Дмитрий Яровой - Дело Логинова

Он вернулся через сорок-пятьдесят минут, хотя время для меня тогда шло по-другому, и, может, это случилось быстрее…

– Ну что, готово все?

Я протянула заявление. Смагин взял, посмотрел на подпись, еще раз глянул на текст и медленно кивнул в знак одобрения моих действий.

– Хорошая девочка, – спокойно и жестко добавил он, словно отвешивая мне пощечину. – Теперь иди, отдыхай. Я позову тебя, когда нужно будет подтвердить показания для КГБ.

Едва сдерживаясь от слез, я вышла из кабинета. Мучительно хотелось с кем-то поговорить – но кому я об этом скажу? Влад не одобрит моего поступка, и мне будет неудобно перед ним. Коле я бы не сказала об этом никогда – чего доброго, дров наломает с тестем. С его-то импульсивностью – не удержится… И вообще, никому нельзя сказать – не хочу, чтобы хоть кто-то знал…

Не к кому было обратиться с этой проблемой, нужно было ее просто проглотить. Смагин назвал меня «хорошей девочкой»… Я иногда хотела, чтобы так и было, чтоб я могла быть обычной девочкой, которой не нужно бороться с обстоятельствами, преодолевать трудности, а можно просто опереться на чье-то плечо.

Но это оказалось невозможным. Владу, с его нагрузками и непростой жизнью, нужна моя постоянная поддержка, я должна быть его опорой. А Логинов хотел бы дать мне все это, но при всем желании, не сможет – сам едва справляется с навалившимися трудностями и переломами, и его теплое плечо не выдержит моего груза.

Видимо, большего я и не заслуживала, и «хорошей девочкой» могла быть только для этой ректорской сволочи с ледяными глазами…

Стежняк настояла на проверке клуба и упросила меня составить ей компанию. И, как ни странно, даже Смагин не возражал – пообещал, что Тане сам все объяснит, чтобы я не беспокоился ни о чем и расслабился.

В половине одиннадцатого пятничного вечера Боря привез меня в «Горячую точку». Подруга сказала, что доберется сама, просила подождать внутри. С легким сердцем я вошел в клуб, который уже почти что принадлежал Смагину и Стежняк, скинул пальто в гардеробе и поднялся на второй этаж, где музыка была не такая громкая и позволяла услышать телефон.

– Привет, дружок, – сказала шикарная брюнетка в дорогом платье, взяв меня за руку.

Не глядя на нее, я отдернул руку и отступил на шаг:

– Девушка, я женат. Идите студентов снимайте.

– Да что ты говоришь, Логинов, бляха-муха? Да неужели? – рявкнула девушка. – Может, сам пойдешь студентов снимать?

Стежняк? Брюнетка? Я никогда не представлял себе ее такой! И ей было к лицу…

– Что, Логинов, речь отшибло? – рассмеялась она.

– Но зачем? И как ты успела?… За несколько часов?

Стежняк бережно поправила мне ворот пиджака, потом сделала шаг назад и вызывающе спросила:

– Ну что, я потрясающая?

И что я мог ответить? Кто таков был я, чтоб вообще составлять ей компанию? Да, я заказал себе специально для этого выхода голубой пиджак, одел самую дорогую рубашку, уложил прическу. Но кто бы не потускнел на фоне такой потрясающей спутницы в атласном белом платье, подчеркивавшем немеркнущую стройность ее фигуры?

– Стежняк, ты всегда блестишь.

– Тогда веди, – она протянула руку и улыбнулась как-то по-особенному.

– Да, моя радость.

Мы вплыли в зал, миновав фейс-контроль и даже не удостоив их взглядом: благодаря дружбе с Юлей у меня была Золотая Карта – бесплатный вход для двоих, плюс гарантия благосклонности персонала, выполнения любых требований и серьезной скидки на все услуги (включая неофициальные).

Золотая Карта обеспечила нам и отдельный кабинет, и первую пробу коктейлей бесплатно, и шустрого кальянщика. Стежняк, выглядывая сквозь отдернутую штору кабинета на танцпол, вдруг отчего-то поморщилась.

– Кроха, ты уж как-то веди себя максимально естественно. Понимаю, что тебе, наверное, непросто в окружении этих молодых кобылиц…

Моя надменная попытка отгадать мысли была остановлена фамильярным хлопком по шее.

– Родной, если бы мне было непросто, я не сунулась бы с тобой в «Горячую точку»! – отбрила Стежняк. – Мне противно, что они не умеют танцевать. Стыдно за них.

– Так ты хочешь выйти и показать им класс? – умилился я. – Я всегда верил в это.

– Для этого мне понадобится еще несколько шотов… – заулыбалась спутница. – Но дело за ними не станет.

…Стежняк танцевала, как дикая охотница при свете Луны. Если б я не знал, сколько ей лет, никогда бы не подумал… А еще – я с удовольствием замечал на ней пламенные взгляды зеленых пацанов, которые желали ее прямо здесь и сейчас. Ну да, попробуют пусть… А вот и первые знакомые лица, кстати!

С сожалением оторвавшись от барной стойки, за которой так удобно было созерцать фигурку Стежняк, я сделал несколько неуверенных шагов в сторону широкоплечего заросшего парня в декоративных очках без стекол. В нем я узнал своего студента.

