Анна Стасюк - Делирий

В центре поляны стоит мама и папа. Замираю на месте, не сводя с них взгляда.

— Миа доченька, — говорит мама нежным голосом, зазывая меня в обьятия. — Мы так ждали тебя.

Стою на месте, не в силах пошевелиться. Почему-то мама с папой не вызывают чувство радости, наоборот, боль, страшнее любой физической, валится на голову, топя меня.

— Мама?

Спрашиваю тусклым голосом.

— Да, дорогая иди ко мне. Все будет хорошо, обещаю.

Смотрю на родителей, борюсь с желанием бросится в их обьятия, хотя очень хочу. Но откуда то знаю, это не они.

— Ми….

Голос Криса врывается в сознание, моргнув вижу перед собой теперь не маму с папой, а каких-то злобных тварей, у которых нет лица, тела, только очертания. Стремглав бросаюсь вперед, на чистом везении прорываюсь сквозь них, и бегу.

Наконец вылетаю из леса, оказавшись на краю утеса. Торможу, застывая на месте, боясь пошевелиться.

Там меня уже ждут. Миа 2 стоит лицом ко мне, жутко усмехаясь.

— Добралась все таки. А я не верила. Ну?

— Что ну? — вопросом на вопрос отвечаю.

— Как планируешь прорваться сквозь меня?

Молчу, разглядывая ее, понимая, что она самый главный враг. Уничтожу ее, вернусь.

— Правильно мыслишь. Если умрешь ты, вернусь я, и наоборот.

— Зачем тебе это?

— Миа, — цокает языком, — мы две половинки одного целого. Ты никогда меня не выпускала, но авария решила за тебя. Я хочу жить. Как видишь место это не очень приятное. Я хочу любить.

— Разве убив меня, ты не будешь разбита на части?

— Мими, возможно, понимаешь, если брать в процентах, то ты занимаешь 60, я 30, остальные кого ты встретила, это 10 %. Тебя просто раскидает по твоему внутреннему миру, поделив на 10.

Подхожу ближе к своей копии, чувствую как ненависть растет с каждой минутой, как закипает во мне, и говорит: — Убей!

Делаю последний шаг к ней, собираясь сбросить ее в утес, мельком бросив туда взгляд. Конца не видно. Видимо это моя самая темная часть души.

— Миа, не выйдет, — говорит копия звонким голосом, — я знаю что ты задумала. Ведь ты это я.

Смеется истерическим смехом, хватает меня за кисть руки, сильно сжимает, притянув меня к себе. Долго не думая, все еще слыша пиканье приборов, и голос Криса, обхватываю Мию 2, и вместе с ней, прыгаю в утес.

— Что ты сделала???!!! — кричит она, корчась от боли.

Мы падаем и падаем кажется вечность…. Вся жизнь проносится перед глазами, но лицо Криса почему-то слишком часто мелькает, замечаю то, чего раньше не видела. Его глаза, в первую нашу встречу в лесу, удивленные и впечатляюще мягкие, с любопытством глядящие на меня. Первый поцелуй, такой воздушный и невесомый, чтобы не причинить мне боль. Игра в снежки, радость в глазах и веселье. Голубизна в них становится ярче, сверкая только для меня. Слова, чтобы уходила если хочу, и жуткая боль во взгляде на меня. Печаль, тонкой дымкой висящая в воздухе, когда я стою перед елкой. Наш последний поцелуй, его трепещущее сердце, от чувства моего стремления к нему….

Падаю, ударяясь спиной о камень, ломая себе все кости.

Я мертва.

Крис

Прихожу к Ми, не в силах находится далеко от нее. Сажусь на край кровати, кладу ее руку в свою ладонь, и шепчу ее прекращая как она нужна мне. Я и сам не до конца понимаю, почему она словно глоток воздуха, словно без нее жизнь станет тусклой и серой, но знаю одно, она мне нужна. Она мой воздух. Мое спасение. Моя Ми.

Приборы начинают пищать, тело Ми дергается в конвульсиях. Выбегаю в коридор крича, чтобы прислали врача. На мой крик прибегает доктор и несколько медсестер. Меня отталкивают на кресло, приказав не мешать. Через капельницу вводят какой-то препарат, кричат, что если не поможет, это скорее всего конец.

Борись девочка, борись!!!

Пиканье не прекращается, раздражая, вызывая панический страх. Не могу сидеть и просто смотреть. Подскакиваю к ней, хватаю ща руку, и говорю, нет умоляю: — Ми, прошу, вернись….

Тело еще больше бьется в припадке, и пиканье прекращается сплошным звуком пииииииииии, давящим на сознание.

— Время смерти….

Дальше я уже не слышу слова медсестры. Я слышу только гул в голове. Сползают на пол, прислонившись спиной к кровати, опустив голову между поджатых ног. Кричу внутри себя от боли.

Внезапно аппарат издает странный звук, и начинает равномерно пищать. Пи — пи — пи — пи.

— Стойте, сердце бьется, это чудо!

Поднимаюсь на ноги и широко распахнутыми глазами смотрю на Ми.

Веки дрожат словно лист на ветру, широко открываются, из горла вырывается хриплый крик.

— Крис!

Единственное, что она сказала. Мое имя.

— Ми?

Хватаю ее руку, прижимая к своей груди.

— Ми?

Поворачивает свою голову ко мне, смотря на меня глазами полными слез.

— Крис.

