Главный же, которого в жизни зовут Затычкин Юрий Тимофеевич, пытается спасти свою шкуру. Но это у него, конечно же, не выйдет. Лялин — профессионал, и вцепился в гада мёртвой хваткой. Наших свидетельских показаний, особенно Алининых и Костика с Алёшей, хватит на то, чтобы дело раскрутить. Вместе с Главным арестованы и Геннадий с поварихой и вся верхушка русского представительства секты.

— А как же Главный, Геннадий и повариха не сбежали? Лялин же только часов в семь утра к ним приехал, не раньше, — поинтересовался Ясень, увлечённо чесавший любвеобильного морского свина Ирокеза.

— Так не смогли же. Мы же их связали. Они так и пролежали брёвнами у дверей. А повариха проспала сном младенца аж до приезда милиции. Окна её комнаты выходят на другую сторону. И она ничего не слышала. Лялин говорит, у неё натуральный шок случился.

— Очень всё удачно получилось, — удовлетворённо кивнул Андрей.

— А с нами что будет? — Ирина всё ещё опасалась последствий.

— Ничего. Нас там не было. Связали «тренингистов» неизвестные враги. Дети сами сбежали. Про Злату, то есть Зою, никто из криминальной компании даже не заикнулся. Видимо, решили не усугублять ситуацию…

— Хорошо мы устроились, — хохотнул жизнерадостный Ясень.

— Спасибо Лялину.

— Да уж, Володя у нас молодец.

— А парня, который за нами с Андреем следил, когда мы в первый раз в «гнездо» наведывались, нашли? Ну, который в бейсболке.

— Нашли, вы его хорошо описали. Это обычный рядовой член секты. Ему приказали, он и пошёл выполнять. Вас, кстати, ни в чём не заподозрил. Проследил, что вы уехали, и спокойно вернулся к своим, а потом и вовсе домой отправился, его Геннадий отпустил отдохнуть. Так что вы очень убедительно изобразили полное доверие и намерение ехать искать ребят в другом месте.

— А наркотики?

— Были и наркотики. У них там даже свои химики были вот они и синтезировали. В подвале. Там по одной стороне, левой, что-то вроде тюрьмы…

— Это где мы сидели! — гордо заявил Алёша, и нежный брат погрозил ему кулаком.

— Где вы сидели, — улыбнулся, кивая Павел. — А по другой стороне лаборатории. Они там и со взрывчаткой дело имели, и с наркотой. В общем, со всем, что запрещено законом, но может приносить хорошие деньги. Лялин уверен, что и торговать всякой дрянью стали бы, просто ещё не успели. Главный под прикрытием организиции такой преступный синдикат хотел организовать — закачаешься.

— То есть всем очень повезло, что мы раньше в это «гнездо» попали?

— А нам очень повезло, что мы из него живыми ушли, — иронически хмыкнул Андрей.

— Спасибо Ирине.

— А между прочим, если бы не мы, — влез неугомонный Алёша, — ничего бы не было известно, и эти гады дальше бы свои тёмные делишки проворачивали.

— Не поспоришь, — смеясь, покачал головой Павел, — что есть, то есть.

— Но выдрать вас хорошенько не помешало бы, — сердито добавил Андрей.

— Ну, и что нашему красавцу, вернее, всем красавцам можно вменить?

— О, да полный набор. От педофилии до торговли детьми, это Алининой маме, в частности.

— Кошмар какой. То есть Алина не первая?

— Если бы. Там столько фотографий безобразных нашли — слов нет.

— Ребят, идите погуляйте, пожалуйста! — вскинулась Ирина в целях борьбы за нравственность. Подростки протестующе загудели.

— Да ладно, Ириш. Они большие уже и сами с этим столкнулись. Пусть знают, чем всё может грозить. И своим друзьям пусть расскажут. Потому что, когда им родители твердят об осторожности, они обижаются, сердятся, мимо ушей пропускают. Так пусть от своих узнают обо всём.

— А повариха тоже всё знала? — Злата не могла забыть добродушное полное лицо Татьяны Викторовны.

— Знала. Она подруга детства Главного. Лялин считает, что до сих пор в него влюблена и готова ради него на всё. Полное самоотречение.

— В него? Влюблена? — брезгливо поморщилась Ирина, вспомнив невысокого плюгавого мужичонку, который визжал, как целая орава поросят, когда она подстрелила его. — Бе-е-е… Фу-у-у…

— Это тебе «бе-е-е» и «фу-у-у», а у них там все тётки в него были влюблены, и даже молодые девчонки многие. Это уж, видимо, грамотная обработка в действии. А повариху он во все дела посвящал. Она этаким серым кардиналом была. Слушала, о чём в низах говорят, и ему докладывала. А когда он уезжал, на хозяйстве оставалась. Кстати, знаете, почему он ночью вдруг вернулся-то со своего семинара?

— Почему?

