Анна Стасюк - Делирий

В центре стоит та же девушка, не так давно пугавшая меня на мосту.

В белой сорочке, достающей до пола, с распущенными волосами.

— Привет, Миа.

Громко приветствует, махая рукой, подзывает к себе ближе. Подхожу, с опаской глядя на ее лицо, пытаясь найти подвох. Но ничего не нахожу.

— Тебе легче, — говорит мелодичным голосом.

— Легче?

Удивляюсь, но почему — то верю.

— Забота о ком — то вытесняет твои мысли о себе, таким образом ты не загоняешь себя в тьму. Если ты будешь продолжать в том же духе, я уйду. Обещаю.

— Что мне с того, уйдешь или нет.

Фыркаю, не понимая к чему ведет.

— Я твоя темная сторона, которая приносит боль, вызывает галлюцинации, омрачает сознание. Разве ты не хочешь, что бы ушла?

Хочу!

Кричит мой разум.

Очень хочу!

— Забота о ком — то не дает мне самой себя погружать в глюки, имеешь ввиду?

— Ты сосредоточилась на своей болезни, погрязла в ней, но делирий заканчивается или полным выздоровлением через несколько недель, или комой, и смертью. Ты и так застряла в этом на пол года. Тебе не кажется, что пора выбираться?

Молчу, но понимаю, что она права.

— Миа, просто знай. У тебя два пути. Кома и смерть, или полное выздоровление.

* * *

Просыпаюсь, так и не успев ответить, но сон помню четко и ясно.

Или или.

Нужно выбираться из этого дерьма.

Смотрю на моего врача, прислушиваясь к дыханию. В животе бурчит. Сколько я не ела? По свету из окна не ясно, то ли утро, то ли вечер.

Поднимаюсь с кровати, выхожу за дверь, и спускаюсь вниз. Оказавшись на кухне, заглядываю в холодильник, в поисках еды. Овощи, фрукты, молоко, и все. Не густо.

Послышались шаги, стремительно приближающихся к кухне.

Вошла женщина средних лет, с коротко стриженными черными волосами, невысокого роста, с округлыми формами. На ее лице отобразилось удивление, но быстро сменилось на приятное выражение.

— Добрый вечер, — поприветствовала женщина, проходя в глубь кухни, начав выкладывать продукты из пакета. — Вы видимо новая пациентка Митчелла?

Согласно киваю.

— Я миссис Кьерби. Вам здесь нравится?

Выхожу из ступора, поднимая, что она что-то типа гувернантки и повара в этом доме.

— Очень, — прочищаю горло, — Вы будете готовить ужин?

— Это моя работа. А где же мистер Митчелл?

Мило улыбаюсь, думая чтобы придумать.

— Он отдыхает, у него мигрень.

— Ооо, бедный. А вы чем занимаетесь?

— Да ничем, так, по дому брожу.

— За гостиной есть еще одна комната, библиотека, там множество книг, если любите читать, то стоит туда наведаться. Вы определенно подберете что-то на свой вкус.

— Спасибо за совет, миссис Кьерби, прямо сейчас пойду и посмотрю.

На этих словах развернулась, направившись в гостиную. Есть почему — то уже не хотелось.

Интересно, где же эта комната?

Подхожу к камину, и смотрю на стеллаж стоящий сбоку, который правда закрывает собой дверь.

Отодвигаю стеллаж, и дергаю за ручку. Дверь сразу поддается и открывается внутрь. В нос ударяет немного затхлый пыльный воздух, но темно не было. Полумрак. Одинокая настольная лампа тускло светит, видимо для того, что когда войдешь, не загреметь носом обо что ни будь.

Книги везде.

На стеллажах от пола до потолка, на полу и столу, высокими стопками, и даже мини диванчик завален ими.

Прошла вперед осторожно ступая, дабы не наступить на одну из книг. Возле диванчика стоял высокий торшер, который гнулся в разные стороны.

Прошлась пальцами по книжными полкам, читая автора и название.

Митчелл спит, почему бы не почитать?

Взгляд упал на серию книг «Гарри Поттер», удивленно вскинула брови вверх. Митч любит Гарри? Интересно, кто ему больше нравится? Гермиона или Рон? Может Малфой?

Прошло две недели.

Четырнадцать дней подряд, я провела в библиотеке, зачитываясь историями про волшебные миры, вникая в историю нашей планеты, получая удовольствие от фантазии авторов.

Четырнадцать дней, я врала мисис Кьерби, о том, что у Митчелла грипп, а Анджеле, что время провожу с пользой.

На деле же, я колола антибиотики моему врачу, приносила еду, помогала переодеться, и каждый раз, при взгляде на него, мое сердце громко стучало в груди от страха за его жизнь.

Больше не было видений, потерь во времени и пространстве. Галлюцинации оставили мой мозг даже во снах, не тревожа его.

И я была в какой-то мере счастлива.

Последние несколько дней, я читала у него в комнате, зачитывая какие-то интересные высказывания или факты. Он рассказывал как оказывается взбирался на вершину Эвереста. Как тяжело адаптировать организм к климату, сколько ему понадобилось времени для этого.