Студенты удивились и обрадовались моему визиту в «Горячую точку». Правда, фотографироваться с ними я отказался (хотя, как потом оказалось, нескольким хитрецам удалось подловить на камеру меня с коктейлем), но пообщались вдоволь – насколько позволял уровень шумов.

А когда под утро мы со Стежняк вышли из клуба, намереваясь поймать такси и гнать домой, меня окликнул по имени и отчеству до одури знакомый голос.

Оливковый «Фолькс» Вадима Васильевича стоял на самом козырном месте. Разумеется, иначе быть и не могло – не забывайте, что этот человек контролировал все темные дела клуба.

– Николай Михалыч, давайте я отвезу вас и вашу спутницу, – предложил начальник охраны ИПАМ. – Нам есть о чем поговорить.

– Что это с ним? – не то удивилась, не то испугалась Стежняк. – Зачем он приехал?

– Все в порядке, идем, – успокоил я и направился к машине Вадима.

Те слова о доверии, что я говорил Боре в машине, были чистой правдой. Да, Вадим Васильевич был бандитом, наркоторговцем и сутенером, и за ним было много всего такого, за что его стоило, пожалуй, отправить в казематы до конца дней. Но для себя я был уверен в одном – этот человек меня никогда не подставит.

Мы со Стежняк упали на заднее сиденье.

– Вас отвезти на Пейзажную аллею? – уточнил Вадим, трогаясь с места.

– Да, Вадим Васильевич, на Пейзажку. И я тоже там заночую. Так скажите, что случилось? Почему вы приехали?

Вадим сделал тридцатисекундную паузу, выезжая с парковки, и я не торопил его с ответом. Весь хмель из меня мигом вылетел, едва я увидел своего незваного провожатого, чего не скажешь о Стежняк – будущая владелица «Горячей точки» основательно поднакидалась и задремала у меня на плече в первые мгновения.

– Я могу говорить при вашей подруге? – уточнил наконец «таксист-убийца».

– Несомненно.

– Хорошо, – вздохнул он. – Выяснил то, о чем вы просили. Летчик не причастен к звонкам. Я установил, кто стоит за нарушением вашего душевного равновесия. Это оказалось не так просто и заняло дольше времени, чем я планировал – поскольку ваш обидчик догадывался, что вы можете привлечь меня, и стремился сделать все как можно более аккуратно. Но я гораздо умнее его.

– И кто же он, мой обидчик, что у вас ушло полгода на работу, которая у специалиста вашего уровня занимает полдня?

Пока я говорил это, мое сердце стучало громче обычного (кажется, даже Стежняк пробудилась от дремы). И это не было последствием алкогольной интоксикации, это было вызвано предчувствием чего-то нехорошего.

– Вам звонил крохотный человечек, мелкая сошка. Он сам по себе ничего не представляет, просто делал то, что ему говорили. Но я его уже наказал, не беспокойтесь об этом, – мне показалось, что в свете встречных фар глаза Вадима яростно сверкнули. – У него больше нет машины и двух передних зубов. И больше он вас не будет беспокоить. А вот заказчика я трогать не могу. Мне было приказано сохранить его в целости и сохранности.

– Кто ему говорил, Вадим? Ну что вы? Не издевайтесь!

– Николай, вы только поймите меня правильно, я ничего не могу сделать в этой ситуации. Ваш тесть давно просил его не трогать, хотя у меня у самого руки чесались…

– Кто это?! – почти прикрикнул я.

– Это ваш заклятый друг КГБ, – раздраженно, но уверенно отчеканил Вадим. – О мотивах можете меня не спрашивать. Видимо, борец с коррупцией и бандитизмом по-прежнему на вас зол.

Мне показалось, что я знал ответ до того, как он был произнесен, просто боялся признаться себе в этом. Но зачем КГБ угрожать мне, запугивать, по-дурацки шутить? Давит на какие-то рычаги в моей душе? Это началось одновременно с историей с Лосевым. Связано ли это с ним и в какой мере? Я не мог понять, чего боюсь, но тревожные мысли упорно лезли в мою пьяную башку, и я плохо понимал, насколько все они алогичны и абсурдны. Я чувствовал себя очень тошно и тоскливо – но вряд ли это было последствием передозировки алкоголя…

– И да, если вас это заинтересует, – продолжил мой демон-хранитель, дав несколько минут на обработку информации, – в двери машины с вашей стороны лежит флешка с подробным досье Летчика, как вы его называете, дающая представление о его образе жизни. Возможно, вы захотите ознакомиться, – очередная многозначительная пауза, – или ознакомить кого-нибудь еще. Решение за вами.

Стежняк, разбуженная стуком моего сердца, не спала и все слышала. Когда мы вошли в квартиру, она, вместо того чтоб отправиться в душ, пошла прямиком на кухню и включила чайник.

– Ты что, спать не собираешься? – удивился я, хотя и сам был ни в одном глазу.

– Нет, – возразила она, – спать мы не будем. Сейчас будем вспоминать прошлое, планировать будущее и ворчать на настоящее. Я же чувствую, как тебя зацепило…

И она была права, мне обязательно нужно было выговориться. Я устроился на стуле, а она села на подоконник и поставила ногу в носочке прямо мне на бедро. Это нормально, это вполне в стиле Стежняк…