Анна Стасюк - Делирий

Бах. Бах.

Пули рикошетят ударяясь о кору дерева, разрывая ее на щепки.

Врываемся на полном ходу в дом, где Митч ставит меня на пол, и кричит, чтобы бежала на верх и спряталась в своей комнате. Не споря, киваю, и бегу наверх. Сердце бешено колотиться, разрывая грудную клетку, почти крича, что это ненормально. И это не глюки моего мозга. Все реально.

Страх накатывает волнами, поглощая меня без остатка. В панике забегаю в комнату и закрываю дверь с окнами. Скидываю верхнюю одежду, ложась на кровать, затихаю прислушиваясь к событиям на первом этаже дома.

Тишина.

Показалось?

Может Митчелл тоже болен, и у нас была общая галлюцинация?

Снова сосредоточиваюсь посторонних звуках, но ничего нет. Только звенящая тишина.

А потом раздается выстрел.

Зажимаю ладонью рот, чтобы не закричать, почти не дышу. Боюсь.

Митчелл мертв?

Не знаю сколько проходит часов, как я не шевелясь лежу в кровати с зажатым ртом ладонью. Страх не отпускает ни на секунду, сковав мое тело в тугой узел.

Боюсь пошевелиться, издать даже звук. Что мне делать? Так и лежать и ждать, или пойти проверить, узнать, что произошло? А вдруг моего врача убили? Что тогда я буду делать? Но и вариант спуститься вниз не кажется разумным.

Почему вообще в нас стреляли? Ясно, что следили, но за кем? Точно, что не в меня, я не слишком значимый персонаж в этой жизни. Значит в Митчелла Тринити. Но, что он мог натворить?

Пытаюсь прислушаться к звукам в доме, но ничего не слышу. Медленно встаю с кровати и подхожу к двери, осторожно открываю ее. Делаю шаг, и оказываюсь в коридоре, замерев на мгновение.

Тихо.

Будто в доме никого нет.

Делаю еще несколько шагов, ступая на лестницу, и снова застываю.

Единственное, что слышу, как бьется мое сердце. Больше ничего.

Спускаюсь по ступеням, которые под моим весом начинают скрипеть.

Черт. Только этого не хватало.

Через несколько мгновений оказываюсь в гостиной.

Пусто.

Никого нет.

Только в полумраке свет от огня в камине пляшет на стенах, играя с моим мозгом. Замысловатые фигуры из одной превращаются в другую, вызывая дрожь по телу.

Подхожу к входной двери, резко распахивая ее, впуская поток ледяного ветра в дом. Ступаю на порог, усыпаный снегом и всматриваюсь в темноту — только луна с мириадами звезд освещает двор, серебря снежное покрывало.

Я одна.

Как странно.

Врач бросил меня?

Я слышала выстрел или это все игра моего разума?

Уже не знаю. Не понимаю где реальность а где нет. Как разобраться с этим?

Может и не было Канады и Тринити? Может я у себя дома, в безобразной розовой комнате?

Обнимаю себя руками, чувствуя как холод пробирается под одежду прикасаясь морозом к коже. Порыв ветра вскидывает мои волосы набрасывая на лицо, а входная дверь с громким хлопком закрывается. Вздрагиваю от звука, но так и продолжаю смотреть на Луну возвышающуюся над лесом, освещая кроны деревьев.

Надеюсь это не сон. Ну не может быть сон или глюк таким реальным. Не может, ведь так? Потому что если это моя галлюцинация, то вернуться шансов ноль.

Возвращаюсь в дом, и сажусь напротив камина смотря на огонь невидящим взором. Сон одолевает, закрывая мои веки, погружая в небытие.

Сегодня мне ничего не снилось. Я просто спала.

Просыпаюсь от яркого света, слепящего глаза. Жмурюсь. Я в гостиной, где вчера заснула. Только укрыта пледом.

Потираю глаза, поднимаясь с дивана. Внезапно озаряет. Я везде посмотрела, кроме его комнаты. Взбегаю по ступеням вверх, и стучусь в его дверь. Никто не отвечает.

Толкаю дверь вперед, вхожу внутрь.

На кровати лежит Митчелл, раскинувшись как морская звезда, лицом к окну. Осторожно ступаю, и подхожу к нему. Кладу ладонь на плечо, чувствуя под кожей ткань свитера. Он так и заснул в одежде?

Что-то мычит, пытаясь повернуться.

— Шшшш, — тихо шиплю, обходя кровать, вставая перед его лицом.

Весь мокрый, с бледной кожей, лежит тяжело дыша. Сажусь рядом, трогая лоб. Горячий. Жар?

— Митчелл, — произношу как можно тише, стараясь не нарушить сон.

Мычит, веки трепещут, но вижу как сложно открыть глаза.

— Ты как? — спрашивает, еле живым голосом.

— Нормально. Что произошло?

— Ничего.

Не верю. Хоть и сложно. Уверена на сто процентов, выстрелы были.

— Тебе плохо?

— Нормально, — грубым голосом отвечает. — Уходи, Миа, собирай вещи и вали домой.

Отшатываюсь, словно от пощечины.

Я ведь только приехала.

— А как же лечение?

— Я деньги верну, — рявкает, пытаясь повернуться на спину.

Протягиваю руки в попытке помочь, но справляется без меня, смотря так, будто я прокаженная.