Мое имя в ее устах звучит как молитва, и этого достаточно для меня. Целую ее сухие губы, мягко и нежно, пытаясь выразить свои чувства, но не знаю получается ли. Отстраняюсь на секунду, чтобы заглянуть в прекрасные глаза, увидеть в них частицу себя и успокоиться.

— Я жива, — шепчет мне на ухо, — я думала, что умерла.

— Ты жива, — улыбаюсь, и глажу рукой ее гладкие волосы, — ты жива, — повторяю скорее для себя, чем для нее.

— жива!

Миа

Через 10 дней меня выписали из больницы.

Все это время Крис был рядом, показав себя с другой стороны. Каждое утро начиналось с букетом алых роз, выглядывающих из-за приоткрытых дверей. Каждое утро, я улыбалась этому жесту, радуясь как ребенок, пытаясь заглушить панический страх, который казалось поселился во мне, словно заноза. Крис целыми днями сидел около меня, развлекая и бросая взгляды, от которых сердце трепетало, бабочки в животе оживали, словно проснулись из спячки, а сознание умоляло о поцелуе. Но, он не предпринимал никаких попыток, а я стыдилась сделать первый шаг, так что мы просто поедали друг друга глазами.

Я боялась, что придет мое безумие, что Миа-два не умерла на дне утеса, что она стала мной. Но док меня заверил, что все в порядке, делирий больше не вернется. И я надеялась на это. Очень.

* * *

Комната за время моего отсутствия не изменилась. Белый цвет в приоритете. Усмехаюсь сама себе, подходя к кровати. Кожей чувствую Криса позади, который ни на шаг не отходит. Оборачиваюсь к нему, открыв рот, собираясь спросить о том, что меня волнует, но он начинает первым.

— Ми… — ты наверное хочешь знать, когда я тебя отпущу? Скажи куда покупать билет, и ты сразу же уедешь, — сказав это, склоняет голову на бок, пронзая меня голубыми глазами, сканируя мою реакцию.

— Я… ты меня отпускаешь? — разочарованно спрашиваю.

— Да, — хмурится, — ты не хочешь домой?

— Хочу, конечно хочу. Могу спросить?

— Валяй.

— Как Митчелл?

С минуту молчит, превратив лицо в маску, а потом отвечает.

— Жив, здоров. Что-то еще?

Не понимаю, почему тон становится холодным как лед.

— Могу я его увидеть?

— Нет.

— Нет?

— Ми, ты домой хочешь? Говори куда билет покупать. И….. — подходит ближе, касаясь пальцами кончиков моих волос, распущенных за спиной, — Прости меня, пожалуйста.

Забирает руку, делая шаг назад.

— Я не злюсь на тебя, — тихо отвечаю, — ты прощен. Все в порядке, Крис.

Делаю шаг к нему, не в силах совладать с желанием его поцеловать. Кладу ладони на его грудь, приподнимаясь на носочки, смотрю в его ошарашенное лицо, закрыв глаза прикасаюсь к губам, вдыхая его аромат, наслаждаясь ним. Не отстраняется, но и не обнимает в ответ, не целует…. Разочарованно опускаюсь на пятки, впившись взглядом в его темное кашемировое пальто, забрав руки и опустив их вдоль тела. Хватает меня за талию, прижимает к себе, сильно, крепко, словно я исчезну как мимолетное видение, поднимает голову за подбородок, впиваясь своими губами в мои. Нежно, сладко, чувственно, проводя сквозь мое тело ток, вынуждая сердце стучать громко, заглушая все остальные звуки. Гладит холодными ладонями по спине, вызывая дрожь по телу от наслаждения нашей близости, предвкушения чего-то большего. Ноги подгибаются в коленях, хвастаюсь за его руки, вцепившись в них как в спасательный жилет. Тону в его глазах заглядывая в них, когда он отстраняется, чтобы приподнять мня на руки, и уложить на кровать. Из груди вырывается стон, вижу как он действует на Криса. Глаза потемнели, превратившись из голубых, в темно-синие, затягивая меня в водоворот его желания, сплетаясь с моим. Ложится сверху, опираясь на локти, осыпает мое лицо поцелуями, что-то шепча, но не могу разобрать, что. Нежно перебирает мои пряди, пропуская их сквозь свои пальцы, другой рукой проводит по телу, пробравшись под свитер. Поворачиваю голову к окну. Снег, пушистый, невесомо парящий в воздухе, спокойный, навевающий уют. Я. В его объятиях, словно ангел, раскрываю душу, оголяю ее для Него. Целует мой живот, сняв свитер, сбросив его на пол. Вслед полетело его пальто и черная кофта. Проникновенно смотрит в глаза, целует снова в губы, не прекращая гладить мое тело, которое дрожит от наслаждения. Обхватываю его за шею, притягивая к себе ближе, не стыдясь, что почти голая. Целую его подбородок, губы, нос, шепчу, что не хочу отпускать. Молчит. Ничего не говорит. Да и я бы не отвечала. Просто целует в ответ, показывая все, что чувствует, вкладывает туда все эмоции, прижимая меня крепче к своему сильному телу.

— Не уезжай, хотя бы на Рождество останься, я заглажу свою вину, обещаю.

Шепчет в ухо, умоляющим голосом.

— Не уеду.

Отвечаю, зная, что все равно придется, что нас ждет? Нельзя в него влюбляются. Нельзя.