу представить тебя прекрасной Фиби.

Пьер поднес мою руку к губам.

— Enchanté[33].

— Пьер и Паскаль вместе ходили в школу, — пояснил Майлз, когда метрдотель вел нас к угловому столику. — Мы проводили здесь летние каникулы тридцать пять лет назад, верно, Пьер?

Тот вытянул губы.

— Oui — il у a trente cinq ans[34]. Это было еще до того, как вы родились, — усмехнулся он. Я внезапно представила пятнадцатилетнего Майлза, держащего на руках маленького ребенка — меня.

— Хотите бокал вина? — спросил Майлз, открывая карту вин.

— Хочу, — осторожно ответила я. — Но наверное, не стоит. Ведь мне еще возвращаться в Авиньон.

— Дело ваше, — уступил Майлз, надевая очки. — Но ведь это же ужин.

— Тогда я, пожалуй, выпью один бокал, но не больше.

— А если вы решите напиться, то всегда можете переночевать в доме, — обыденно произнес он. — Там есть свободная комната — с большим сундуком!