— Я не о деньгах. Ты моя последняя надежда. — Отвечаю, пытаясь не расплакаться. Сама не знаю почему, но чувствую как слезы на подходе. За, что он так со мной?

А потом замечаю красное пятно на его свитере. Тошнота подкатила к горлу, сжимая в тиски, прошась наружу.

— Что это? — указываю пальцем на кровь, не в силах пошевелиться.

— Кровь, — отвечает ровным пустым голосом. Куда подевался медовый оттенок, сладко ласкающий слух?

— Вижу. Тебя подстрелили? — паника подкрадывается незаметно, вытесняя любые другие чувства.

— Миа, собирай вещи и уезжай. — устало говорит, бледнея еще больше.

Сглатываю комок в горле, взирая на пятно. Кажется что оно огромное, заполняет все пространство.

— Не могу.

— Что значит не можешь?

— Нужен врач. Больница. У тебя есть машина? Или нет, я сейчас вызову скорую. Подожди.

Вскакиваю с кровати, оглядываясь в поиске мобильного телефона, но нигде не замечаю.

Бросаю беспомощный взгляд на Митчелла, ожидая подсказки о местонахождении телефона. Но он смотрит просто прямо, не видя меня.

— Митчелл, нужно в больницу, ты целую ночь провалялся с этим ранением?

Молчит, так и сверля взглядом стену.

— Ладно, — возвращаюсь на место рядом с ним, протягиваю руки и задирают свитер вверх. — Боже… — шепчу сама себе.

— Не поможет, — отвечает ехидно, но вижу как с трудом шевелит губами.

Начинаю закипать, злясь на его поведение. Мне плевать, что он думает, и нравится ли ему это.

— Знаешь, что? В больницу как вижу ты не горишь желанием, так давай я хотя бы промою рану. Ты ведь врач, основы должен знать. — Почему я вообще переживаю за него. Мы знакомы сутки!

Смеется, вернее пытается смеяться.

— Я психотерапевт, а не хирург. Да и ты тоже.

Не обращаю внимание на реплику и спрашиваю:

— Где аптечка?

Сдается, закатив глаза, отвечает:

— В ванной у меня.

Киваю, и иду туда. Быстро нахожу, то что нужно и возвращаюсь обратно.

Достаю из аптечки бинты, вату, антисептик, антибиотики, медицинский спирт. Надеюсь этого хватит.

— Как думаешь, пуля прошла на вылет? Или застряла?

Молчит, старается держаться, но это плохо получается. Залажу с ногами на кровать, тяну Митча на себя, с трудом снимаю свитер. Мельком замечаю красивое тело с неплохой, отличной мускулатурой. Заглядываю на спину, и вижу выходное отверстие. Пуля прошла на вылет.

Спасибо, что не все уроки прогуливала. В частности, урок оказания первой медицинской помощи.

Кладу его обратно на подушки, не зная за, что хвататься сначала.

Беру бинт и рву на много частей, смачиваю антисептиком, аккуратно начинаю промывать входное отверстие. Шаг за шагом, каждый раз беря новый отрезок бинта. Далее приступаю к выходному отверстию, повторяя тоже самое.

Митчелл немного постанывает, обливаясь потом. Но молчит.

Дальше снова беру бинт, и делаю из него квадрат, и прикладываю с обеих сторон. Поднимаю за руки, тяну на себя, заставляя сесть. Снова беру бинт, на этот раз новый, и обматываю полностью, закрывая таким образом правый бок с обеих сторон.

— Пить — стонет мой врач.

— Сейчас.

Вскакиваю, и бегу на кухню за стаканом воды из под крана, но взгляд задержался на холодильнике. Открываю морозильную камеру, с удовольствием находя лед. Беру его и сыплю в один стакан, в другой наливаю воду, и мчусь к Митчу обратно.

Залетаю в комнату, с шумом открыв дверь. Митчелл на месте.

Прикладываю стакан к его губам, давая отпить немного воды.

— Спасибо, — хриплым голосом, не в силах даже пошевелиться.

Вытряхиваю на ладонь лед, и прикладываю к ране.

Нахожу в аптечке шприц, и беру коробку с антибиотиками.

Амоксициллиновый антибиотик. Надеюсь поможет.

Рассчитываю дозу в миллиграммах, и набираю в шприц.

Мешкаю, определяюсь куда ввести.

Внутривенно или внутримышечно?

Внутримышечно.

Нужно снять штаны. Черт.

Смотрю на Митчелла, он явно без сознания. Быстрым движением расстегиваю пуговицу с ширинкой, прилагая усилия стягиваю штаны до колен.

Ввожу иглу в левое бедро, делаю укол.

Пусть это поможет.

Снимаю штаны до конца, и удобно укладываю Митча, пыхтя от тяжести его веса. Накрываю одеялом, и ложусь рядом, пытаясь не думать, выживет или умрет, и если умрет, что мне делать?

Неловко себя чувствую, от того, что он практически голый, и мы в одной постели, но быстро отгоняю от себя эти мысли, просто наблюдая за его дыханием.

Ровное, но тяжелое.

Не замечаю как засыпаю рядом с ним.

Ступаю босыми ногами по белого цвета плитке в огромном холле, тоже белого цвета, с множеством разных цветов, в основном роз, расставленных по периметру. Источаемый аромат пьянит сознание, возбуждая тайные желания и потребности, о которых сама даже не знаю.