Я не спрашивала о случае который чуть не убил его. Не спрашивала о том, кто это был и почему в него вообще стреляли. Для себя решила, что это не мое дело. Да, я чуть не попала под обстрел, но вся эта ситуация познакомила меня поблтже с удивительным человеком. В какой — то мере я этому рада.

Митчелл не мог поверить, что мои глюки ушли прочь, оставив меня в покое. И восхищался, тем, насколько оказывается может быть интересно с девушкой на 6 лет младше его. А я просто смеялась, мечтая проводить время так всегда.

Но, белой полосе почему-то часто не везет, потому что за ней всегда идет черная. А как известно, черный поглощает все цвета и оттенки. Так и случилось.

* * *

Сегодня мне снова приснился сон. Та же девушка, пришла ко мне в третий раз, только теперь она точная копия меня.

Мы сидим с ней на каком-то возвышении, а под нами бушует океан, штурмуя мощными волнами камень, пытаясь пробиться сквозь него.

В волосы моей копии вплетены цветы, разнося свой аромат ветром по воздуху. Белое одеяние развевается на ветру, как облако обрамляя ее тонкое тело.

Неужели я настолько тощая?

— Привет, Миа.

Нежная улыбка не сходит с ее губ, озаряя милое личико светом.

— Привет, — отвечаю ей, тоже улыбаясь.

— Я рада, что ты смогла. Теперь я уйду. Больше видений не будет, обещаю.

Отвернулась, и посмотрела вдаль, будто ее там что-то ждет.

— Я правда смогла? — шепчу, но знаю, даже из-за шума волн, она меня слышит.

— Я ведь говорила. Ты настолько погрязла в своих проблемах, закопала себя туда, и закрыла все выходы, но забота о человеке который тебе не безразличен, дала свои плоды.

Это она о моем враче?

— С чего ты взяла, что он мне не безразличен?

Смеется, и прикасается к моей руке.

— Перестань. Я это ты, а ты это я. Конечно, он тебе не безразличен.

Чувствую прикосновение ее ледяной кожи.

— Может и так, но точно не в том плане.

— Поверь, Миа. Именно в том самом плане.

— Мне это не нужно. Пусть даже он красивый.

— Как хочешь, Миа. Но я бы подумала дважды на твоем месте.

— Но ты не на моем месте. Ты иллюзия.

Копия отворачивается и смотрит в даль на гладь океана. Ее лицо сосредоточено, а пальцами руки она срывает тонкие стеб литравы, бросая их в воду.

— Пока что, я иллюзия. Пока что, Миа.

Резко просыпаюсь, и замечаю, что в комнате не одна. Да и не в своей комнате.

Я у Митча.

Он сидит на краю кровати, и смотрит на меня не мигающим взглядом.

— Что? — спрашиваю, садясь свесив ноги.

— Ничего, — отвечает своим мягким голосом. — Мне кажется ты украла мою душу.

Замираю от его слов, не помню, что собиралась делать дальше.

Украла твою душу?

Сидит, серьезный и спокойный, смотрит прямо в глаза, чего-то ожидая.

Моего ответа?

Черт, разве можно влюбиться в кого-то всего за две недели?

Так бывает?

— Ты пленила меня, Миа. Я не могу думать больше ни о чем, кроме тебя. Это нормально?

— Митчелл, — шепчу, — ты должен рассказать мне, почему в нас стреляли, — стараюсь перевести тему.

Замирает на секунду, облизывает губы, и ложится на кровать спиной.

— Зачем?

— Я думаю, имею право знать, раз уж попала в это, и пыталась тебе не дать умереть. — отвечаю, немного возмущенным голосом, стараясь скрыть радость, что тему все таки удалось сменить. Я потом об этом подумаю

Митчелл тяжело вздыхает и говорит:

— Тогда слушай. Раньше я тоже жил в Штатах, в милом городке, где мой отец заправлял всем. Тогда я не знал о темных делах отца, и просто наслаждался жизнью тратя деньги налево и направо. Когда мне было 18, папа умер, возможно его убили, не знаю, но его не стало. Тогда то и начали лезть к нам коллекторы. Нам угрожали, выставили счет на пол миллиона долларов. Но, у нас их не было. Наследства не было. Только долги. Через год, мама умерла. Сердце не выдержало постоянных нервных срывов. Я остался один.

— Мне жаль, Митч…

— Не нужно. С долгами расплатиться я не смог, поэтому сбежал в Канаду. С детства интересовался психологией, так что моих запасов, скрытых от родителей, хватило на обучение, и покупку этого дома. Тогда я и придумал, наслаждаясь здешней природной, лечить людей, и брать деньги за аренду моего жилья и меня в частности. И я правда им помогал. Старался помочь. Твоя плата в сто тысяч, как раз недостающее звено, последняя капля моего долга. Но, видимо они решили иначе. Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить, и я рад, что твоя болезнь из-за этого не усугубилась еще больше.