***

Чтобы хоть как-то отвлечься от непотребных мыслей и поддержать периодически съезжавший на дружеские подтыривания разговор, я искренне пыталась найти нейтральные темы.

– Ты надолго сюда прибыл? – дежурно полюбопытствовала я.

– Смотря по обстоятельствам. – воодушевился Юрка. – Но завтра я еще точно буду здесь. Так что если ты захочешь пригласить меня на чашку чая…

– Тебе уже кто-нибудь говорил, что ты как танк наглый?

– Я даже не знал до сих пор, что танки наглые, – хмыкнул он.

– Досадное упущение. – пикируясь таким образом, мы дошли до калитки. Юрка махнул мне рукой и исчез в неясном направлении. Я, в свою очередь, направилась к дому. На пороге, с обиженным видом, меня ожидала Надька.

– Ты чего такая дутая? – поинтересовалась я.

– Ничего. Интересно просто, что ты рядом с ним делала.

– Не я рядом с ним, а он рядом со мной. Он меня провожал – и, мило улыбнувшись в ее перекошенную от зависти физиономию, я прошла в дом. После встречи с Юркой я чувствовала себя выжатой, как лимон.

Ночью была такая духота, что спать было невозможно. Это при всем том, что спала я в купальнике на полу и с открытыми окнами. Поняв, что в доме я не засну, я вытащила раскладушку в сад и накрылась простыней от комаров. Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Ольга! Ольга!

– Надька, если ты не хочешь, чтоб я обрушила на твою голову этот тополь, не мешай мне спать.

– Во-первых, это не тополь, а во-вторых, не хотел бы я быть тем человеком, который будит тебя поутру каждый день, – раздался голос возле моего уха, и я поняла, что это не Надька. Я открыла глаза и узрела Юрку, полного решимости не дать мне заснуть.

– На весь сегодняшний день – ты мой враг номер один. – пробормотала я.

– Спасибо за предупреждение. Постараюсь больше на глаза тебе не попадаться. Сегодня.

– Тебе чего от меня понадобилось в такую рань?

– Вообще-то я пришел сюда с благочестивым намерением спасти твою спину от боли в связи со вчерашним перегревом на солнышке.

– А кто тебе сказал, что меня спасать надо?

– Я. И даже не думай рыпаться.

Прохладная мазь действительно принесла облегчение, а Юрка действительно не стал задерживаться. Я тяжко вздохнула и, решив не искушать богов, вернулась в дом. Выползла я оттуда только к вечеру, устроилась на раскладушке, на подоконник центр и кучу дисков. Сначала у меня играл "Крематорий", потом Чиж, а потом я поставила "Битлов". Когда очередной диск закончился, я уже дремала. И мне лень было вставать, чтобы поставить новый. Однако что-то щелкнуло, и "Битлы" заиграли по второму кругу. Я открыла глаза. Это опять был Юрка.

– Только не говори, что ты спишь, – раздраженно сказал он.

– Я не сплю. А ты что не в настроении?

– Тебе нравится, когда я перед тобой извиняюсь?

– Хочешь, я перед тобой извинюсь для разнообразия?

– Ладно, не заводись. Я пришел на звуки "Битлов". Как спина, ничего?

– Классно. Ты должен со мной этой мазью поделиться на будущее. – "Битлы" доиграли, и я поставила "Doors".

– Слушай. – Юрка оживился. – Найди среди своих дисков что-нибудь романтическое. Я сейчас. – Я пожала плечами и откопала сборник медляков. Юрка вернулся через несколько минут. Когда я подняла на него глаза, я обалдела. В руках у него были цветы, бутылка чего-то крепкого с двумя пластиковыми стаканчиками на горлышке и шоколадка. Цветы были жестоко выдраны вместе с корнями из ближайшей клумбы, а все остальное, очевидно, вело свое происхождение из местного магазина.

– Что мы сегодня празднуем?

– Ты нашла диск? – я кивнула головой и включила центр. Медляки поплыли.

– Так что за повод?

– Это длинная и грустная история, – отмахнулся Юрка, и я не стала настаивать.

– Ясно.

– Ну вот и хорошо. – Юрка развернул шоколадку и разлил по стаканчикам содержимое бутылки – Ну что? За что пить будем для начала?

– Ну, для начала полагается за знакомство пить.

– Ты чертовски права. Будь.

Содержимое бутылки оказалось сливовой настойкой, довольно приятной на вкус, а шоколад был вообще мой любимый – не очень горький, с крупным орехом. Запах спиртного кружил голову, и я улыбалась. А что мне еще оставалась делать? По сути дела, я должна была бы быть счастлива… Только я не была. Вместо этого я сидела и думала – насколько еще меня хватит. Долго ли еще я продержусь, глядя на него в такой непосредственной близости? Какая-то изысканная агрессивность, чувственность, породистость, аристократизм… Смуглая кожа, крепкое телосложение. Я сжала в пальцах стаканчик, чтобы не протянуть руки куда не следует.

– О чем ты задумалась?

– Да так. О своем, о женском. – да здравствует женское умение притворяться и дурачить мужчин!

– Ты не обламывайся вместе со мной, все не настолько плохо. Давай лучше еще за что-нибудь выпьем.

– Ну, давай за нас. За все то хорошее, что сбудется в нашей жизни.

– Вот это ко времени. – он выпил и ухмыльнулся, окинув меня взглядом. Я мужественно не покраснела – А третий тост за что будет?