— Ему славная повариха сообщила по телефону, что девочка новая появилась, хорошенькая и оригинальная. Типажа такого давно у них не было. Рыженькая, с длинными волосами. Это она про тебя, Злат. А он любит разнообразие. А рыженьких, оказывается, особенно предпочитает… Предпочитал. Надеюсь, ему на зоне доходчиво объяснят, что так себя вести нельзя…

— О, Господи! Так вот что она имела в виду! Я же слышала этот разговор! Поняла, что про меня, но не поняла, к чему. — передёрнулась Злата. — Ужас какой! Меня сейчас стошнит! Разнообразие ему подавай!

— Ты молодо выглядишь, а без косметики да с косичками за подростка сошла, как мы и рассчитывали. Вот она и поспешила доложить своему обожаемому Пресветлому. А он не удержался, приехал посмотреть… И попал под обстрел. — Павел захохотал в голос. За ним засмеялись все.

Сентябрь 2000 года. Москва

— А неплохо написали, — пролистав школьную малотиражку, констатировал Андрей, — и не приврали почти. Всё подробно и в то же время без затягиваний. Молодцы!

Он сидел в лаборантской Ирины и пил чай. Только что они вернулись из ЗАГСа, в который подавали заявление. За окном буйствовал удивительно тёплый сентябрь, раздавались детские голоса, и влюблённый и почти женатый Симонов чувствовал себя неприлично счастливым. Даже не верилось, что это он, вот совершенно точно он, скоро женится на этой чудесной девчонке.

Андрей смотрел, как она готовит реактивы к завтрашним опытам и перебирает пробирки, думал о том, что сегодня же поедет договариваться с отцом Петром о венчании, и жмурился от удовольствия.

— Мне тоже понравилось, — кивнула Ирина, ровными рядами выставляя на поднос горелки, — в школе фурор произвели. Все читают. Впервые пришлось допечатывать тираж. Из районной газеты приезжали, просили разрешения перепечатать. Наши думают. Ждут предложений поинтереснее.

— Да ты что?! Ну и самомнение у них!

— Ну, ведь правильно думают! Отличная статья. Злата даже пятёрки им по русскому поставила. А это что-нибудь, да значит. Строга у нас Злата Андреевна. Ух, строга! И они теперь все втроём собрались на журфак в МГУ поступать.

— Это я уже дома слышал. Родители мои, когда отошли от потрясения, обрадовались. То наш оболтус никак решить не мог, куда он хочет. А теперь статьи строчит с утра до вечера. Когда с Алиной не гуляет. Или вместе у него в комнате усядутся и пишут, пишут, обсуждают. А уж когда Костик приходит — вообще дым коромыслом.

— Так здорово же!

— А я что говорю? Здорово, не поспоришь.

— Слушай, а Костик часом в Алину не влюблён тоже? Я никак понять не могу.

— Да нет, он Алёшке не соперник, к счастью. А то такой дружбе мог бы конец прийти. У него сейчас вообще все мысли об учёбе и журналистике только. Он тут надумал массированную антиалкогольную и антитабачную кампанию в подростковых рядах развернуть. Продумывает стратегию и тактику. Приходил ко мне как ко врачу советоваться. И к однокашнику моему, наркологу, напросился на интервью. Отец-то ведь его курс лечения прошёл. Пока молодцом. Есть надежда, что он удержится на плаву.

— А тебе Павел уже сказал?

— О том, что он папу Костика к себе берёт? Сказал. Неплохая идея.

— А с матерью они разводятся… — Ирина глубоко вздохнула. — Жалко, сил нет как. Мальчишки у них такие хорошие. Особенно Ростика жаль. Костя-то сказал, что с папой будет жить. А Ростику ещё выбирать не положено, ему только семь будет. Хотя, на мой взгляд, маму их надо бы проверить и подлечить. Может, ещё есть шанс что-то исправить, как ты думаешь?

— Могу ещё одному своему однокашнику позвонить, он у нас психиатр. Хотя, вдруг здесь ещё можно психологом ограничиться? Только ведь насильно её к специалистам не потащишь…

— Я с ней разговаривала вчера. Она впервые ко мне сама пришла. Знаешь, мне показалось, что она уже начинает понимать, что ей помощь нужна… Я к ним схожу. Может, удастся уговорить… Вроде бы всё начинает налаживаться. Теперь, надеюсь, будут только обычные дела и никаких таких случаев…

Не успела она договорить, как дверь распахнулась и в кабинет влетела, сверкая глазами, Злата:

— Ириш! Ой, Андрюш, привет! — она подлетела и чмокнула его в щёку. — Прости, пожалуйста, но у нас тут та-акие дела! Такой случай произошёл!

Андрей посмотрел на невесту, она сочувственно улыбнулась и пожала плечами:

— Это школа, родной. У нас тут всегда так. То дела, то случаи… Так что ты подумай, пока не поздно…

— Я уже подумал. Пусть это будут наши общие дела и случаи…