– Ты меня что, споить вознамерился?

– С бутылки вина на двоих? Не гони. Хотя было бы интересно, на что такая невозмутимая дама, как ты, похожа под градусом. Ругаешься? Кидаешься подушками или наоборот всех любишь?

– Все гораздо проще. Я засыпаю.

– Ну-у. Это неинтересно.

– Тем не менее.

– И все же… За что будет третий тост?

– За лиру и перо.

– В смысле?

– Просто в той компании людей, с которыми я общаюсь, все либо рифмоплеты, либо музыканты, либо и то, и другое. Поэтому "за лиру и перо" – это наш постоянный тост.

– Ну тогда ладно – Юрка улыбнулся, выпил, поменял диск, и медляки продолжились. – У тебя неплохой музыкальный вкус. И на чтиво тоже, кстати.

– Ты говоришь это с таким удивлением…

– Просто ты совершенно не похожа на девушек, с которыми я обычно общаюсь.

– Это плохо?

– Да нет, почему. Просто непривычно.

– Вот это ничего себе! – Надюха появилась, как всегда, "вовремя". Юрка изобразил выражение лица "перекосил я рыло", а я выдавила доброжелательную улыбку. – К вам можно присоединиться?

– Я уже ухожу. – недовольный Надькиным явлением, Юрка поднялся и действительно собрался уходить.

– Оль, ты меня проводишь?

– А что, сам дороги не найдешь? – наглела Надька. Юрка молча смерил ее своим тяжелым взглядом, и Надька заткнулась.

– Подожди, я сейчас, – поторопилась я исправить ситуацию.

– Пошли, – бросил он через плечо, и мы через сад направились к калитке. Около калитки я придержала его за руку.

– Извини ее, ладно? Она не всегда такая мерзкая. Понятия не имею, что на нее нашло.

– Зато я имею. Она пыталась меня склеить, а я ее отшил.

– Тогда все понятно. Тем более на нее внимания не обращай. И. кстати, спасибо за классный вечер.

– Тебе понравилось?

– Охота спрашивать!

– А мне показалось, что я тебя заразил своим нехорошим настроением. Ты такая печальная и задумчивая была.

– Правда? А мне было так хорошо… спокойно, надежно и… умиротворенно что ли… Извини, что она все испортила.

– Я с таким же основанием у тебя за это прощения просить могу. Тем более все испортить она не могла. Я завтра в центр еду. Ты не хочешь со мной?

– Это приглашение?

– Угу. Кстати, ты ничего не имеешь против поездки на мотоцикле?

– Ничего.

– Ну вот и хорошо. Только как быть с твоей сонливостью?

– Ради такого дела могу проснуться пораньше.

– Сильно сомневаюсь, конечно, но ладно. Тогда все. До завтра. Я за тобой заеду.

Юрка улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и… поцеловал меня в щеку. Он-то ушел, насвистывая, а я минуты две не могла оторваться от калитки, в которую судорожно вцепилась. Наконец, я сделала над собой усилие, пришла в себя, вернулась к дому, с удовольствием сказала Надьке, что она дура и со спокойной совестью легла спать.

Утром я, конечно же, проснулась только с Юркиной помощью. И пока я одевалась, он вволю повозмущался по поводу моей способности спать. Надькин взгляд можно было не переводить, но мне это было сугубо фиолетово. Если уж хоть немного везет, глупо этим не воспользоваться.

– Ты любишь быструю езду? – полюбопытствовал Юрка.

– Нет, не надо. Мне еще жить не надоело. – Юрка рассмеялся.

– Как скажешь.

На наше счастье небо было облачным, жара спала, и мы могли спокойно разъезжать по центру. Полюбовались местными достопримечательностями, забрели в какую-то полуразрушенную церковь, где пошлялись по битому стеклу и кирпичам, а потом через весь город поехали к неясному Юркиному другу. Друг по имени Гоша оказался художником, мучающимся с похмелья, и они с Юркой пошли за пивом, оставив меня на попечение Гошиной подруги. Мы пообщались, попили чая, и она показала мне Гошины работы. Гоша был крут! Ребята вернулись через час (хотя магазинчик с пивом находился в двух шагах), принесли пива, которое благополучно часа за два выпилось, а потом мы с Юркой отправились гулять дальше.

– Почему ты не спрашиваешь меня, где я был? – внезапно поинтересовался Юрка.

– А что, надо? – хмыкнула я. Юрка пожал плечами.

– Странная ты все-таки женщина.

– Это вы, мужики, странные. – возразила возмущенная я. – Спрашиваешь вас о чем-нибудь – злитесь, что вас пасут. Не спрашиваешь – тоже не нравится.

– Ладно… – замял для ясности Юрка – Слушай, здесь рядом пиццерия есть, давай зайдем, посидим. Ты не против?

– Нет конечно.

Мы прошли вверх по улице, завернули за угол и вошли в эту самую пиццерию. Юрка долго изучал меню, посадил меня за столик и подсел рядом, вооружившись четырьмя бутылками пива. Буквально через минуту официантка, улыбаясь, (Юрке, конечно, не мне же) протащила две огромные пиццы с грибами.

– Ты меня ни с кем не перепутал? – полюбопытствовала я, глядя на их габариты – С Гаргантюа, например… Или Пантагрюэлем? Я столько не съем!